Галатея для Дадли, или Обстоятельство непреодолимой силы

— Ты совсем не ешь, — сменил тему Дадли. — Не любишь овощи? Хочешь кекс? Или давай отрежу тебе индейки?

— Нет, спасибо, я уже сыта, — вздохнула Джинни.

Сыта по уши! Скорее бы уже вернулся Гарри и увел её из этого «милого гнёздышка».

— Чем тогда займемся? Хочешь, покажу дом?

— О, давай, — Джинни с облегчением поднялась из-за стола. — Кстати, из-за твоего папы я так и не разглядела чулан. Интересно, там хватит места, чтобы повесить мемориальную доску? Например такую: «Здесь провёл десять лет жизни Гарри Поттер — спаситель магического мира».

* * *

Что-то шло не так. Дадли пытался быть радушным хозяином, но Джинни абсолютно игнорировала его попытки, через слово высмеивала и явно считала минуты, когда сможет уйти из их дома. Похоже, он был печально известен среди друзей Гарри, и последние годы мало что изменили.

Экскурсия по дому закончилась, не начавшись. Они с Джинни уже четверть часа стояли около чулана под лестницей и спорили.

— Так и я часто ходил «в обносках», — вздохнул Дадли. — Мне их привозили из Коукворта. Там живёт вторая сестра отца, у неё двое пацанов. Просто мы с ними размерами лучше совпадали. Можно подумать, твоим братьям всегда всё новое покупали.

На мгновение Дадли испугался, что перегнул палку, потому что глаза Джинни полыхнули так сердито, как ни разу до этого.

Но она только запальчиво возразила:

— И жил ты в подвальчике, по сравнению с которым этот чуланчик — поле для квиддича, ага-ага.

Знакомое слово против воли отвлекло Дадли от спора.

— Хотел бы я однажды посмотреть квиддич, — пробормотал он и встретился с недоверчивым взглядом Джинни. — Что? У Дедалуса почти все книжки были зачарованы от маглов. Я там видел только белиберду несусветную. Нет, чтобы наколдовали какой-нибудь детектив… Вот. А не заколдованными были только «Квиддич сквозь века», «Сто магических растений и грибов» и «Сказки Барда Бидля». Угадай, что я выбрал?

— Ух, ты. Прямо как наша Гермиона, книжки читал? А, нет. Одну книжку. На год хватило?

Вот, опять! С каждым словом становилось только хуже. Но Дадли упрямо продолжил:

— Дедалус иногда приносил папе газеты, а мне журналы пару раз. А потом, когда мы перебрались в другое укрытие, ну, к Гестии, у неё была целая книжная полка со школьными учебниками… вашими учебниками. Я сейчас знаешь, сколько всего знаю? А про чулан… Гарри лет до шести жил в соседней спальне, а потом однажды там стёкла полопались, а сам он как-то оказался в саду. На клумбе. Сказал, что летал во сне. Крику было…

— А-а, значит, вы сослали его в чулан для безопасности? — Джинни спросила это таким звенящим голосом, что Дадли поёжился.

— Слушай, я знаю, что ему тут было плохо. Но зато в вашем-то мире как ему было хорошо! Послали семнадцатилетнего пацана убивать какое-то чудище. Это хорошо, это нормально. Мама знаешь как ревела тогда? Не в семнадцать. В шесть. «Вернон, он такой же как она! Они его заберут. И убьют, как убили её». Я ничего не понял, конечно. Даже не испугался. А папа сказал, что он им не позволит. Что они будут его воспитывать, как будто ничего такого не существует, и всё пройдет. Мама в это не верила. И вела себя так, как будто Гарри вообще не существует. А папа ещё старался. Только всё равно ничего не вышло. Видела бы ты, как он на этого вашего великана пошёл с ружьём…

Дадли незаметно потёрся нижней частью спины о косяк. Шрам от хвоста, которым наградил его великан, часто ныл и напоминал о пережитом унижении. Он вспомнил, как задыхался от конфеты, подброшенной братьями этой девушки, как бородатый старик читал им мораль, рассевшись в их гостиной. С чего он решил, что Джинни — его подарок? Очередное наваждение из волшебного мира. И она любит Гарри, ясное дело. А он всего лишь брат-магл, дурачок, недочеловек; просто захотелось помечтать...

