Воинственные фейри

— Гарет! — закричала я, мое сердце бешено колотилось, пока я боролась за то, чтобы сдержать поток мертвецов передо мной, и я чувствовала, как мои короли двигаются, чтобы встать у меня за спиной, держась рядом, отказываясь бежать, хотя было ясно, что они должны. Я не была уверена, как долго я смогу сдерживать этот разлом теперь, когда я его открыла. — Гарет Темпа! — кричала я, потому что он был мне нужен. Он был нужен мне так сильно, что мне было все равно, чего мне это будет стоить, я просто должна была увидеть его лицо. Я отказывалась принимать его судьбу и собиралась, черт возьми, изменить ее.

Тени за разломом начали раздвигаться, когда фигура приблизилась, и рыдания застряли у меня в горле, когда мой брат наконец появился передо мной.

Он выглядел так же, как я помнила, и в то же время совершенно по-другому, его тело, казалось, имело форму только потому, что я этого хотела. Возможно, так оно и было. Я не была уверена, но в его плоти было что-то текучее, и казалось, что в любой момент он может рассыпаться на миллиард мелких кусочков и бросить меня здесь.

— Медведь Гэр? — я задохнулась, слеза прочертила горячую дорожку по моей щеке, когда я посмотрела в его знакомые глаза, и он грустно улыбнулся мне.

— Мой маленький ангел, — вздохнул он, наклонив голову, чтобы осмотреть меня. — Посмотри на себя.

— Переступи черту, — умоляла я, мое тело дрожало, пытаясь сдержать эту силу, зная, что мое время ограничено и что это не продлится долго. — Вернись ко мне.

Глаза Гарета наполнились печалью, когда он протянул ладонь к пространству, разделяющему наши миры. — Это так не работает, Элла. Я не могу просто пройти. Не открывая путь другим.

— Так пусть они тоже пройдут, — умоляла я, не заботясь об этом. Мне нужен был только он, и он был рядом, мне нужно только это.

Он покачал головой, его взгляд переместился с меня на мужчин у меня за спиной, и улыбка коснулась его губ. — Все, чего я когда-либо хотел, это чтобы ты была свободна и любима, — мягко сказал он. — И теперь у тебя это есть. Даже если при жизни я бы не выбрал для тебя именно эту конкретную марку счастья, — он поднял на меня бровь, и это дразнящее выражение было таким знакомым, что пронзило мою грудь.

Я подавила смех, когда на глаза навернулись слезы. — Ты научишься любить их тоже, — пообещала я ему.

Гарет мягко улыбнулся. — Я уже люблю, Элла. Я наблюдал за тобой. Я видел, как яростно они тебя любят. Неважно, насколько неожиданными для меня были мужчины, дающие тебе эту любовь, я чувствую ее. Всю ее. Они могут дать тебе ту жизнь, которую я не смог дать.

— Но ты все-таки дал мне это, — задохнулась я. — Я бы не встретила их, если бы не потеряла тебя, — тяжесть этой правды ранила меня так глубоко, что я не думала, что когда-нибудь смогу принять ее. Потеря Гарета была равносильна тому, что я нашла своих Элизианских партнеров. Но почему я не могу иметь их всех? Почему мой брат должен быть такой ценой?

Его лицо просветлело, и он широко и по-мальчишески улыбнулся. — Наверное, ты права, — сказал он, его глаза были полны такой любви, что мне стало больно, так как я не могла просто взять его в свои объятия и прижать к себе навсегда. — Я не могу дождаться, чтобы увидеть, как ты будешь жить той жизнью, о которой мы всегда мечтали, Элла.

— Так сделай шаг вперед. Иди и живи с нами, — умоляла я, мои конечности дрожали от использования столь большой силы, а фигуры за Гаретом снова приблизились, словно понимая, что разлом вот-вот рухнет. Мне показалось, что я узнала несколько лиц: отцов Данте и Райдера, мужчину и женщину, которые смотрели в сторону Габриэля с гордостью в глазах и сожалением, тяготившим их. Но я не могла сосредоточиться ни на чем из этого. Мое внимание было сосредоточено на Гарете, и я чувствовала, как наше время ускользает от нас.

