Магическая птица

Хедвиг не сразу заметила. Волшебник приходил всё реже, а если и заглядывал, то был измождён, в скверном настроении и после жесточайших пыток, от чего еле мог передвигаться. Он садился в кресло и, ничего не замечая, смотрел в огонь камина, мучительно думал о чём-то своём. Хедвиг поняла: эти комнаты — его тайное гнездо, где маг спасался и позволял себе немного отдохнуть. Хотя вряд ли получалось. Магия волшебника тянула безысходностью и обречённостью, злостью, которая не находила выхода, чувством бессилия и страхом что-то не сделать, не успеть. К нему не прилетали другие птицы, никто не писал. Темный маг был почти как её хозяин, только у хозяина появились верные друзья, а этот волшебник оказался не нужен никому. Он жил тем, что всё ждал чего-то или кого-то. Хедвиг всё думала — уж не её хозяина ли?

Домовые эльфы, видимо, не считали сову сколько бы то ни было подходящим слушателем, и так она подслушала, что маг весь наизнанку выворачивался: и Пожирателям поддакивал, чтобы детей не трогали, и детям тайно помогал против Пожирателей, а в ответ получал только ненависть, оскорбления и проклятия в спину. Да и домовики тоже боялись сурового мага до дрожи. Неудивительно, что он был мрачен и нелюдим. Удивительно, что при этом он в глубине души оставался человеком. Хедвиг было жаль мага. Волшебник такого не заслуживал, как не заслуживал и её хозяин того же пугающего одиночества в стылом и холодном доме, где его никто не любил. Однако, если хозяина Хедвиг спасла просто одним своим существованием, то тёмному магу требовалось нечто иное. Но требовалось. Мир был жесток к нему и несправедлив. Его магия ощущалась молодой, только глазами Хедвиг видела старого, глубоко уставшего от жизни и непонятно за что державшегося человека. Она должна была помочь волшебнику и совсем не потому, что он спас её и столько выручал её мальчика. Она же колдовская птица, самой магией наречённая символом волшебства и сказки, призванная дарить надежду и мечту, лечить души. Она лишь обликом походила на самых пернатых почтальонов и то нарочно, чтобы не оказаться во власти по-настоящему злого и жестокого человека, а достаться тому, кто искренне нуждался в помощи. Только её братьям и сёстрам выпадала судьба облагодетельствовать лишь одного мага или колдунью, а Хедвиг чувствовала, что обязана защитить двоих. И она защитит.

К очередному приходу волшебника Хедвиг подобрала самые вкусные и красивые кусочки из своего обеда. Как угадала — тот был особенно хмур и подавлен: чёрную глухую мантию скинул у порога, в кресле сгорбился, закрыв руками лицо, и так сидел у холодного камина. Хедвиг перепорхнула на столик к нему поближе, любовно разложила угощение и ухнула, но маг и то не сразу поднял голову. Опомнился, когда Хедвиг боднула его в плечо.

— Это что? Ты меня угощаешь, что ли?

Она согласно угукнула. Волшебник сначала оторопел, не удержав лицо, а потом усмехнулся. Не зло — грустно.

— Ну спасибо. Только я, пожалуй, уступлю всё это богатство тебе.

Хедвиг кивнула. Пускай маг к мясу не притронулся, но её дар был принят. А большего и не требовалось, чтобы зародить слабенькую пока ещё связь между ними.

Почувствовал что-то тёмный волшебник или нет, но он стал приходить чаще, как будто чуточку смягчился, и иногда даже разговаривал с Хедвиг. Но больше ни разу он не произнёс вслух, что волнуется за её мальчика, и о себе тоже ничего не рассказывал.

