Взрослый подарок взрослой девочке
Читать книгу "Взрослый подарок взрослой девочке"
— Поместится, — резюмировал он.
— По рукам, — это было метафорой. Не собиралась же Гермиона Грейнджер в самом деле касаться Драко Малфоя.
Тот ответил нервной кривой усмешкой. В его белесых глазах разлилось облегчение. Видимо, не она одна здесь считала взаимные откровения недостаточным основанием для доверия.
Но раз уж они нашли способ доверять друг другу, грех не воспользоваться случаем.
— Хорошо. Я заколдую пергамент, — Гермиона выхватила еще один лист из рулона, стараясь не показывать, как ее восхищает выделка, — а ты скажешь мне, что делал здесь ночью.
Тот вскинул бровь.
— С чего бы?
— Ты искал определенную информацию. Мы теперь оба знаем, о чем я читаю в свободное время. Вдруг я смогу помочь, — Малфой задумался, поэтому Гермиона удвоила напор. — И заметь, в отличие от тебя, я не пытаюсь отрицать свой интерес, как перепуганная малолетка.
На мгновение Гермионе показалось, что она перегнула.
— Ты сама сказала, что всосала библиотеку магловской литературы, меня интересует магическая.
Ага. Значит, волшебники тоже пишут и читают такие книги.
— Может, у тебя и перо есть? — прервала она прессинг.
Драко отцепил от петли на внутренней стороне рукава перо отцовского павлина, заколдованное под самопись, и, светясь от самодовольства, торжественно протянул Грейнджер.
— В отличие от некоторых, я привык всегда быть во всеоружии. Вдруг понадобится что-то срочно записать.
Реальность Гермионы Грейнджер пошла трещинами и развалилась на куски. Драко Малфой, намыливаясь посетить библиотеку ночью по личному вопросу, запасся пергаментом и пером! Среди своих многочисленных знакомых так поступала только она сама. И — что за невезение — именно сегодня не захватила любимый блокнот с заметками! Ей нечем утереть хо… Малфою нос.
— И совсем не в отличие, просто… — черт, она чуть не проговорилась про карту и увиденное на ней, — просто спешила сбежать от разговора девчонок и оставила блокнот на кровати.
— У вас тоже обсуждают?
— Еще как! Небо в алмазах, все дела…
— Небо в алмазах? — удивился Драко.
— Эвфемизм к оргазму. Ну, я думаю, что эвфемизм, — засмущалась Гермиона и в свою очередь прикусила язык.
— Оу, кажется, я разжился новым компроматом на Гермиону Грейнджер.
Гермиона Грейнджер посмотрела на Драко Малфоя взглядом василиска.
— И не боюсь признать, — отчеканила, как на уроке. — А вот ты ведешь себя…
— Что ты хочешь, чтобы я признал? Я не импотент! — грохнул Малфой кулаком по столу, вспомнил, что где-то неподалеку бродит Филч, и притих.
— Но какая-то проблема интимного характера у тебя есть, — подтолкнула к откровениям Гермиона.
— Да не знаю я, — снова вспылил парень. — Просто когда-то давно подслушал разговор матери, и теперь…
Гермиона едва ли не умирала от любопытства. О чем таком интересном могла говорить с другими ведьмами Нарцисса Малфой, что ее инфериподобный сын, вспоминая об этом, превращается по цвету в помидор?
— Твое второе имя? — резко спросила она.
— Люциус, — опешил от смены темы слизеринец.
— Я, Гермиона Джин Грейнджер, обещаю, что ничто услышанное мной сегодня, 24 декабря 1998 года, в Запретной секции библиотеки от Драко Люциуса Малфоя не будет пересказано третьим лицам нарочно или случайно и не будет передано в виде воспоминаний, — озвучила она то, что записала.
Драко одобрительно фыркнул, и Гермиона продолжила:
— Я, Драко Люциус Малфой, обещаю, что ничто услышанное мной сегодня, 24 декабря 1998 года, в Запретной секции библиотеки от Гермионы Джин Грейнджер не будет пересказано третьим лицам нарочно или случайно и не будет передано в виде воспоминаний.
— Допиши в обоих случаях про легилименцию, — решил перестраховаться Малфой.
— Но я…
— Зубрилка не умеет прятать мысли? — Гермионе показалось, или кто-то интересный, как одежная моль, решил с ней пофлиртовать? — Акцио перо и пергамент.
— И показано добровольно с помощью легилименции, — закончил Драко, размашисто подписался и передал перо назад, Гермиона залюбовалась его подписью и поставила свою. Вынув палочку, она пробормотала формулу заговора собственного авторства так, чтобы Малфой не разобрал слов и не увидел движение, но уловил и опознал чары неразглашения по вспышке магии.
— А теперь говори! — подняла взгляд на Драко.
— О чем? — отвел глаза он.
— Что ты услышал от матери.
Вздох Драко Малфоя тянул на «Золотую Малину» и Гермиону нисколечко не разжалобил, а вот стремительно темнеющий цвет лица — разжалобил. Ну почти. Не то чтобы она была готова проявить великодушие и сказать что-то вроде «можешь не отвечать», но самой себе призналась: нельзя так с парнем, ей-ей, умрет от инсульта.
— Она сказала миссис Паркинсон, что у отца… плохо с выдержкой.
У Гермионы с выдержкой оказалось хорошо. Сначала она сдержала хохот (с ее стороны это был героизм гораздо более героический, чем все то, что она пережила вместе с Гарри), а потом готовый к извержению вулкан знаний о том, как развить этот навык.
— Какое отношение это имеет к тебе? — очень осторожно спросила она вместо всего, что просилось с языка.
Малфой снова вскипел:
— Как какое?! Мама сказала, что это последствия проклятия Инбридингус. Ну... я думаю, что это проклятие.
Теперь выдержка изменила Гермионе. Она хохотала так, как не хохотала давно — хрюкая и подвывая.
— Грррррейнджер, — ух ты, кролики-альбиносы умеют рычать. Эта мысль вызвала новую волну смеха.
— И ты решил, что речь о проклятии? — всхлипнула она, обмахиваясь руками.
— Не знаю! Я ничего не нашел дома, а здесь не успел открыть книгу, как пришла ты и… все испортила.
— Прости, Малфой, но ты ничего об инбридинге в этой книге не найдешь. Тебе нужна магловская книга. По генетике. Если дело в этом, то виновата ваша чистокровная селекция.
— Что?!
— Что слышал. Но я ставлю галлеон, что такой проблемы из-за вырожд… генетических отклонений быть не может. А твоей маме не с подругами бы этот вопрос обсуждать, а с мужем в спальне. Правда, нужно, чтобы муж был готов к разговору. Вот у нас с Роном не вышло прийти к взаимопониманию, потому что он… ой.
— Уизел опростоволосился в постели?
— Вовсе он не опростоволосился! Просто мы хотели разного. Я требовательная… Не обо мне речь, а о твоих родителях, — выкрутилась Гермиона.
— Слушай, я не хочу думать о родителях в таком аспекте.
— Но думаешь. В общем, никто с хорошей выдержкой не рождается, но с опытом приходит мастерство.
— С опытом. Я как представлю, что кто-то вот так обсуждает мою немощь…
— Поэтому ты ни с кем...
Лицо Малфоя приобрело глубокий вишневый оттенок.
Новая волна жалости поглотила Гермиону целиком.
Тихое малфоевское «не только поэтому» могло и почудиться ей, но она находилась уже в надлежащем матьтерезистом состоянии, потому нежно тронула слизеринца за руку и… осознала сразу несколько вещей: конечности студентов змеиного факультета не покрыты слизью; у Драко Малфоя красивые, холеные, теплые руки с длинными пальцами; прикосновение ей понравилось.
А потом у нее в голове возник ПЛАН. Она ужаснулась этому плану и отбросила его как можно дальше, решив, что достаточно будет стимулировать парня словами. «Уверена?» — вякнул кто-то из подсознания, но Гермиона постаралась заткнуть внутренние голоса.
Она отдернула руку и, задев рулон пергамента вместе с пером, снова подумала про малфоевскую обстоятельность и собранность.