— Если бы Гарри отдали кому-то из наших, у него хотя бы было счастливое детство, — возразила долго молчавшая Джинни.

— Наверное. Но его отдали моим родителям. А представь, что в вашу дружную волшебную семью внезапно подкинули магла, — тихо предложил Дадли. — И велели о нём заботиться, как о своём сыне. Любили бы его твои братья? Не дразнили? Твои родители не шептались бы на кухне, что соседи могут догадаться, что он «не такой»? Ты бы не стыдилась брата, которому не пришло письмо в вашу школу? Представь, что это я бы рос в вашей семье, а?

Дадли понимал, что сейчас Джинни просто соберётся и уйдёт из его дома, громко хлопнув дверью. Но остановиться уже не мог.

— Знаешь, Гестия нас терпеть не могла. И не скрывала этого. У неё был приказ, она его выполняла как солдат, но мы были ей противны. Почти до самого конца. И всё равно Гестия нравилась мне больше. Потому что она ненавидела нас как… людей. А Дедалус со своими вечными «ути-пути, родственники Гарри Поттера», только показывал, что мы — смешные жалкие зверюшки. Хочешь, я не буду тебе больше надоедать? Уйду в комнату, а ты одна спокойно дождешься Гарри…

Джинни внимательно посмотрела Дадли в глаза и покачала головой.

— Говоришь, что трус? Нет, Дадли Дурсль. Ты не трус. И не зверюшка. Пойдём в гостиную. Нельзя же встречать Рождество в коридоре.

* * *

— Это понятно, но откуда в нём изображение, если нет магии? — возмущённо недоумевала Джинни, щёлкая кнопками маленькой длинной коробочки, которая управляла большим чёрным прибором со стеклянной стенкой. За стеклом аккуратный молодой человек, стоя перед картой, обещал всей центральной Англии северо-восточный ветер и местами снег.

Нет, Джинни уже видела телевизор в мастерской у папы, но тот был маленьким, пузатым и не работал ещё до того, как взорвался. А этот был похож на говорящие портреты в Хогвартсе, но Дадли утверждал, что на один телевизор можно отправить сколько угодно движущихся изображений, причем существуют списки того, что будут показывать, и можно заранее запланировать и посмотреть нужную передачу. Хм… Вот было бы странно, если бы Полная Дама выдавала им программу своих музыкальных упражнений и карточных игр с подругой Виолеттой. Джинни поделилась этой мыслью с Дадли. Тот необидно рассмеялся, подкинул в воздух маленькую диванную подушку с вышитым остролистом и точным ударом кулака отправил её в пустое кресло.

— Считай, что электроника — это магия для маглов. А картинка получается от электронно-лучевой трубки, — с удовольствием пояснил он. — Вот отсюда. Из трубки вылетают частицы, стукаются об экран и создают то, что мы видим.

Джинни присвистнула.

— Да-адли Дурсль, ты становишься умнее с каждым часом, боюсь представить, что будет к утру.

— Да ерунда, делал доклад в школе и запомнил, — скромно пояснил порозовевший от похвалы Дадли. — Можно переключить канал, а можно включить видеоприставку и поиграть, или видеомагнитофон и выбрать фильм. Хочешь?

— Нет, погоди, — Джинни щелкнула пультом, картинка сменилась. Грустная молодая женщина пела маленькой девочке про не слишком счастливое Рождество и обещала, что в следующем году все их беды останутся позади, и они снова соберутся все вместе. Песня была красивая и нежная.

— А родители слушают Селестину Уорлок, — вздохнула Джинни. — Во всех случаях жизни. Бр-р-р.

— Я тоже через это прошёл, — усмехнулся Дадли. — Гестия сказала, что терпеть её не может, но традиции нарушать нельзя. И потом было три часа «котлов, полных крепкой горячей любви»…

Джинни прыснула. Своеобразное чувство юмора Гестии она успела оценить после пары собраний Ордена Феникса.

