Украденная судьба. Этот принц — мой!

Глава 1. Опять он!

— Он опять заявился! Ему что здесь, постоялый двор? Или его так дома не любят, что он у нас каждый год ошивается! — возмутилась я. Ничего удивительного в новостях о приезде Тиля не было, но должна же была я выразить свое неудовольствие, раз уж больше никто не решается.

— Юсти, тебе известны причины его высочества, — одернула мама.

Да уж, известны! Надуманные причины, если уж откровенно.

— Будь уважительней. Ты говоришь о будущем правителе Линеза, — добавила мама. Она всегда учила нас держать лицо. Не важно, какова ситуация и насколько неприятен собеседник. То, что мы говорим или делаем, характеризует не только каждого из нас. И даже не королевский род Эрталей. Мы — государство. От неосторожно сказанного слова иногда зависят мирные договоренности между странами.

Но сейчас мы ведь с мамой наедине, нас даже слуги не слышат.

— Вот именно, — буркнула я. — Пусть катит обратно в свой Линез. Что мы его все время встречаем с распростертыми объятиями? Он нам даже ненастоящий родственник.

Мама посмотрела с укоризной, и я устыдилась. Все же так говорить не стоило, даже если Тиль меня раздражает.

Да, он был нам очень условным родственником, но родители любили его, как родного племянника. По-моему, совершенно незаслуженно. Но, видно, мама и папа привыкли видеть в нем ребенка. Дети все милые. Так говорит мама. А Тиль какое-то время провел в нашем дворце, пока был ребенком. Скрывался от преследования. И никакой ведь благодарности! Одни подозрения. Ведь ездит, вынюхивает, высматривает… Может быть, папа, глядя на линезского принца, вспоминал о старшем брате, Сельване Эртале, который пропал еще до моего рождения. А Тиль пользовался чужой добротой и чужим горем с одинаковой легкостью… Без зазрения совести! И как к такому человеку найти хоть толику уважения?

О короле Сельване — я слышала как-то раз — говорят, что он испугался ответственности и сбежал в Линез, свалив все тягости правления на папу. И папе пришлось разбираться с заговорами дворян, покушениями, дингарскими шпионами… и нянчиться с Тилем в придачу. А он вместо благодарности теперь шпионит! Да еще и пользуется папиной благосклонностью. Не принц, а торгаш! Как ни приедет — обязательно лезет с поправками к какому-нибудь договору. То там цену подправить, то тут черточку на карте уточнить… то вообще — с Дингаром договориться. Да в его возрасте папа с тем самым Дингаром готовился в войну вступить! Правда, до боевых действий так и не дошло. Папа придумал хитрую ловушку. Как пишут в хронике: «войска противника были разделены и блуждали в сумраке неизвестности. Когда правитель Дингара осознал, что может потерять всех свои солдат еще до начала сражения, униженно запросил мира».

Вот это я понимаю!

А Тиль?

Зато родители его привечают. И брат рад с ним мечами помахать на тренировочной площадке. Или вот еще — наперегонки на лошадях. Хорошо хоть, выигрывает чаще, чем проигрывает. Не хватало еще линезцу уступить. Пусть Тиль и старше брата на десять лет.

Разумеется, нас с братом учили, что мы должны в любое время, при любых обстоятельствах думать прежде всего о благе собственной страны. И если увидели возможность — нужно обязательно ею воспользоваться. Но ведь речь о родственных отношениях, разве нет? Как не стыдно получать выгоду просто за то, что тебя любят!

И как к такому человеку отыскать хоть толику уважения?

А ведь каждый раз еще и наряжаться приходится. И улыбаться. И всякие любезности говорить в ответ на фальшивые такие же формальности. Комплименты выслушивать. Ах, Юсти, твоя улыбка… Ах, Юсти, твоя прическа… Юсти, ты так подросла! Спасибо, заметил в прошлом году, что мне уже семнадцать стукнуло!

А то все сладости привозил, как маленькой. Вкусные, конечно… да ведь главное не это!

— Речь всего лишь о семейном ужине, — сказала мама. — Но ты же понимаешь, что не можешь пропустить.

Да уж, нельзя обидеть дорогого гостя… * * *

Ужин организовали в зеленой столовой. И правильно, семейный круг небольшой, еще не хватало накрывать в какой-нибудь из парадных зал! А то каждый приезд линезского принца обставляют как праздник. Разумеется, радушная встреча, заверения в том, что рады, улыбки, комплименты, снова улыбки.

Ну, не глупость ли? Все пустое…

Пока добрались до ужина, еда уже успела остыть.

Тиль был не слишком высок, всего на полголовы выше меня. Не был он и широкоплеч.

Не внушал, в общем, особых опасений или трепета. А как правителю без этого? При появлении моего отца любые разговоры стихали сразу. Одним взглядом король Альвет Эрталь заставлял провинившихся пасть ниц. Тиль же… вечно болтал ерунду и шутил ни к месту. Сочувствую Линезу — с таким правителем… хотя нет, не сочувствую. Так им там и надо!

Тиль был красив лицом, даже слишком. Такой не испугает.

Вот чем он действительно отличался, так это рыжиной волос. Говорят, огненные маги рыжеют с приращением силы. Чем больше сил — тем больше огня в волосах. У Тиля даже брови были рыжие. И ресницы — длинные, пушистые, на зависть любой красавице. А для будущего короля это что за выдающаяся примета?

Да и Тилевой магии я ни разу не видала. Он никогда и не заикается. Поди боится признаться, что толком не владеет своими способностями. Поговаривали, что у него проблемы… но папа эти разговоры быстро пресек. Да и брат дал понять, что не потерпит подобного неуважения к линезскому принцу.

А у него еще и вкуса никакого, я упоминала? К моде он равнодушен, волосы длинные не отращивает. Хотя понятно, ему был лучше усы… и бороду лопатой, чтобы хоть за мудреца сходил. Пока есть и не болтает!

— Как здоровье вашего отца, короля Вигнара? — спросила мама, когда унесли первые блюда.

— Становится все ворчливей. Устал меня воспитывать, — небрежно отозвался Тиль. — Быть может, в следующем году я уже не смогу навестить вас, дражайшая тетушка.

Ну, не дурак ли? Столь пренебрежительно — о собственном отце!

Вот и папа бросил хмурый взгляд. Мимолетный, и не заметишь, что огорчился.

— Надеюсь, этого не случится, — сказал он. — Мы всегда тебе рады, ты же знаешь.

Да конечно! Пусть уже король Вигнар приспособит наследника к серьезному делу! А то пока только соседям надоедает. И взгляд такой печальный! Будто и правда огорчится, если не приедет… Тьфу! Еще бы — так трескать за обе щеки, из дворца, наверное, выгоняют, чтобы хоть какие-то запасы на зиму сохранить! И ведь при таком аппетите — худой, как… ну ладно, тут я, пожалуй, погорячилась. Вполне нормальное у него телосложение. И когда с братом сражается — видно, что тренировками не пренебрегает. А если они еще отбрасывают мечи и идут врукопашную… только и успевают друг друга на землю швырять! Потом ходят и кряхтят, если думают, что никто не слышит.

После второй перемены блюд разговор зашел о новостях. И тут это рыжее недоразумение заявляет, нисколько не стесняясь:

— Слышал, на юге Рольвена орудует банда разбойников. Грабят купеческие караваны на самой границе. И в основном — чужеземных купцов. Говорят, что возвращают награбленное на родину.

Вот! Это меня в нем и раздражает, наверное, больше всего! Вечно пытается указать папе на какие-нибудь проблемы, о которых узнал по дороге во дворец. Ты этих разбойников видел вообще, чтобы так уверенно говорить? Собрал слухи и рад…

— Вот как. Стоит проверить… — произнес папа задумчиво. Тиль улыбнулся, будто остался доволен тем, что испортил людям аппетит. Мол, гляньте, сколько у вас тут, в Рольвене, беспорядка. А в моей стране тишь да гладь. Вот я и езжу по другим государствам, да тыкаю всех носами в их неблагополучие.

