Scarface

Опекун

Северус словно обезумел. Он не думал о том, что Альбус предложил ему преподавать в Хогвартсе, или что ему нужно выполнить заказ на перечное к концу недели. Вместо этого все его мысли занимал мальчик-сирота, встреченный на днях.

В последнее время Северус чувствовал себя совсем потерянным. Он даже допил огневиски, бутылку с которым раньше редко открывал. На душе было горько — всего два месяца назад умер Гарри Поттер.

Эта не была эффектная гибель в результате какого-то героического поступка. Нет, он сгорел — сгорел! — в доме своих родственников. Северус даже не знал, что мальчишка остался с Петунией, но теперь-то уже всё равно — его больше нет.

Вся магическая Британия оплакивала смерть Мальчика-который-выжил. Некоторые даже заходили так далеко, что носили публичный траур. Северус не удивлялся этому, в конце концов, имя Гарри Поттера давно стало нарицательным. Тем не менее он предполагал, что мальчик, скорее всего, совершенно ничего не знал о волшебном мире, учитывая, кем он был воспитан. Петуния всегда была ревнивой девочкой, и Северус не мог представить, что она переросла это, повзрослев.

Увы, каждый раз, когда Северус видел, как кто-то из волшебников оплакивает Мальчика-который-выжил, он не мог избавиться от чувства вины. Если бы он не передал пророчество Тёмному Лорду, вполне вероятно, вся семья выжила бы. А теперь не осталось больше ни одного Поттера.

Затем Северус наткнулся на маленького мальчика, который плохо контролировал свою магию и, казалось, не имел ни малейшего понятия о том, кто он и что делает. Когда сирота столкнулся с ним на улице, Северус обернулся и замер, глядя на ребёнка. Его глаза, они были точь-в-точь, как у Лили.

Всего на секунду ему пришла в голову мысль, что, возможно, Гарри Поттер всё-таки не умер, что этот мальчик перед ним был Мальчиком-который-выжил. Северус быстро отбросил эту безумную мысль и с хмурым видом почти допросил ребёнка.

После короткого разговора Северус обнаружил, что ещё больше проецирует Лили на этого мальчика. Он слишком хорошо помнил, как она огорчалась, когда Петуния обзывала её «уродкой», как сёстры постепенно отдалялись друг от друга. Услышав впервые от Петунии «уродку», Лили расплакалась, и Северус изо всех сил старался убедить её, что это не так.

Что бы ни делал Северус, мальчик не выходил у него из головы. В итоге, прогуливаясь за пределами Коукворта, он неизменно оказывался у того самого приюта, о котором упоминал ребёнок. Наложив на себя дезиллюминационные чары, он оставался незамеченным и наблюдал за жизнью в приюте.

А там становилось всё хуже и хуже, и Северус поймал себя на том, что жалеет мальчика. Не было никаких сомнений в том, что ребёнок, чьи родители погибли на войне, не должен оставаться в приюте, где он был один, не понимая мира, в который однажды попадёт, не зная жизни, какую мог бы вести.

Однажды прогулка закончилась тем, что Северус увидел кое-что, что укрепило его решение забрать мальчика из приюта. Ребёнок лежал во дворе, свернувшись калачиком, со всех сторон его обступали мальчишки с перекошенными от злости лицами, а он, подтянув коленки к животу, руками прикрывал голову таким привычным жестом, как будто ему часто приходилось так делать.

Северус сбросил чары и прикрикнул на хулиганов. Перепугавшись, те убежали обратно в приют. Спасённый паренёк медленно выпрямился, и рядом с ним обнаружилась маленькая изумрудная змейка.

Зелёные глаза юного волшебника уставились на Северуса, и тот снова поразился — сходство было пугающим.