— Пожалуйста, Медведь Гэр, — умоляла я. — Не оставляй меня снова. Сделай шаг вперед. Ты мне нужен.

— Не нужен, ангелочек. Больше нет. Мое время в твоем полете закончилось, и никто из нас ничего не сможет сделать, чтобы изменить это. Просто знай, что я люблю тебя. Я люблю тебя так чертовски сильно, и ты сделала мою жизнь полной. И знай, что я бы ничего не изменил. Я ненавижу, что мне пришлось оставить тебя, прежде чем мы были готовы, и я ненавижу, что не могу дать тебе то, чего ты хочешь сейчас. Но у тебя есть любовь, Элла. У тебя есть мужчины, которые готовы разорвать мир ради тебя, и будущее, которое только и ждет, чтобы ты заявила о нем. Я тебе больше не нужен.

— Ты всегда будешь мне нужен, — всхлипывала я, отказываясь принимать его слова.

— У тебя почти не осталось времени, — сказал Габриэль низким голосом позади меня. — Ты должна закрыть разлом, Элис. Если ты этого не сделаешь, все в Солярии окажутся в опасности.

Я зарыдала еще громче, шагнув вперед, намереваясь схватить брата и вырвать его на свободу, потому что я не могла просто принять это. Он был так близко. Так чертовски близко. Как я могла просто закрыть эту дверь между нами и знать, что никогда больше не увижу его лица?

— Иди, — призвал Гарет. — Мое время закончилось, а твое только начинается.

— Я не хочу прощаться, — задохнулась я.

— Ты свободна и можешь претендовать на счастье, которого я всегда хотел для тебя. Это все, о чем я прошу — будь счастлива ради меня, Элла. Живи полной жизнью и люби всем сердцем. И знай, что я всегда с тобой, куда бы ты ни пошла. Я никогда по-настоящему не уйду.

Слезы текли по моим щекам, я качала головой в знак отрицания, но я чувствовала, как сила, которой я обладала, проникает сквозь меня. Мое тело дрожало, а плоть горела. Я не могла сдерживать ее долго. Времени оставалось все меньше и меньше. И я никогда не смогу завладеть им в достаточной мере.

— Я люблю тебя, Медведь Гэр, — всхлипнула я, когда магия вспыхнула во мне, и моя хватка на разломе усилилась против потока мертвецов, которые хотели прорваться наружу. Разлом дребезжал от моей хватки, на мои плечи давила тяжесть стольких мертвецов, жаждущих украсть эту свободу.

— Я тоже тебя люблю, — поклялся он. — Всегда.

Рука Габриэля легла на мою руку, и я поняла, что это конец. Наше время вышло, и этого никогда не могло быть достаточно.

Я подалась вперед и прислонилась лбом к барьеру между мной и братом, и он повторил этот жест, когда я снова начала стягивать завесу, мое сердце разрывалось, когда я была вынуждена закрыть эту дверь в последний раз.

Я закричала, когда мертвые попытались бороться со мной, их объединенная мощь сражалась со взрывной силой энергии, заключенной в моей плоти, пока я боролась, чтобы снова захлопнуть проход.

Магия прожигала меня насквозь, но мне удалось удержать ее, Гарет одолжил мне свою силу и помог сделать последний рывок, после чего с усилием завеса сомкнулась вновь.

В тот момент, когда последние крупицы завесы закрылись, и я почувствовала, что мое тело готово взорваться от тяжести такой силы, Гарет сказал в последний раз.

— Будь свободна, маленький ангел. Живи.

Я с усилием закрыла завесу и упала на колени в грязь, а магия во мне кипела и горела, извиваясь в моем теле и снова призывая жажду крови. Я снова теряла себя, но когда я повернулась и посмотрела на четырех мужчин, стоявших у меня за спиной, я поняла, что не могу этого допустить.

Как бы мне ни хотелось отдаться силе и стать ее игрушкой, вместо того чтобы ощущать боль, моя любовь к ним четверым пылала гораздо жарче. Я бы не отдала их. Ни за что.

С криком облегчения я откинула голову назад к звездам и вскинула руки к ним, позволяя магии выжечь путь прямо из меня, когда я разрезала узы, крепившие ее к моей плоти, и освободила, восстановив баланс, как и должно было случиться со смертью каждого фейри, владевшего ею после их смерти.

Мое тело тряслось и дрожало, сила вырывалась из меня, и тьма сомкнулась вокруг, когда я заставила себя выпустить все до последней капли.

Но как только последние крупицы этой энергии покинули мое тело, пустая бездна сомкнулась вокруг меня, с тяжелым ударом я упала назад, ударившись о траву, когда воздух вышел из моих легких.

Я долго и спокойно смотрела на звезды, пока в поле моего зрения не появились четыре озабоченных лица, и мое сердце заколотилось от любви, которую я испытывала к этим людям.

Все кончено. Титан мертв, и у меня были ответы, в которых я так отчаянно нуждалась, даже если это и сломало меня, когда я выяснила истину. И когда тьма подступила ко мне, я знала, что, несмотря на боль в моей душе и горе, которое я навсегда оставлю в себе из-за потери брата, теперь я также смогу обрести покой. И я держалась за это знание, проваливаясь в темноту.

58. Данте

— Torna da noi, amore nostro (п.п. Возвращайся к нам, наша любимая), — умолял я Элис, когда мы столпились вокруг нее, вместе посылая целительную магию в ее тело.

Ее ресницы затрепетали, а мои плечи прижались к плечам других парней, прислонившись вплотную, когда она наконец очнулась.

Тяжелый вздох облегчения покинул меня, когда я взглянул в ее чисто серебряные глаза — наша прекрасная половинка была в безопасности и жива. — Ты в порядке, bella? — спросил я ее.

Видеть Гарета, должно быть, было невероятно тяжело для нее, но у меня самого отлегло от сердца, когда я узнал, что с ним все в порядке за завесой. Его не мучила жизнь, которую он потерял. Он обрел покой. И я испытал облегчение от этого за своего cavallo.

— Да, — сказала она, грустная улыбка растянула ее губы. — По крайней мере, я буду.

Леон прижался к ее щеке, и она запустила пальцы в его волосы. — Мы любим тебя, маленький монстр. И мы любим Гарета тоже. Не так ли, Шрам? — он толкнул локтем Райдера рядом с собой, и в этот раз он не стал изображать безэмоциональность, он кивнул и взял Элис за руку, вспышка магии в его глазах сказала мне, что он чувствует каждую унцию ее боли.

— Мы его братья в этой и следующей жизни, — твердо произнес он.

— Однажды, когда мы присоединимся к нему за завесой, у нас будет время узнать его как следует, — сказал Габриэль, взяв ее другую руку и поцеловав ее ладонь.

Она вздрогнула под нами, сделав длинный вдох. — Я так устала.

— Тогда пойдем домой. Завтра начнется новый мир, amore mio, — пообещал я, притянув ее к себе, и она на мгновение замерла, окруженная нашими объятиями, нашей любовью. Я чувствовал себя привязанным к каждому из этих фейри, а теперь, когда Габриэль связался с Элис, мы все словно объединились в неразрывный круг, и каждый из нас был так же важен, как и другой, чтобы сохранить его целостность.

На мне были только треники, так как я сместился, чтобы доставить Леона и Райдера сюда, но когда я собирался сбросить штаны, чтобы отнести нас обратно в дом моей семьи, Габриэль протянул руку, чтобы остановить меня.

— Подожди, — прорычал он, его глаза остекленели от видения.

— Что теперь? — прорычал Райдер.

— Пожалуйста, скажи мне, что эта ночь уже закончилась, — простонала Элис.

— Гейб? — спросил Леон, дергая его за руку.

— Не мешай ему, — я отбил руку Леона, и Габриэль вышел из ступора.

— В городе проходит митинг, — сказал он.