Тысяча и один способ раскрыться

Фараон

Учебник Ледибаг не давал Адриану покоя. В то, что ей три тысячи лет, он не поверил. Оно, конечно, складно получалось с заявлением Фараона про богиню Коксинеллу, но если судить по самому Адриану, то и Ледибаг должна быть человеком. А люди столько не живут. Но, возможно, живут квами, вдруг озарила его догадка.

Адриан резко сел в кровати, на которой до тех пор валялся, размышляя, и посмотрел на Плагга. Тот беззаботно жевал на столе очередной кусок камамбера, причмокивая и закатывая глаза от наслаждения.

— Слушай-ка, Плагг, — самым своим невинным тоном начал Адриан, — а сколько тебе лет?

— Понятия не имею, — рассеянно ответил квами, — я сбился со счету где-то после первой тысячи.

Есть! Подавив торжествующую улыбку, Адриан продолжил допрос:

— Наверное, до меня были и другие Черные Коты, раз ты так долго живешь?

— Да конечно, пацан, — фыркнул Плагг, заглотив последний кусок. — Десятки, — и ехидно добавил: — А ты думал, ты один такой уникальный?

Адриан пропустил шпильку мимо ушей.

— Значит, и Ледибаг была не одна?

Плагг кивнул и подлетел к нему, чтобы усесться на подушку.

— Естественно. Божья Коровка и Черный Кот всегда действуют вместе, поскольку они представляют собой равновесие: созидание и разрушение, удача и неудача и бла-бла-бла… Если выбирается один носитель, непременно выбирается и второй.

— Ха! — Адриан победно вскинул кулак и вскочил с кровати, принявшись возбужденно вышагивать по комнате. — Я так и знал, что она врет, что ей три тысячи лет. И, судя по учебнику, она такая же школьница, как я.

— Ты к чему это, пацан? — осторожно спросил Плагг тоном, ясно говорящим, что он прекрасно понял, к чему ведет подопечный.

— К тому, что Алья была права! — воскликнул Адриан. — Ледибаг — моя ровесница.

— Пф, — пренебрежительно ответил Плагг. — В Париже сотни школьниц твоего возраста.

— Это да, — Адриан слегка приуныл, но тут же снова воспрянул духом. — Но учебник мог быть подписан. Надо спросить завтра у Альи — наверняка она его изучила.

— Эй-эй, пацан, — забеспокоился Плагг и взлетел, зависнув у него перед лицом. — Это бесполезная трата времени…

Он говорил что-то еще, но Адриан уже не слушал. Он узнает у Альи имя, и тогда найти Ледибаг станет гораздо проще. Он расплылся в блаженной улыбке, уже представив, как подружится с ней в гражданском обличии. Может, так завоевать ее симпатию будет проще?

Адриана едва не трясло от предвкушения, и он не мог дождаться следующего утра. Чтобы хоть как-то отвлечься и занять голову, он переделал все задания, какие можно было, позанимался китайским и даже музыкой. Это помогло хотя бы немного успокоиться.

К великому разочарованию Адриана, имени владелицы учебника Алья не знала, а сам учебник потеряла во время вчерашнего сражения. Зато она сообщила ему, что такой учебник используют только в их коллеже. А значит… Значит, Ледибаг тоже учится в коллеже Франсуазы Дюпон? Адриан едва мог в это поверить.

Учебник был за третий класс*, то есть круг поисков сужается до их параллели. Подумав, Адриан решил начать с других классов — своих одноклассниц он всегда успеет изучить. Да и потом — если бы Ледибаг училась в одном классе с ним, он ведь узнал бы ее, правда?

Адриан так погрузился в размышления, что совсем не слушал мадам Менделееву и впервые со своего поступления в коллеж получил неуд. Но даже маячивший на горизонте выговор от отца за плохую оценку не мог испортить его радужного настроения.

У Адриана ушло несколько недель на то, чтобы тщательно изучить и последовательно отвергнуть девочек из параллельных классов. Несколько раз ему казалось, что вот он, наконец, напал на верный след, но потом случалось что-нибудь, что опровергало его выводы. То он видел подозреваемую рядом с Ледибаг. То подозреваемая акуманизировалась. В общем, по всему выходило, что искать надо все-таки в собственном классе.

Это предположение было настолько невероятным, что Адриан готов был поверить, что в чем-то ошибся. Может, Алья неправа, и этот учебник все-таки использовался в других школах. А, может, он вовсе и не принадлежал Ледибаг, а она просто у кого-то его одолжила или нашла.

Но чтобы уж довести эксперимент до конца, Адриан в тот день, придя в класс и сев за свою парту, принялся внимательно изучать одноклассниц, прикидывая, кто из них мог бы подойти на роль его Леди. Хотя накануне Плагг усиленно пытался его убедить, что ни к чему это не приведет: магия талисманов защищает Ледибаг, и даже если она окажется прямо у него под носом, он ее не узнает. Но Адриан не мог просто так сдаться.

Роза? Слишком маленькая, блондинистая, да и стрижка у нее короткая. Милен? Слишком пухлая. Джулека? Слишком высокая. Аликс? Слишком рыжая. Хлоя? Слишком… Хлоя. Сабрина? Слишком безвольная. Алья? Нет, только не Алья, пожалуйста! А нет, ее же Фараон собирался приносить в жертву, и Ледибаг ее спасла.

Адриан всё еще не мог решить, когда в класс влетела как всегда опаздывавшая Маринетт. И как всегда споткнулась о порог. Ее хвостики — иссиня-черные хвостики! — подпрыгнули, а голубые — такие знакомые — глаза через весь класс улыбнулись Алье. Адриан замер, когда его озарило. Ну, конечно, Маринетт!

Поймав его восторженную улыбку, Маринетт снова споткнулась и рухнула бы на пол, если бы Адриан не подхватил ее, вскочив из-за стола. Маринетт влетела прямо в его объятия, чуть не уронив их обоих.

— Прости-прости, — пробормотала она, стремительно краснея и не смея поднять на него взгляд. — Я т-такая н-неук-клюжая.

Адриана охватило чувство дежа вю, развеявшее последние сомнения. В их первую встречу Ледибаг точно так же сбила его с ног (только не упав в его объятия, а рухнув на голову — но это мелочи) и сказала точно то же самое с той же интонацией.

Адриан чуть не ляпнул: «Всегда счастлив поймать тебя, моя Леди», — но вовремя прикусил язык. Сейчас не время и не место. Они поговорят позже, когда рядом не будет одноклассников, таращившихся на них во все глаза. Только в этот момент Адриан вдруг осознал, что вокруг царит абсолютная тишина.

Покрасневшая до кончиков ушей Маринетт осторожно высвободилась из его объятий и прошла к своему месту, пробормотав едва слышное:

— С-спасибо.

В тот день Адриан пребывал в таком блаженстве, что заработал еще один неуд — на этот раз по математике. Но ему было наплевать еще больше, чем в прошлый раз.