Много смертей Гарри Поттера

Если бы Колин попал в Гриффиндор, как и следовало, то был бы жив до сих пор, пускай вместо него и умер бы какой-то другой слизеринец.

Раздался выкрик о Гриффиндоре, и Деннис направился к их столу, а Гарри выдохнул облегченно.

— Ты не хотел, чтобы грязнокровка попал в наш Дом? — спросил внимательно наблюдавший за ним Малфой. — Что же, ты еще не безнадежен.

— Печеньку? — спросил Гарри в ответ.

Драко уставился на него с подозрением.

— Разве в твое купе не заходили Уизли с корзиной печенья?

Гарри с невинным выражением лица пожал плечами. Малфой, похоже, поумнел и стал наблюдательнее.

— Нет, спасибо, — быстро отказался Драко.

— Ну и зря, — произнес Гарри.

Крэбб, пожалуй, купится. Не существовало печенья, которое ему не понравилось бы.

Распределение закончилось без происшествий. Гарри лениво размышлял, как Шляпа добивалась равного количества учеников каждый год. Разве не могло случиться года, когда все попали бы в Рейвенкло или Хаффлпафф?

Неужели Шляпа действовала по системе квот?

Квиддич мог бы стать странным, окажись три четверти учеников в Гриффиндоре.

Малфой наклонился к Гарри.

— Отец сказал, что в этом году возобновят Турнир Трех Волшебников.

Он говорил достаточно тихо, чтобы никто из учеников вокруг не обратил внимания на его слова. Гарри подозревал, что ему не следовало знать о Турнире и не следовало рассказывать о нем. Возможно, Малфой пытался впечатлить его.

Возможно, Малфой услышал о каких-то деяниях Гарри и захотел сохранить с ним хорошие отношения. Все это немного беспокоило Гарри, принимая во внимание то, что услышать об этом Драко мог только от Пожирателей Смерти.

— Что за Турнир?

— Соревнование между тремя школами… его закрыли в тысяча семьсот девяносто втором году, после того, как кокатрис(10), тот сбежал, ранил трех судей и убил целую кучу людей.

У Гарри вдруг засосало под ложечкой.

Такое соревнование — превосходный способ кого-нибудь убить. Помимо того факта, что само состязание могло оказаться достаточно смертельным, дабы погибнуть там без посторонней помощи, саботаж еще больше облегчил бы эту задачу.

Наилегчайший способ убийства из возможных. Сделай все правильно, и никто вообще не поймет, что произошло убийство.

— Зачем им это? — спросил Гарри.

— После катастрофы во время финала Кубка мира по квиддичу министерство пытается отвлечь внимание общественности от собственной некомпетентности и хочет переключить их внимание на что-то другое.

— Хлеб и зрелища, — пробормотал Гарри. Хмуро посмотрел на тарелку с едой. — И все не против участия своих детей в смертельном соревновании?

Малфой закатил глаза, и Гарри вспомнил о повседневном равнодушии магов к ранам. Никого не волновало количество боли в процессе, лишь бы обошлось без смертей.

— Все работали наспех, лишь бы успеть за такое короткое время… им бы следовало запланировать подготовку с начала лета, проделать столько работы за девять дней — маленькое чудо. Труднее всего оказалось уговорить другие школы.

Дверь в Большой зал внезапно распахнулась со стуком.

В проходе стояла фигура, подсвеченная вспышкой молнии с потолка. На мгновение Гарри усомнился, что перед ними человек. Фигура смахивала скорее на порождение одного из ночных кошмаров Гарри, сна, в котором на нем присутствовали все раны от всех смертей, включая тот случай, когда его переехал поезд.

Всю видимую кожу покрывали ужасающие шрамы. Часть носа отсутствовала, словно ее откусили. Отсутствовала и одна нога, замененная протезом, простой деревяшкой с когтистой ступней.

Хуже всего выглядел бешено вращавшийся во все стороны искусственный глаз, который безумно таращился то в одном направлении, то в другом. Живой глаз черного цвета смотрел пронзительно, сканируя всех знакомым Гарри образом.

Взгляд незнакомца на какое-то время остановился на Гарри, и тот посмотрел пристально в ответ. Устрашающий вид не помог бы ему выжить. Каждый день Гарри в Доме Слизерина подкреплял данное утверждение. Гарри сжимал палочку в руке, находившейся под столом, но его не покидало ощущение, что незнакомец знал о его действиях, пускай и не должен был.

Словно Гарри оценили, насколько он опасен.

В конце концов, незнакомец заковылял вперед на деревянной ноге. С учетом силы волшебного лечения каждая рана на нем была оставлена проклятием, указывая на огромное количество случившихся с ним происшествий или на одно, но чрезвычайно плохое.

— Рад представить вам нового учителя Защиты от Темных Искусств, профессора Грюма, — сообщил Дамблдор после того, как незнакомец доковылял до стола преподавателей и пожал руку директора.

Обычно, когда представляли нового профессора, следовали аплодисменты, иногда вежливые и иногда полные энтузиазма, в зависимости от репутации учителя. Но сейчас воцарилась мертвая тишина.

Гарри скорчил гримасу. Грюм, несомненно, обладал огромным опытом, по крайней мере, он точно мог их научить тому, чего не надо делать.

Медленно Гарри начал хлопать. Невилл и Гермиона, несмотря на шок, последовали его примеру несколько секунд спустя. Затем подключились близнецы, и вскоре вокруг загремели аплодисменты.

Дамблдор посмотрел на Гарри с одобрением.

Пускай другие слизеринцы и таращились в его сторону, Гарри подумал, что им бы следовало захлопать первыми. Получить одобрение от нового профессора — разумно. Получить одобрение профессора, выглядящего так, словно собрался убить тебя, еще разумнее.

Гарри моргнул и осознал, что люди вокруг ахнули после объявления Дамблдора о Турнире Трех Волшебников.

Директор забубнил про историю турнира и как тот опасен. Слизеринцы вокруг Гарри сидели с кислыми лицами, демонстрируя правильное отношение к такому событию, но в то же время гриффиндорцы выглядели так, словно им выдали право на бесплатный забег по кондитерской.

В турнире сошлось все, что любили гриффиндорцы… слава, смерть и разрушения, больше славы… одобрение публики.

Но Гарри больше обеспокоил вид учеников Рейвенкло и Хаффлпаффа, полный не меньшего энтузиазма. Да что с ними было не так?

Живое олицетворение того, что могло там произойти, только что прошло по залу, а ученикам все равно не терпелось выбежать навстречу собственной смерти.

— К участию допускаются только совершеннолетние, то есть те, кому исполнилось семнадцать, или старше. Тем, кто моложе, вряд ли удастся выжить, учитывая, насколько опасен турнир.

Гарри стремительно вскочил.

— А если кто-то положит имя другого человека в кубок, то окажется ли этот другой человек вынужден участвовать, несмотря на то, что еще не достиг возраста совершеннолетия?

Гарри посетила внезапная, полная уверенность, что все это план Волдеморта. А может, даже план Скримджера. Новый министр не оставил у Гарри впечатления человека, верящего в пророчество. Убийство мальчика-который-выжил доказало бы ошибочность пророчества и может даже подарило бы людям надежду, что Волдеморт не бессмертен.

— Мы примем все меры предосторожности, чтобы такого не случилось, — заверил его Дамблдор. — Но если все же произойдет, то Кубок создан так, чтобы выбирать для состязания лучшего ученика от каждой школы. Маловероятно, что он выберет кого-то моложе семнадцати, так как у них просто не окажется нужных навыков или силы, чтобы их избрали.

Гарри следовало бы испытать облегчение, но оно так и не пришло. В действительности он был старше, чем выглядел, и навыков у него хватало. Даже в случае честного состязания теоретически он вполне мог войти в число кандидатов. Гарри задумался, примет ли во внимание Кубок его способность к перезагрузке времени. Кто бы ни стоял за этим заговором, без сомнения нашел бы способы впихнуть Гарри в Турнир и сделать состязание нечестным.

— Но если бы такое все же произошло, то пришлось бы такому человеку участвовать? — спросил Гарри.

— Да, ведь это обязательный к исполнению магический контракт, — ответил Дамблдор.

Гарри показалось, что стены смыкаются вокруг него, неизбежно и неотвратимо. Он собирался потолковать с Дамблдором о мерах по обеспечению безопасности, но каким-то образом заранее знал, что их окажется недостаточно.

«Проклятье».