Однажды он ввалился в комнаты поздно ночью, когда все в Хогвартсе тревожно спали. Кое-как добрался до кресла и свалился в него, даже не озаботившись снять одежду, на которой торопливо таял снег. Хедвиг удивлённо рассматривала своего мага, крутя головой. Не поверила, почувствовав среди его собственной магии вкрапление…

— Вот и всё, — тяжело проговорил волшебник. Его измученное лицо впервые за то время, что Хедвиг жила тут, просветлело. — Теперь, с мечом, искупавшимся в яде василиска, твоему хозяину хватит сил уничтожить хоркрукс. Остаётся только уповать на Мерлина, что Тёмный лорд не почувствует это сразу. Хотя мне уже всё равно, лишь бы мальчишка… — Он оборвал себя, трудно и глубоко вздохнул. — Лети, сова. Теперь можно. Разыщи Поттера, держись рядом, приглядывай, я больше не сумею отсюда.

Встрепенувшись, Хедвиг перелетела на стол и взволнованно заухала. В самом деле? Она скоро увидит хозяина?

— О, не делай такие глаза, как Лонгботтом на контрольной. Можно подумать, ты не догадалась, на чьей я стороне. Ты же больше не пыталась выпотрошить меня как полевую мышку.

Она вскрикнула и распушилась, возмутившись напоминанием о том случае. Маг тогда получил за дело. Хедвиг же не знала, что он печётся об её мальчике пуще собственной жизни, волшебник держал всё в себе.

— Хватит, — он спрятал скупую улыбку так быстро, будто не имел на неё права. — Лети. Мальчишке будет нужна любая поддержка. Только одно условие, сова — не позволь Поттеру умереть. Иначе я достану тебя хоть с того света, выпотрошу и заспиртую, поняла?

Хедвиг повернула голову набок, разглядывая смешного мага. Он смел думать — после того, что было! — что она позволит кому-либо причинить её мальчику вред. Взрослый волшебник — и так глуп. И, видимо, совсем загнан в угол, раз передать эту просьбу он не может некому, кроме неё.

До последнего Хедвиг не верила, что можно наконец пускаться в путь. Осознала, только когда тёмный маг распахнул окно. Небо снаружи дышало злым морозом, а когда Хедвиг ранили, стояла ещё середина лета. Она поёжилась и неуверенно переступила на месте, затрепетав от волнения. Столько дней Хедвиг не видела хозяина, довольствовалась тем, что чувствовала его магию, мечтала вернуться, и вот он — долгожданный момент свободы. Определить, куда сейчас лететь, оказалось легко. Да что там, даже накрой землю ужаснейший непроглядный буран, Хедвиг всё равно разыскала бы своего мальчика! Хотела обрадовать его как можно скорее, но… она обернулась, посмотрела на волшебника и впервые за всё время, проведённое взаперти, отчётливо поняла, что не желает бросать его. Конечно, Хедвиг улетит, не посмеет оставить своего хозяина, но сделает это с нелёгким сердцем.

Ветер тут же подхватил её под крылья, бесшумно подняв на недосягаемую для проклятия или броска высоту. Хогвартс с его серебряными под луной крышами остался внизу, и хотя кровь так и кипела направиться в полёт на юг, Хедвиг сделала несколько кругов над замком. В едва освещённой комнате одной из башен осталось открытое окно, и в нём был очень смутно виден — даже с её-то зрением — силуэт тёмного мага. И Хедвиг как будто вернулась на пять лет назад, когда летом впервые понесла письмо от хозяина друзьям: она улетала, а её мальчик так и висел в окне дома, где его едва терпели, и всей магией просил забрать его с собой. Набравшись духа, Хедвиг прощально махнула магу крылом, но чем больше она удалялась от Хогвартса, тем тоскливее вместо счастья становилось в груди.

Наконец-то тот самый тёмный лес, где пряталась магия хозяина. Хедвиг летела над самыми макушками деревьев, ведомая чутьём, а оно кричало, что её мальчик совсем рядом, вот-вот, уже близко. Сердце трепетало от предвкушения встречи, и как жаль, что Хедвиг не могла, как голубь, громко захлопать крыльями, чтобы возвестить о своём возвращении! Вот и странное полотняное жилище, насквозь пропитанное любимой магией. Вокруг него были наведены чары, но что они сове, Хедвиг даже не заметила, как их проскочила. Спикировав прямо на дом, она громко вскрикнула, и наружу вывалились двое волшебников, парень и девушка. А за ними, излучая вперемешку недоверие и горячую надежду, показался хозяин, и Хедвиг, забыв о гордости, упала ему в руки.

