Всё будет по-другому

Глава 36 Незабываемая ночь

Время стремительно близилось к вечеру, солнце уже давно упало за горизонт, окрасив кромку неба в алые цвета. Джинни немного изменилась после прогулки и, что-то напевая себе под нос, сразу поднялась наверх. Гермиона заметила эти изменения, но, так как Гарри её ни на минуту от себя не отпускал, поговорить с подругой сегодня ей так и не удалась. Рон, вдоволь наговорившись со всеми, кто, конечно, желал его слушать, сладко потянулся и отправился спать. Но, как назло, несколько студентов никак не желали покидать гостиную, одни обсуждали последние сплетни, другие спорили на повышенных тонах, нашлись даже такие экземпляры, которые наглым образом дремали в кресле, тем самым очень раздражали Гарри.

Поттер начинал уже откровенно нервничать, но если бы вскоре последний гриффиндорец не отправился спать, то он за себя уже не ручался.

Наконец, Гарри и Гермиона остались одни, юноша молча встал с дивана и, взяв любимую за руку, повёл её в центр комнаты. Девушка охотно подчинилась его воле, к сюрпризам Гарри она начинала уже привыкать, но даже не подозревала, что же её ожидает.

Поттер стянул с её шеи шёлковый шарф и со словами:

— Обещай, что не будешь подглядывать? — завязал ей глаза.

— Что ты ещё задумал?

— Скоро все увидишь сама, — загадочно проговорил он, бережно держа её за руку, — Только ничего не бойся.

На самом деле, Гермиона давно уже потеряла чувство страха, и удивить девушку было не так уж легко, но Гарри превзойдёт все её ожидания.

Поттер еле слышно призвал Кикимера. Домовик тут же появился в гостиной Гриффиндора и склонился в низком поклоне. Эльф весь светился от счастья, угодить своему хозяину для него было сейчас превыше всего. Он протянул костлявую руку Гарри и, быстро ухватив девушку за рукав, увлёк их за собой, перенеся в заранее оговорённое место. Гермиона не успела опомниться, как её ноги обрели под собой опору. Конечно, она догадалась, что только что трансгрессировала, но каким образом — Грейнджер так и не смогла понять, пока Гарри не развязал ей глаза:

— Ну конечно, Кикимер! — она улыбнулась домовику, — Рада тебя видеть.

Серое лицо эльфа покрылось густым румянцем, хотя подобного за ним никогда не наблюдалось, и он вновь согнул свою спину в поклоне:

— Добро пожаловать в дом, миссис Поттер.

Гарри цыкнул на домовика, дав понять, что он взболтнул лишнего, а Гермиона при этом весело рассмеялась.

Ребята стояли на пороге дома на площади Гриммо, именно сюда их перенёс услужливый Кикимер сразу же из гостиной Гриффиндора. Грейнджер начала осматриваться — имение Блеков было просто не узнать, все изменилось в корне, начиная с прихожей. Гарри, так же, как и Гермиона, преображению дома был очень удивлён.

Никаких мрачных цветов и тусклого освещения, даже портрет хозяйки дома был не развернут к стене, как раньше, а висел лицевой стороной, став настоящим украшением комнаты. Вальбурга Блэк гордо восседала на бархатном кресле, в красивом наряде, который, несомненно, подчёркивал статус волшебницы. Тёмно-синее платье оттеняло её бледное лицо, седые волосы убраны назад в аккуратный пучок, а морщинистые руки были сложены на уровне пояса в замок. И она уже не пыталась тут же выцарапать ими глаза вошедшим в её дом, а держалась очень достойно, получая искреннее удовольствие от пристального внимания к своей персоне. Ведь до этого никому не удавалось рассмотреть более детально её портрет, так как каждый раз колдунья подымала такой дикий визг и крик, что приходилось отворачивать её к стене, чтобы вновь воцарились покой и тишина.

Немного задержавшись у картины, Гарри и Гермиона пошли осматривать остальные комнаты.

