Истребитель гулей. Роман о Готреке Гурниссоне

Пролог

Один за другим, огни начали угасать. На какой-то миг они вспыхивали ярко, словно жертвенная свеча, разожжённая дыханием, а затем, моргнув, гасли в небытие. Они скрывались с глаз по всем Сумеркам, и над морем расползалась пелена, подвижная и непроницаемая, поглощающая всё.

— Что это? — прошептал Велигер. Он стоял на самом верхнем ребре Выдающегося двенадцатого, положив локоть на оголовье косы и высунув голову из-за зубцов стены. За десятилетия, проведённые на стенах ему никогда ещё не приходилось видеть ничего подобного. — Там лорд Саморин, — прошептал он, когда в нескольких лигах ярче запульсировал Выдающийся шестой, его напоминающий раковину корпус на миг осветил волны, прежде чем храм снова исчез из виду, добавив ещё один омут тьмы к растущей пустоте. Но до того как свет потух, что-то мелькнуло над Вечерним приливом. Что-то, напоминавшее паутинку, трепещущую на ветру. — Дождь? — сам себе задал вопрос Велигер, однако в том, как тот вспыхивал и рикошетил, было что-то странное.

На Велигере была форма Могильного покрова — толстый плащ из блестящих белых перьев, застёгнутый на шее железной брошью-черепом и ниспадающий на пластины лакированного чёрного доспеха. Он плотнее запахнул его, когда ветер добрался до него, даже ещё более холодный, чем обычно, стиснувший грудь и перехвативший дыхание.

— А вот и лорд Офион, — проговорил стоящий с ним рядом, когда внезапно вспыхнул другой храм. Мераспис носил ту же форму, что и Велигер. Кроме того, он был экипирован косой и длинным, напоминающим перо щитом. Как и у Велигера его лицо было измождённым, кожа — бледной, а голова — безволосой, но он был старше, его лоб разрезали морщины, и он постоянно хмурился.

Они молча наблюдали, как храм вспыхнул, а затем погрузился в море.

Велигер развернулся, чтобы посмотреть на стены их собственного храма, почти ожидая увидеть, как и они гаснут у него на глазах. Выдающийся двенадцатый не изменился. Это было похожее на гору здание — разрушающаяся, изогнутая спираль из кости, взгромоздившаяся на гребень древней покрытой пылью волны. Души горели в его сердцевине, словно пурпурный огонь, истекали кровью из его стен, проливая аметист на пики и впадины Сумерек, и очертания крепости были затуманены миллионами кружащихся белых мотыльков, напоминавших морские брызги, разбивающиеся о корпус корабля. Свет переливался через мотыльков, излучался сквозь стены и вспыхивал в глазах Велигера, когда тот уставился на Мерасписа.

— Что происходит?

Мераспис, похоже, не слышал.

— Что произойдёт, если они все исчезнут?

Велигер посмотрел на небеса, представляя мир без света. Звёзды не помогут — они были призраками, отголосками иных миров, не заинтересованными в освещении преисподен Шайиша. Без света Выдающихся Сумерки погрузились бы во мрак.

Пока он смотрел в растущую темноту, Велигер услышал незнакомый звук. Словно галька, стучащая по столу. Сперва он был далёким и нежным, но по прошествии минут становился всё громче, превращаясь в рёв.

Двое мужчин в замешательстве переглянулись, когда по всем Сумеркам загремели миллионы белых осколков. Море, которое всегда оставалось неподвижным, сколько они себя помнили, внезапно стало выглядеть так, будто на нём бушевал шторм, и когда ливень приблизился, он мощно ударил в стены крепости, наполнив воздух оглушительным рёвом.

Мераспис шагнул вперёд и высунулся из амбразуры.

— Град?

Затем он ругнулся и дёрнулся обратно, шипя от боли и баюкая руку.

— Что? — воскликнул Велигер, бросаясь к напарнику.

Мераспис покачал головой, сгорбившись и держась за руку.

— Пелена, — пробормотал он.

