Взрослый подарок взрослой девочке

— Прекрати! Меня Веритасерумом поили. Разделяй я идеи превосходства крови, меня бы тут не было.

— И то правда, — вся воинственность слетела с Грейнджер, а Драко понял, что нервничает железная мисс ничуть не меньше его самого.

И ведь девчонка права, никто ей не поверит, начни она трепать языком, что лишила невинности Драко Малфоя, точно так же это сработает и в обратную сторону, а договор станет дополнительной гарантией. Внутренний змей уговаривал Драко согласиться. Про то, чтобы иметь такой позорный разговор еще с одной барышней, не могло быть и речи, а всезнайка уже достаточно много знала (как всезнайкам и положено). Выбор партнерши вписывался и в концепцию «Малфоям достается лучшее» — самая умная, самая талантливая, самая приставу… самая, и ладно. Отрицать, что его организм реагирует на нее определенным образом, тоже было глупо — особенно сейчас, когда она оперлась локтями о стол и контуры ее грудей прорисовались под тонкой кофтой. Стоп! На ней нет бюстгальтера? Внезапное открытие оказало негативное воздействие на мозговое кровообращение, а когда Грейнджер стала нетерпеливо покачиваться, Драко и вовсе потерял нить размышлений. Что-то его беспокоило… Что-то важное. Он отвел взгляд от искушения во плоти и только тогда поймал зудящую мысль. Самой Грейнджер какой резон? Свидетельством его внутреннего раздрая стало то, что он задал вопрос в лоб.

— Нравится твой подход, — честно глядя ему в глаза, выдала явную полуправду она. — Вижу, что ты, так же как и я, привык систематизировать знания. А мне нужно… мне нужно кое-что про себя понять. И с твоей помощью…

— Ты хочешь…

— О’кей, — вздохнула Гермиона, окинула библиотеку взглядом, пытаясь сориентироваться на местности, и, указав палочкой вправо, выпалила: — Акцио мой блокнот.

— То есть Уизли не смог помочь тебе, — Драко просто-таки нужно было самоутвердиться за счет неудачи другого. Пусть он пока и не был уверен, что сам сможет. И Гермиона сжалилась.

— Он счел мои попытки получить удовольствие блажью, — отрезала она, желая сразу же закрыть эту тему. — Сказал что-то вроде «со временем само придет».

По лицу Малфоя расползлась гнусная ухмылка, а сам он засветился, как начищенный сапог.

— Ты не можешь никому рассказать! — сочла уместным напомнить Гермиона.

— Мне не нужно никому рассказывать, — еще ярче засветился Малфой (что за человек такой, от мыслей о чужих проколах впадает в экстаз!), — мне достаточно картинки перед внутренним взором. Грейнджер, вправо!

Гермиона автоматически дернулась, и ее блокнот шлепнулся на стол, открываясь на странице, где она зарисовывала кое-что из Камасутры.

— Ого, творишь в жанре эротической карикатуры?

— Это не карикатура, идиот! — покраснела Гермиона. — Просто схематическое изображение.

Она быстро перелистнула на интересующую ее страницу и ткнула пальцем в свои записи.

— Видишь. В принципе стадии возбуждения мужчины и женщины проходят плюс-минус одинаково, отличаются некоторыми внешними проявлениями, в силу наших… различий. Здесь все очевидно, а вот на третьей… я понятия не имею, появляются на коже красные пятна или нет. А тем более не могу знать, что происходит там, где я сама себя не вижу. Еще на этапе плато половые губы должны распухнуть и стать темнее…

Гермиона подняла взгляд, чтобы выяснить, слушает ли ее Драко, и встретилась со стеклянным, совершенно неосмысленным взглядом. Таким Гойл обычно смотрит на Флитвика.

— Эй! — тронула она Малфоя за плечо.

— Пожалуй, нам лучше перейти к практике, — хрипло выдохнул тот. — Предпочитаю метод Люпина методу Амбридж.

Гермиона сначала сочла упоминание любимого и нелюбимого учителя в правильной последовательности попыткой подхалимства, а затем поразилась образности и вместе с тем точности формулировки. Гермиона признала, что слова Малфоя имеют смысл как по озвученной, так и по другой причине, если они отложат реализацию идеи на потом, то не реализуют ее вообще. Нужно ковать железо, пока… пока горячо. А горячо было. И влажно. Местами.

— Хорошо. Давай займемся этим прямо сейчас. Вот только мне лично не хотелось бы лишаться невинности в пыльном углу библиотеки.

— Что предлагаешь?

— Жаль, что Выручай-комната сгорела, — вздохнула Гермиона.

— Она и не открывалась парочкам, которым негде перепихнуться, — хмыкнул Малфой.

— Почему бы и нет?

— Да потому что комната была бы занята всегда, а значит, не открылась бы ни вашему клубу «Я лижу задницу Поттеру», ни… мне.

— ...во время миссии «Я лижу задницу Волдеморту», — не осталась Гермиона в долгу. — Но в целом ты прав. В конце концов, мы совершеннолетние, можем уединиться в любом заброшенном классе. Нашу магию не отслеживают, а замок реагирует только на злонамеренную.

— Уверена?

— В двадцать первом издании истории Хогвартса на восемнадцатой странице есть сноска…

— Верю, верю, — замахал руками Малфой. — Так что ты предлагаешь?

— Найти кабинет, создать в нем соответствующую атмосферу…

Драко с подозрением посмотрел на девчонку. Он надеялся, что под понятием «соответствующая атмосфера» скрыто что-то вроде мягкой кровати с шелковым бельем и свечами по периметру, а не учебные пособия по анатомии и сексологии, развешенные по стенам рядом с ее карикатурами.

— Идем, что ли? — приблизил он неизбежное и протянул руку.