— Тогда давай для равновесия сейчас включим твои традиции. Где по вашей программе будет три часа песен про пластиковые ёлки?

— Всё проще. Традиции здесь, — Дадли поднял видеокассету, лежавшую на полке у телевизора. — Но для начала надо подключить магловские гирлянды, выключить магловское электричество, сесть в магловское кресло в обнимку с магловской рождественской подушкой. Села? Традиции соблюдены? Тогда включаю!

Кресло было удобным, подушка мягкой, огоньки на шторах симпатичными, а главное, вопреки опасениям Джинни, музыкальные вкусы Дурслей не были слишком ужасными. Некоторые певцы выглядели вполне волшебно, а уж костюмы они явно покупали вместе с Динглом на какой-то сумасшедшей распродаже. Через несколько минут она вместе с Дадли подпевала совершенно знакомое «Deck the halls with boughs of holly». А потом заиграло что-то танцевальное, и Дадли с серьёзным лицом протянул ей руку, приглашая на танец.

И Джинни поняла, что уже не так сильно сердится на дурацкие обстоятельства.

* * *

Танцевал Дадли неважно. Полтора урока, которые им дали в выпускном классе школы, давали шанс не превратиться в посмешище с первого шага. И всё же, когда зазвучала медленная «So, this is Christmas…», он запаниковал. Но Джинни смотрела так тепло и задорно, что отступать было некуда.

Цветочный аромат окутал его невесомым коконом. Лёгкое прикосновение девичьих ладоней к плечам и шее превращало кровь в шампанское. Тысячи пузырьков бежали у Дадли по венам. Он крепко обнимал Джинни за талию. И казалось таким естественным поцеловать эту чудо-девушку, тем более, что люстра была украшена веткой омелы, а они сейчас были прямо под ней…

Но Гарри! Неужели он пытается отбить девушку у брата? Неужели он снова играет на стороне «плохих»? Нет уж. На этот раз он точно знал, как нужно поступить.

Дадли наклонился к Джинни и шепнул:

— Кузену очень повезло с тобой! — А потом всё же не удержался и осторожно прикоснулся губами к её щеке. И пояснил: — Омела. Сверху. Нельзя же нарушать традиции!

Джинни серьезно кивнула, поднялась на цыпочки, притянула голову Дадли к себе и поцеловала его в лоб.

— С Рождеством, братишка.

И в душе Дадли воцарился обещанный песней мир.

Телефонный звонок прозвучал резко и внезапно, разорвав волшебство момента. Дадли в два прыжка добрался до аппарата, уронив по дороге стул. Звонила мама. Голос был усталым и взволнованным. Дадли устыдился, что за два часа ни разу не вспомнил о родителях.

— Дадли, милый, как ты?

— Хорошо. Как папа?

— С ним всё будет в порядке. Ему сразу дали лекарство, он заснул без боли и проспит до утра. Я заполню все бумаги и постараюсь поскорее вернуться домой.

— Только не гони, — Дадли автоматом повторил фразу отца, которую он всегда говорил в тех редких случаях, когда мать садилась за руль. И внезапно добавил уже от себя: — Серьёзно. Будь осторожна.

Он повесил трубку и несколько мгновений стоял в прихожей, глядя на синий прямоугольник входной двери. Рождество ещё не наступило, а волшебство уже заканчивалось. Ладно. Хорошего понемногу.

Джинни стояла у окна гостиной и что-то делала палочкой, шепча непонятные слова. Стекло на глазах застывало красивыми ледяными узорами, в глубине которых едва заметно мерцали искры. Дадли подошёл и встал рядом. Тоже шёпотом спросил:

— Что это?

— Просто украшение. Через несколько часов развеется. Но пока ваш дом будет самым особенным в этом городе… Как там дела?

— Нормально. Мама скоро поедет назад. Значит и Гарри вот-вот вернётся... Прости, что испортил вам праздник.

Джинни кивнула.

— Не страшно. Считай, что я на экскурсии побывала. Ты же у меня первый!

Дадли покраснел.