— Скажите, принц Тиль, — медовым голосом протянула я; все же прием есть прием, приходится уважительно, мама на этом всегда настаивает. — А что же, в Линезе разбойников не водится?

— Не знаю, Юстина. Последнее время не слышал ничего…

— Так может, — вкрадчиво продолжила я, — стоит больше внимания уделять положению дел в собственной стране. Если не приедете в следующем году, а потратите время с пользой, может, ваш батюшка больше не будет так сердиться.

— Юсти! — тихо ахнула мама. Я осеклась, заметив, как разом побледнел Тиль. Или мне только так показалось? Тень за окном сыграла злую шутку. Потому что в следующий миг на губах принца снова играла небрежная улыбка.

Но все равно было не по себе.

— Юстина, оставь нас, пожалуйста, — спокойно сказал папа. Но таким тоном, что сразу ясно, спорить бесполезно. Да и не в присутствии гостя.

Но что я такого сказала? Я колебалась, не зная, как поступить. То есть, огорчать гостя (непонятно чем) мы не можем, а выгнать меня на виду у него и слуг из-за стола, как расшалившегося ребенка… как будто именно я позволила себе лишнего!

— Ваше величество, принцесса права, — сказал Тиль. — Впредь мне следует… больше внимания уделять государственным делам. На правду не обижаются.

— Но Тиль, дорогой… — проговорила мама, сбившись с официального тона.

Принц покачал головой.

— Да ведь и на предсказания излишне полагаться не стоит, давно следовало бы это уяснить. Тем более что жизнь вашего величества, — он взглянул на моего папу, — тому очевидное доказательство.

Вот опять! Нашел о чем упомянуть: всем известно, что когда папа был еще мал, ему предсказали тяжелую судьбу и даже возможную гибель в раннем возрасте. Возмутительное предсказание не сбылось, тут Тиль прав. Вот только так запросто об этом говорить…

Но, к моему удивлению, гостя никто не одернул. Родители переглянулись.

— Не думаю, что это подходящий пример, — сказал папа. — За меня смерть принял другой человек.

Об уходе мне больше не напоминали. Вроде как Тиль меня выручил. Только лучше бы он вообще не лез!

Десерт мы доедали в молчании.

Праздничный ужин удался, ничего не скажешь! * * *

— Простите меня, ваше величество, дражайшая тетушка. Дорога была долгой, я устал. Юстиния, был рад тебя увидеть.

— Я бы хотел побеседовать с тобой позже, — произнес папа.

Тиль кивнул.

— Конечно, я и сам собирался просить вас о разговоре.

— Не думай о плохом, — напутствовала мама прежде, чем Тиль буквально сбежал от нас.

Родители взглянули на меня одинаковыми взглядами. Недовольства не было, но я чувствовала, что совершила ошибку, причин которой не понимала.

— Что я такого сказала? — возмутилась я, не сдержавшись. — Тем более, Тиль признал мою правоту и не в обиде…

— И тебя это устраивает? — спросил папа. — Вот что, Юстиния, тебе следует принести ему извинения.

— Но за что? — все еще пыталась возразить я.

Папа только вздохнул:

— Думаю, тебе лучше спросить у него самого. Тогда и решишь.

Возражать было бесполезно. Тем более, пока папа оставлял мне возможность выбора.

Родители удалились, а я осталась слоняться по коридору в раздумьях. Через некоторое время на меня наткнулся вернувшийся с конной прогулки Эрвин.

— Тиль уже приехал? — сразу поинтересовался он.

Я кивнула. Брат почуял неладное.

— А чего такая расстроенная? — подозрительно уточнил он. — Уже поцапались?

Мы с ним близнецы, но друг на друга внешне похожи мало. Эрвин — светловолосый, сероглазый, очень похож на папу. А я пошла в маму: волосы у меня каштановые, глаза зеленые, черты лица тонкие. Эрвин — стихийный маг, а я управляю пространством… Вот характеры у нас с Эрвином похожи. Мы друг друга всегда легко понимали, часто — даже без слов. Потому скрыть от него что-то бывает трудно. Я до сих пор бегаю к нему жаловаться, если что-то случается. Брат никогда не судит заранее, не выслушав и не осмыслив…