— Ты не говорил, что затеял здесь ремонт, — удивлённые глаза Гермионы просто светились от счастья, — Вот это сюрприз! Как ты вообще додумался до этого? Ну в смысле, решился переместить нас сюда прямо из Хогвартса.

Гарри улыбнулся ей:

— Моя любовь к тебе сейчас так же безумна, как и мои поступки. Поверь, это только маленькая крупица моего сюрприза, — он взял её за руку и повёл вверх по лестнице.

На удивление, в доме многое изменилось, хотя Гарри и не просил Кикимера об этом, он просто хотел привести здесь все в порядок, чтобы он окончательно не развалился. Но домовик в угоду хозяину, который доверил ему эту важную миссию, решил в корне все поменять. Даже не верилось: с его-то привязанностью ко всем памятным вещам решиться на такое — было настоящим подвигом для эльфа. Хитрый домовик нашёл-таки способ обновить интерьер, минуя заклятья, препятствующие этому.

«Как мало я всё-таки знаю об их способностях, интересно, сколько они ещё таят в себе секретов», — подумал Гарри, преодолевая ступень за ступенью.

Лестница от шагов уже не издавала скрипа, как раньше, перила были покрыты свежим лаком и блестели от падающего света свечей, висевших на стенах. Домовладение чистокровного семейства было поистине огромным: четыре этажа с многочисленными спальнями и гостиными были тому подтверждением. Домовик постарался каждую комнату оформить в разных цветах и стилях.

Весь первый этаж, включая прихожую, был в зелёных тонах, соответствуя излюбленному цвету семьи Блэк, видимо, поэтому Вальбурга и стала более благоразумна, как-никак её имение постепенно принимало ухоженный вид.

На втором этаже преобладали бежевые цвета, даже обивка мебели была подобрана в тон самого интерьера. Старинный гобелен висел на том же самом месте, было бы удивительно, если бы домовик избавился от него: полотно искусно отреставрировали, и Сириус вновь заулыбался на фамильном древе.

Ребята зашли в гостиную, преображённую до неузнаваемости, гордый домовик позволил себе войти в комнату вслед за ними. После того, как Поттер вступил в права наследства и стал его хозяином, многое изменилось, эльф почувствовал себя нужным, поэтому всячески старался угодить.

— Кикимер, выше всяких похвал, — проговорил Гарри, держа свою любимую под руку, — Я просто в восторге. Как тебе это удалось?

Домовик вновь покрылся румянцем до кончиков ушей, он редко слышал добрые слова в свой адрес, эльф замялся, не зная, что сказать:

— Кикимер просто делал своё дело, хозяин. Все, что было приказано, исполнено, — и указал рукой на уютный уголок, устроенный прямо у камина, — Если понадоблюсь, я всегда к вашим услугам, — и, низко кланяясь, довольный попятился назад.

— Гарри, ты не устаёшь меня удивлять, — обхватив его покрепче за руку и положив ему голову на плечо, проговорила Гермиона, — Здесь стало так красиво и уютно, что просто слов нет.

— Ты права, в конце весны я поручил Кикимеру привести дом в порядок, теперь здесь действительно можно жить, — он усадил девушку на диван и расположился рядом с ней.

— Ты собираешься здесь жить? — и она бросила на него удивлённый взгляд.

Гарри улыбнулся и постарался её тут же успокоить:

— Может, совсем недолго, пока не приобрету нам с тобой новый дом.

Гермиона тут же смутилась: конечно, она могла строить совместные планы, так как Гарри был, как-никак, её парнем, но чтобы думать уже о совместной жизни с ним — она считала, что это немного рановато. Хотя, как и каждая девушка, Грейнджер втайне мечтала о свадьбе и белом платье, но в далёком будущем, не сейчас.

— А что будет с этим домом?

Гарри сразу заметил, что Гермиона почувствовала неловкость от его слов, и решил немного отойти от темы:

— Не знаю, пока не решил, но продавать, скорее всего, не буду, он мне дорог как память.

Гермиона взяла его за руку, чтобы поддержать, кому, как не ей, знать, насколько Гарри переживает смерть крёстного, он был единственным родным для него человеком, и к его потере Поттер точно был не готов.

Они расположились в гостиной на втором этаже, пламя свечей отбрасывало на стены причудливые тени, делая обстановку в комнате более романтичной. Над ужином, несомненно, потрудился сам Кикимер, ребята и раньше имели честь испробовать его стряпню и были уверены, что и сейчас всё будет просто превосходно.

Жаркое с хрустящей корочкой, жареная картошка, жульен. Да, таким в Хогвартсе уж точно не балуют. Безусловно, в школе неплохо кормят, но все блюда готовят, исходя из их пользы, а все жареное таковым, конечно, не является. Лишь на праздниках в замке позволялись всякого рода излишества, и столы просто ломились от очень вкусных и, безусловно, вредных блюд. А так как поводов для праздников в школе давно не было, уже порядком проголодавшиеся Гарри и Гермиона принялись за еду. Домовик продумал все до мелочей, здесь были и фрукты, и напитки на любой вкус, даже старый проигрыватель ему удалось починить накануне, и он тоже занял своё почётное место в комнате.

Юноша сразу заметил старинный аппарат, стоявший в углу, и, поднявшись с дивана, он сразу попытался вдохнуть в него жизнь. Поттер выбрал первую попавшуюся пластинку и завёл патефон, в это же мгновение комнату наполнили чарующие звуки.

Гарри решил не медлить и пригласить даму своего сердца на четвёртый танец в своей жизни. Впервые он вышел на танцевальный паркет с Парвати Патил, пригласить тогда на Рождественский бал Грейнджер у него и в мыслях не было. Юношеское сердце в то время целиком и полностью принадлежало Чжоу, хотя, увидев Гермиону в красивом платье, признаться честно, это зрелище и его не смогло оставить равнодушным. Но на тот момент она была для него просто лучшей подругой, и без задних мыслей он, как и все, молча восхищался ей.

Он никогда не сможет забыть тот памятный танец в палатке, когда они были в бегах. Гарри больше не мог смотреть на страдания Гермионы и решил её немного подбодрить. Конечно, тогда в такт музыки двигались два хороших друга, но, несмотря на это, всё-таки маленькая искорка умудрилась вспыхнуть между ними и затаилась на время, чтобы разгореться в настоящий пожар чувств. Они нашли тогда в себе силы остановиться, хотя обязательств ни у кого из них не было. Гарри к тому времени уже расстался с Джинни, а между Роном и Гермионой вообще ничего и не было. Но ни он, ни она не захотели переступать эту тонкую грань, и каждый тогда остался при своём.

В третий раз Поттер танцевал уже не с другом Гермионой, а с любимой девушкой, и ему было плевать, что он неуклюж, юноша просто получал удовольствия от того, что держал её в своих объятиях, и лишать себя такого удовольствия сейчас Гарри, безусловно, не хотел.

Он подошёл к ней и галантно поклонился, как когда-то их учила сама МакГонагалл, чтобы они не ударили в грязь лицом перед заморскими гостями на балу. Гермиона улыбнулась и охотно пошла за ним, доверив ему всю себя без остатка.

Теперь Гарри был полностью уверен в себе — всё-таки уже опыт, как никак, и он закружил свою любимую в танце почти как профессионал. Ну и пусть он не всегда чувствовал ритм, и движения были невпопад, на самом деле, это было неважно, в душе у него звучала совсем другая музыка — музыка любви.

Ощущать её руку в своей руке и биение родного сердца рядом — разве не это предел блаженства? Гарри подвёл её к окну и отодвинул массивные портьеры, на улице было светло как днём, полная луна, не стыдясь, за ними подглядывала, а многочисленные звёзды подмигивали им с небес, резво опережая друг друга. Они невольно залюбовались этой красотой, Гарри обнял её, то ли вид из окна ему навеял строки, то ли сама обстановка располагала к этому, он чуть слышно в такт музыки начал произносить слова, которые вырывались у него из самого сердца: