Галатея для Дадли, или Обстоятельство непреодолимой силы

— В смысле?

— В другом! — Джинни толкнула его локтем и погрозила пальцем. — Первый магл, у которого я в гостях.

— Буду этим гордиться, — ухмыльнулся Дадли.

Хлопок аппарации у дома раздался одновременно с первым ударом часов. Джинни просияла и метнулась ко входу так быстро, что Дадли ощутил порыв ветра. Но перед дверью остановилась, сцепила руки за спиной и предоставила действовать хозяину дома.

Так что Рождество они всё же встретили в коридоре. Это было единственное, о чём думал Дадли, открывая кузену дверь.

Тот был весь в снегу. Дадли, разумеется, пригласил его в дом, предложил остаться, отдохнуть и посидеть за праздничным столом, а Гарри, конечно, помотал головой:

— Извини, Дадли, мы лучше сразу пойдём. Если Джинни не против.

Джинни не была против. Она так быстро надела свою меховую накидку, что Дадли даже не успел вспомнить, что это он должен был подать гостье верхнюю одежду. И когда он уже смирился, что она сейчас уйдёт, не оглянувшись, Джинни повернулась к нему:

— Я выясню про квиддич. Пропуск — ерунда, ты всё же родственник волшебника, но вот с транспортом засада. Когда будут играть где-нибудь поближе, чтобы ты смог добраться на машине или поезде, дам знать, — она подмигнула ошарашенному Дадли и добавила: — Спасибо за экскурсию!

Дадли только кивнул. Она обещала! Значит, они ещё встретятся!

Кузен первый протянул ему руку. Дадли пробормотал слова благодарности, Гарри заверил его, что всё нормально, они пожелали друг другу счастливого Рождества и больше уже не было причин стоять у двери и смотреть, как кузен и его девушка уходят. Но он всё равно смотрел, пока они не дошли до конца Тисовой улицы и не свернули на улицу Магнолий.

* * *

— Ты что, шёл от больницы пешком? — поинтересовалась Джинни, стряхивая с воротника куртки Гарри целый сугроб мокрого снега.

— Не поверишь, я аппарировал, — Гарри снял очки и протёр их краем рукава. — Но пока нашёл место, где это можно незаметно сделать… Свободную парковку и то было легче отыскать. Да и здесь я уже наследил на целое разбирательство, так что давай сперва тоже немного пройдёмся.

С Гарри Джинни готова была идти куда угодно. Жаль, что он так редко этим пользовался.

— Как дядя?

— Нормально, — пожал плечами Гарри. — Надеюсь. Честно говоря, я только помог переложить его на носилки. Из приёмного покоя меня сразу прогнали. Там толпа народа, разрешают пройти только одному сопровождающему. Зато тетя Петунья целых два раза сказала мне что-то вроде: «Как хорошо, что ты оказался рядом», и вроде бы дядя один раз: «Спасибо, парень», но уж это мне, наверное, показалось. А ты? Сильно сердишься?

Джинни задумалась.

— Уже нет. Твой кузен Дадли, он, в сущности, неплохой. И показал себя «прекрасно воспитанным молодым джентльменом», как сказала бы тетушка Мюриэль. И если человек интересуется квиддичем, то он не безнадёжен. И вообще, родственников ведь не выбирают, верно?

«Да и любимого человека тоже не особенно выбирают, как выяснилось, — мысленно добавила она. — Уж точно не головой. Иначе бы сейчас сидела где-нибудь в тёплом уютном доме с Корнером или Дином».

Они шли мимо одинаковых домов, аккуратно присыпанных снегом. Гарри рассказывал Джинни забавные истории про их обитателей. Джинни смеялась. Ей было легко и хорошо. Постояли у бывшего дома Арабеллы Фигг — та после победы перебралась к племяннице в Годрикову впадину; поудивлялись скульптурам в саду старика Томпсона. Причём Гарри взялся доказывать, что девушка-балерина с развевающимися волосами точь-в-точь похожа на Джинни, а Джинни спорила и снова смеялась. Свернули на другую улочку, остановились на мосту через маленькую речку. Ветер здесь дул сильнее, и Джинни подумала, что надо бы наложить согревающие чары, но рука Гарри так хорошо и надёжно держала её правую руку, что идея отпала сама собой. Она только попыталась уткнуться носом в воротник мантии.

Но Гарри заметил её маневры.

— Ты совсем замёрзла, возьми мой шарф.

Джинни закуталась в тёплый шарф и вздохнула. Шарф связала мама. Давно. Ещё до турнира Трех волшебников. Зелёный — в цвет глаз Гарри. С маленькими снитчами на краях. И Джинни поняла, что очень соскучилась по родителям и дому.

— Гарри, а если мы сегодня всё же заглянем в Нору? Хоть ненадолго.

— С радостью, — совершенно искренне отозвался Гарри. — Но только давай не сразу. Дело в том, что я собирался кое-что сказать… Сделать… спросить тебя… Но мне не пришло в голову, что это можно будет сделать прямо здесь. И я не взял с собой кое-что. Оно на площади Гриммо.

— Гарри Поттер, ты что, собираешься делать мне предложение? — уточнила Джинни, не зная, плакать ей или смеяться. Её герой никогда не умел красиво говорить, особенно когда волновался, но разве это имело значение?

Герой виновато вздохнул.

— Ну да. Я понимаю, что испортил весь вечер. И кольцо осталось там, на площади Гриммо. Но зато ты познакомилась с моими родственниками. А это чего-нибудь да стоит? И если я всё ещё нужен тебе, вот такой балбес, и если я пообещаю быть к тебе внимательнее и беречь тебя, и почаще…

— Заткнись, пожалуйста, — попросила Джинни. — Я согласна.

* * *

Двух влюбленных, целующихся на мосту Литтл-Дарт-Ривер, не было видно с Тисовой улицы. Но Дадли Дурсль смотрел на замороженное волшебством окно гостиной и почему-то был твёрдо уверен, что они сейчас там. И надеялся, что кузен сообразит предложить Джинни шарф. И догадается, что сказать ей дальше. Потому что Джинни — она удивительная! Смелая, весёлая, опасная… Как пламя. А такую девушку нужно обязательно беречь и окружать заботой.