«Не упусти шанс!» — зашептал дьявол в левое ухо. Или это был ангел, шепчущий в правое? В общем, слова достигли мозга, и повторно отбросить возникшую несколько минут назад идею не вышло.
— А почему? — тихо спросила она.
— Грейнджер, это слишком личное!
— Драко, — в книге по психологии, которую Гермиона проглотила между учебником «Сексуальная реакция человека» и романом «В объятиях скорпиона» (или сколопендры?— не важно), автор настаивал на употреблении имени, когда от респондента нужно было добиться доверия, — я хочу понять. Я хочу помочь.
Сообщение достигло адресата. Адресат внимательно посмотрел на ее лицо, остановился на губах и сглотнул. Да что с ним такое?!
— Ну, — снова уставился Малфой в стол, — однажды… мы с Блейзом оказались вместе голые… Даже не однажды.
Черт, она должна была догадаться, что если юноша до восемнадцати лет не потерял невинность с девушкой, значит, этот юноша девушками не интересуется! Жаль. План был хорош.
— Так тебе нравятся парни? Малфой, это не страшно. Магический мир всегда лояльнее относился к гомосексуалистам, а сейчас даже и более тугой в этом плане магловский…
— ЧТО? Грейнджер, заткнись! Я не гомик, чтоб тебя тролли драли! Просто Блейз увидел мой… ну увидел меня без всего и сказал, что у меня могут быть проблемы из-за…
— У тебя маленький член?
— Грейнджер!
— Если ты сравнивал себя с Блейзом, то не беда, он мулат, а у представителей темной расы размеры всегда больше…
— Да не знаю я, в чем именно дело! В размере, форме или…
Мерлин великий! Да перед ней не самоуверенный мерзавец и самопровозглашенный принц Слизерина, перед ней ходячий комплекс! И так захотелось этот комплекс побороть… Гермиона поняла, что лучшего момента не будет. Она набрала воздух в легкие и выпалила в одно слово:
— Могустатьнезависимымэкспертом, — Гермиона почувствовала, что щеки горят адским пламенем и вот-вот сравняются оттенком со щеками Малфоя, поэтому снова затараторила: — Ну не то чтобы экспертом, просто я видела несколько разных пенисов вживую, была когда-то в анатомическом театре, а еще у родителей находила взрослые кассеты. Ну и в книгах есть рисунки и фотографии, так что…
— Хочешь увидеть мой член, Грейнджер? — это шок? Гермиона не знала, какой реакции ожидала на свое предложение, но эта точно не была худшей. Гораздо неприятнее было бы, взвейся Малфой разъяренным гиппогрифом и завопи о посягательстве грязнокровки на самое святое и чистое. Черт! Если он все еще верит в бредни отца… Не беда. Если верит, она просто наложит на него Обливиэйт.
— Всю жизнь мечтала, — пробурчала Гермиона себе под нос, вдохнула и медленно и проникновенно проговорила: — Я права, что невинность тебя тяготит, Драко?
— С чего ты!.. — Малфой посмотрел на нее возмущенно и сменил пластинку: — Есть немного.
— Тогда у меня предложение! — по-гриффиндорски смело выпалила Гермиона.
Они
Драко послышалось. Точно послышалось. Ведь не может такого быть, чтобы Золотая девочка Гриффиндора взаправду предлагала ему себя. То есть предлагала стать его экспертом и первой женщиной, помочь разобраться с беспокоящими его вопросами и научить кое-чему… вычитанному в книгах. Сколько бы он ни нагибал Грейнджер над учительским столом и ни затыкал ее рот самым действенным образом в своих мечтах, у него даже мысли не возникало, что такой шанс появится наяву. Драко стало неловко и неудобно. Неудобно, в основном, сидеть.
— Так что? — выпалила нетерпеливая. — Внесем в наш договор еще и этот пункт? В общем-то, ты и не начнешь трепать языком, что имел... что-то имел с… маглорожденной, или... — она пробуравила его подозрительным взглядом снизу вверх, — сочтешь меня недостойной своего сиятельного лордства?