Когда змея зашипела, мальчик оторвал взгляд от Северуса и ответил ей. Мастер зелий понял, что этот ребёнок никак не может быть Гарри: в роду Поттеров никогда не было волшебников, способных разговаривать со змеями, а умение говорить на парселтанге передавалось на генетическом уровне. Единственным человеком, которого Северус встречал с таким даром, был Тёмный Лорд.

Северус стоял, не двигаясь, стараясь не вздрагивать при знакомом шипении парселтанга, пока мальчик снова не посмотрел на него.

— Почему вы здесь? Мне ещё не исполнилось одиннадцать лет, — заявил он с блеском в глазах.

Северус поджал губы от такого фамильярного нахальства, но сдержался и спокойно ответил:

— Кто-то же должен научить тебя, что значит быть волшебником.

Глаза мальчика расширились в робкой надежде, подтверждая, что Северус выразился достаточно ясно.

— А как же мой шрам? — ребёнок с сомнением прикоснулся к изуродованному лицу.

— Что ты имеешь в виду? — удивился Северус.

— Это некрасиво, и вы не так уж и незаметно смотрите, — с укором сказал мальчик, потирая шрам, а его губы скривились от отвращения, словно он съел что-то противное.

На самом деле Северуса больше притягивали удивительно знакомые глаза на лице мальчишки, а шрам совершенно не волновал. Северус даже усмехнулся при мысли, что можно презирать ребёнка за такую отметину, и прямо сказал об этом.

— Тогда почему вы так смотрите? И зачем я вам? Вы меня даже не знаете.

Мастер зелий нахмурился, но мальчик не дрогнул.

— Твои глаза напоминают мне глаза друга, — Северус вздохнул, придавив пальцами переносицу.

К счастью, ребёнок не стал больше расспрашивать его.

— Как тебя зовут?

Мальчик опустил голову.

— Джейми, — буркнул он себе под нос.

— Не мямли! — одёрнул Северус, и мальчик повторил своё имя громче. Удовлетворившись ответом, Северус решился спросить:

— Ты хочешь… — и осёкся, тщательно обдумывая свои следующие слова — он был совершенно уверен, что из него получится ужасный отец, возможно, не такой плохой, как Тобиас, но всё же не совсем достойный иметь собственного ребёнка; впрочем, хуже приюта быть не могло. А усыновление даст Северусу хороший повод наконец-то оставить Паучий Тупик и уехать из Коукворта — прочь от всех ужасных воспоминаний и сожалений. — …стать моим подопечным?

Лицо Джейми попеременно отразило удивление, неверие и робкую радость:

— Это будет означать, что я смогу практиковать магию? Я не мог ничего сделать, кроме искр и других вещей, случайно.

— Я бы не возражал, если бы ты немного потренировался перед Хогвартсом, — пробормотал Северус, думая о тех днях, когда он и Лили пытались освоить свою собственную детскую магию, когда были в возрасте Джейми.

Прежде чем Джейми успел задать ещё один вопрос, Северус велел отвести его к кому-нибудь, с кем можно было решить вопрос с усыновлением. Мастер зелий не привык к тому, как ведут дела магглы, и если это окажется слишком сложным, Северус намеревался просто приложить их заклятием забвения и забрать ребёнка. Он не понаслышке знал, как жестоки могут быть магглы к тем, кто владеет магией.

Вместо того, чтобы немедленно отвести Северуса в приют, Джейми наклонился к змее и сказал что-то, что именно — зельевар не расслышал. Змея посмотрела на Северуса и зашипела, от чего Джейми засмеялся. Северус ответил свирепым взглядом на случай, если насмехались над ним, но Джейми не задержался и повёл его внутрь здания.

Северус не слишком хорошо представлял себе, во что ввязывается, но был полностью готов справиться с последствиями.

Мастер зелий не удивился, что единственным человеком, с которым Джейми попрощался в приюте, была маленькая девочка с удивительно рассудительным взглядом. Судя по тому, как другие сироты и Матрона смотрели на мальчика, они не питали к нему никакой любви и, похоже, думали, что его вообще никогда не усыновят.