Велигер помог ему встать, а затем резко выдохнул. Плоть Мерасписа была разорвана, Дождь пробил кожу и кости, разодрав мышцы так, что рука выглядела, как кусок кровавого мяса.

Мераспис крепко обхватил изуродованную руку, стонал, ругался и смотрел на дождь.

Большинство осколков ударило ему прямо в ладонь, пробив её насквозь, но один всё же застрял, поблескивая белым на фоне тёмной, обнажённой плоти.

Велигер осторожно вытащил его из раны и осмотрел.

— Кость?

Они оба снова посмотрели на шторм, сбитые с толку.

Отбросив осколок, Велигер достал бинты и быстро перевязал руку Мерасписа. Порезы были глубокими. Вряд ли руку ещё можно было спасти. Но он мог хотя бы остановить кровотечение. Мераспис поморщился, когда Велигер начал обрабатывать его рану, но даже не вскрикнул, хотя должен был испытывать просто чудовищную боль.

— Мы должны идти к лорду Ауруну, — прохрипел он.

Велигер посмотрел на юг, в сторону их ближайшего соседа — Бесплодных местечек. Тот всё ещё тлел ровным, невозмутимым светом.

— Да, — согласился он, — лорд Аурун должен знать, что нужно делать. Он должен знать, что это такое.

Мераспис выпрямился и прижал изуродованную руку к груди.

— Гляди, — сказал он, кивая в сторону бойницы, — оно останавливается.

Шторм уже затихал, костяные осколки всё слабее били о стены, облака потянулись на юг.

Они наблюдали, как шторм прошёл через Сумерки, всё ещё потрясённые случившимся, после чего Велигер надел и застегнул шлем, проверил, чтобы каждая часть его доспеха была полностью закреплена, развернулся на каблуках и направился к лестнице.

— Аурун должен знать, что это было. Мне хватит пары часов, чтобы добраться до него.

Мераспис покачал головой.

— Мы не можем оставить Непогребённого без присмотра. Ступай один. Я бы всё равно тебя лишь замедлял. Я подожду здесь и займусь своими ранами.

Велигер немного поколебался, глядя на руку своего напарника, после чего кивнул.

— Хорошо. Я отыщу жреца Савана и приведу с собой.

Мераспис махнул рукой в сторону лестницы.

— Да иди уже. И побыстрее, — он посмотрел на облака. — Даже броня не сможет тебя надолго защитить, если буря вернётся.

Каждая крепость соединялась со своей соседкой мостом: дорожкой длиной в несколько миль, тянущейся от ворот до ворот, словно железные щупальца. Мосты назывались «путями», и изящными дугами простирались над всеми Сумерками. Некоторые были достаточно широкими, чтобы по ним могли плечом к плечу пройти пять человек, другие — просторными шоссе, и все они освещались огнём храмов, возвышавшихся на каждом конце мостка. Велигер побежал по южному пути, его подбитые ботинки лязгнули по древнему металлу, поднимая в воздух клубы пыли и стаи мотыльков. Уже очень давно никто не пользовался этим путём. Каждая крепость была практически самодостаточной, способной кормить свой гарнизон несколько месяцев, прежде чем затребовать новые припасы из столицы. Стражники Бесплодных местечек наверняка будут потрясены, когда увидят его. Нет, поправил он себя, не будут. Должно быть, они тоже видели, как гаснут огни. Они точно будут знать причину его появления.

Мысли о руке Мерасписа не покидали головы Велигера, даже когда он со всех ног бежал по мостку. Как непогода могла сделать такое? Откуда взялась эта буря?

Велигер не успел уйти далеко, когда услышал этот ужасный звук — то же зловещее шипение, что он слышал ранее. Кости снова падали на Сумерки, наполняя темноту шумом. Он остановился, качая головой и ругаясь. Не было ни единой возможности добраться до Бесплодных местечек, обогнав бурю. А что, если доспехи не выдержат?

Оглянувшись назад, он испуганно вскрикнул — тень накрыла его дом. Огромная изогнутая поверхность Выдающегося двенадцатого казалась запятнанной — как будто кто-то вылил чернила на его зубчатые стены.

Велигер всмотрелся пристальнее и увидел, что тьма представляла собой вздымающуюся массу меньших фигур — людей, облачённых в тень, заполняющих Сумерки и взбирающихся по стенам крепости подобно паразитам. Это было нападение. Осознание шокировало даже сильнее, чем костяной дождь. На памяти живых Выдающиеся не подвергались атакам. Захватчики, как ни в чём не бывало, пересекали поверхность Сумерек. Как такое могло быть? Мёртвые волны были смертельными. Никто не мог прикоснуться к ним и сохранить рассудок. Кем же были эти люди?

Ошеломлённо бормоча себе под нос, Велигер развернулся и со всех ног побежал обратно по тому же пути, что привёл его сюда, под шелест приближающейся из тьмы костяной бури.

Он побежал, но, казалось, еле передвигал ноги. С каждым шагом шум смертоносного дождя становился всё ближе, кости грохотали по Сумеркам и железу путей.

Он всё же успел добраться до крепости и устремился вверх по лестнице, стараясь добраться до любой крыши, что могла защитить его от убийственных осадков.

Когда он, наконец, добрался до неё и остановился, хватая ртом воздух в попытке отдышаться, свет вспыхнул ярче, ослепив его. Спустя несколько секунд, когда его глаза приспособились, он увидел знакомую фигуру, со всех ног бегущую к нему через площадь.

— Мераспис! — закричал он, опуская косу.

Человек врезался в него и они оба покатились по ступенькам.

Оказавшись внизу, Велигер тут же вскочил и развернулся, двигаясь с проворством, выработанным годами тренировок.

— Ты что творишь, Мераспис, чтоб тебя? — его слова умерли в глотке, когда мужчина повернулся к нему лицом. Это был не Мераспис. Это была сгорбленная, неуклюжая тварь, сутулившийся кошмар с дикими широко раскрытыми глазами, напоминающими плеть конечностями и плотью, свисавшей с костей. Это было похоже на оживлённый труп. Оно дрожало и дёргалось, его плоть была тёмной в серых пятнах, но он бросился на Велигера с шокирующей скоростью.

Велигер отступил назад, двигаясь бездумно, подчинившись въевшимся в кровь рефлексам. Его коса мелькнула дважды, и две половинки тела существа, разрезанные в пояснице, упали на землю.

Велигер отшатнулся и уставился на труп, качая головой.

— Что это вообще такое?

Застонав, верхняя половинка неожиданно задёргалась и потащила себя к Велигеру, руки цеплялись за землю, потроха волочились следом, глаза вращались.

— Покров! — закричал Велигер и обрушил косу на нежелающего умирать противника, рубя его удар за ударом, пока тварь, наконец, не затихла.

Однако облегчение быстро сменилось ужасом, когда он обернулся. И увидел десятки фигур. Неужели они все были такими?

Он крепко сжал косу и побежал дальше, бормоча в замешательстве.

Он не успел одолеть и половины подъёма, когда тени стали двигаться, сливаясь воедино и поднимаясь, чтобы прекратить ему путь. Десятки фигур бросились в его сторону, их головы дёргались, а дыхание вылетало с прерывистыми хрипами. Все они напоминали почерневшие трупы, дрожащие и безумные, глядя на него своими пустыми, жёлтыми глазами. Некоторые сжимали осколки кости или части сломанного оружия.

— Протравленные! — прошептал Велигер, чувствуя себя так, словно спит и видит кошмар. Он слышал рассказы о пожирателях трупов, но сам ещё никогда не сталкивался с ними лицом к лицу. Одного или двух, что-то вынюхивающих, иногда видели около Выдающихся, однако прежде ему не приходилось слышать, чтобы они нападали в подобных количествах. Когда Велигер оглядел вздымающуюся вокруг тьму, он осознал, что на стены поднимаются сотни.

Протравленные бросались к нему без единого звука, дрожа и спотыкаясь. Они напоминали тупых животных, которым придали человечье обличье.