— Хедвиг!

Он вырос за то время, что они не виделись. Его магия была магией уже зрелого мужа, пережившего не одно сражение, потерю и предательство, но, обнимая Хедвиг, счастливо плакал по-прежнему её маленький, одинокий и никому не нужный мальчик. Она сама же из взрослой степенной птицы в одночасье превратилась в несдержанного птенца: ласково щипала хозяина за пальцы, ерошила крылом отросшие взлохмаченные волосы, подбиралась под руку, чтобы тот погладил. Душа пела, но расставание саднило свежей царапиной, и тоненько звенела, натянувшись, нить, что возвращала её в Хогвартс. Но в конце концов, Хедвиг знала, на что шла, разделив с волшебником пищу. Хозяин мудр, он её поймёт.

— Гарри, осторожно! Что ты делаешь? Вдруг это другая сова? Её могли подослать Пожиратели! Дай я посмотрю.

Хедвиг вывернулась из объятий хозяина, вспорхнула ему на плечо и презрительно гукнула на девицу, которая размахивала волшебной палочкой, накладывая заклинания. Ощущались они как ледяная крупа под перья, не сравнить с тем, как колдовал над ней тёмный маг.

— Она настоящая! Но как? Гарри, ты же говорил, что сам видел, как в неё попала снейповская Сектумсемпра.

— Не знаю. Я не уверен уже, что видел и чего не видел, — отозвался тот, почёсывая Хедвиг под клювом, от чего она тихо млела. — Я просто ужасно счастлив, что она жива и вернулась.

— Но кто-то же спас твою сову. Вдруг это… Это специально сделали? Кто-нибудь из Пожирателей! Точно! Их же тогда было много, и…

— Рон, перестань! Я только что её проверила, если ты не заметил. Всё в порядке! Это правда сова Гарри.

Рыжий парень и девушка продолжили препираться, но хозяин больше их не слушал, а занёс Хедвиг в палатку. Налил в чистую миску воды, достал откуда-то мясо, попытался нарезать, но руки дрожали. Хедвиг встревоженно присматривала за ним, сидя на уголке стола.

— Голодная, наверное, да? Ничего, сейчас я тебя накормлю. Мерлин, как же я рад, ты не представляешь! Я даже… Я как будто… когда ты тогда упала, я думал, это начало конца. Конец моей волшебной сказке. Всё становилось только беспросветнее и беспросветнее. Просто, просто ад. Ещё и Рон… И тут… ты!

Он плакал и шмыгал носом, утирал лицо и, всё пытаясь разобраться с мясом, говорил, говорил и говорил. Хедвиг перелетела ближе, осторожно тронула хозяина крылом, ухнула: ей ещё не хотелось есть, и не нужно хозяину напрягаться, она и так чувствовала его заботу. Но, не желая огорчать своего мальчика отказом, всё-таки угостилась. Хозяин присел рядом, любовно поглаживая её по перьям. В его глазах светился искренний и чистый детский восторг.

— Не слушай ребят. Может, они в чём-то и правы, но я-то знаю правду, — вдруг сказал он. — Пожиратели бы не стали возиться, добили бы. А тебя спас явно добрый человек. Хотел бы я с ним увидеться. Представляешь, среди всей этой черноты есть хотя бы ещё один хороший маг… мне так этого не хватало.

Замершая Хедвиг согласно заухала и заклекотала, приветствуя потрясающую идею. Конечно! Она сама и не додумалась бы или сообразила бы много позже, а мудрый хозяин сразу всё понял. Вот как она поможет своему тёмному магу: они встретятся, он и её мальчик. Если волшебник, привыкший считать себя ненавидимым и недостойным, услышит правду, это исцелит его душу, мало-помалу, но исцелит. Он больше не будет одинок. И хозяин найдёт, чему поучиться у мага, ему не помешает ещё один друг, взрослый, умный и верный. Да-да, им будет о чём поговорить, Хедвиг это знала точно: с высоты её полёта они, несмотря на многие различия, были одинаковыми.