Северуса поразил покладистый характер Джейми. У волшебника сложилось предвзятое мнение о детях как о жадных, вспыльчивых существах, тем более, что мальчик сирота, и, вероятно, ему никогда не было слишком легко. Впрочем, единственный опыт общения с детьми был с крестником Драко. Хотя тот обладал обычно безупречными манерами, но привык получать всё буквально на блюдечке и не удосуживался приложить хотя бы толику усилий.

Джейми имел противоположный взгляд на мир — он считал, что должен зарабатывать всё то, что ему давалось.

Найти недорогой дом в глуши оказалось несложно. Мастер зелий купил его у маггловской семьи, которая выезжала из страны. Северус намеревался упаковывать и распаковывать вещи, используя свою магию, но Джейми быстро вмешался, решив, что его помощь не помешает. Однако вскоре мальчик устал, пытаясь таскать слишком тяжёлую для него мебель.

В любом случае, когда всё было расставлено по местам, Северус подготовил дом к магической трансформации. Ритуал был лёгким, хотя и требовал большой сосредоточенности, и как только всё было подготовлено, Северус подозвал Джейми, прежде чем выполнить необходимое.

Мальчик, войдя, вскрикнул от удивления, увидев, насколько по-другому выглядел дом, украшенный отделкой из дерева, с чистыми обоями; мебель сияла, как будто ее только что купили, и всё было аккуратно расставлено, словно им помогала целая бригада грузчиков. Сам ритуал состоял из сложных транфигурационных преобразований, опознавательных чар и очищающих заклинаний.

Прежний деревенский дом стал более усовершенствованным и пригодным для проживания: двухэтажный, с двумя спальнями и небольшим кабинетом на верхнем этаже. Внизу — чулан под лестницей, ещё одно помещение, которое Северус переделал под свою лабораторию, кухня и маленькая, но уютная гостиная.

Хотя мебель была старая, как в Паучьем тупике, дом стал больше похож на жилое помещение, чем когда-либо был дом в Коукворте. Возможно, так действовал свежий воздух и простор полей вокруг, но Северуса вполне устраивало, где они теперь будут жить.

В тот вечер Джейми настоял на том, чтобы помочь с ужином, и продемонстрировал, что он умеет довольно искусно готовить. За ужином Северус выяснил, что мальчик мало что знает о себе. Джейми помнил лишь несколько последних месяцев после того, как проснулся с тяжёлой формой амнезии.

Обнаружив их общую любовь к знаниям и чтению, Северус постарался заполнить кабинет наверху книгами, которые он собирал с юных лет, и сообщил Джейми, что у того есть к ним полный доступ. Самые опасные книги он спрятал либо в собственной комнате, либо в лаборатории — в оба эти помещения Джейми входить запрещалось.

В течение первой недели их отношения складывались неуклюже и напряжённо. Северус изо всех сил пытался завязать разговор, но Джейми держался настороженно и с долей опаски. В основном, они говорили о мире волшебников или о чём-то, о чём Джейми читал в одной из своих книг.

Мальчик продолжал настаивать на том, чтобы помогать, где может, и искренне интересовался созданием зелий (Северус продолжал выполнять заказы для различных аптек, смена дома не сильно повлияла на его график).

Трения между ними прекратились однажды, когда Северус обнаружил, что Джейми не спит посреди ночи, разглядывая единственную фотографию, которая хранилась в доме. Это был снимок в рамке, изображавший Лили и её сына, обрезанный так, чтобы Джеймса не было видно. Лили улыбалась, заправляя волосы за ухо, в то время как малыш Гарри ворковал и тянулся к её руке.

Джейми сидел в пижаме, завернувшись в одеяло, видимо, он только что проснулся от одного из кошмаров, о которых отказывался говорить. Северус кашлянул, чтобы предупредить Джейми о своём присутствии, и мальчик, посмотрев на него, устало улыбнулся: