Чудовище проклятого острова

Шестого будня ранним утром они добрались до Ледяной пещеры, что разделяла бесконечные воды и пересеченные моря. Судачат, что она возникла ровно в тот день, когда род Нильсона проклял род Рунвальд. Впрочем, никто не мог знать этого наверняка, так как свидетели этому уже как несколько веков отдали свои души Великим или Алму. Именно Ледяной пещеры больше всего опасались дьяры, ведь здесь находилось пристанище Оголенных.

Дан-яр приказал всем до единого собраться на палубе, чтобы затем пробасить:

— Ни за что не останавливаться! На бесстыдниц не обращать внимание! В глаза не смотреть!

Сделав объявление, Кайден отдал приказ взяться за весла и грести, что есть мочи.

В Ледяной пещере никогда не было ветров, а Ойвинд обдувал лишь пересеченные моря и Круглую землю.

Половину пещеры они проплыли в мертвой тишине. Однако стоило им только пересечь вплыть в лазурный грот, как с разных сторон послышался девичий звонкий, точно колокольчики смех. Он был манящим, умиротворяющим. Настоящая услада для мужских ушей. Раздались всплески воды. Это Оголенные выплывали на поверхность, чтобы забрать души дьяров и найти свой собственный покой. Алм никого не отпускал задаром. Вместо своей души ты должен был отдать чужую.

Дьяр не смотрел на них, несмотря на то, что озорное хихиканье девиц пробуждало в нем бурные фантазии. Сглотнув, он нашел глазами Кристиана. Тот сосредоточенно следил за воинами.

— Иди ко мне! Иди ко мне! Или ко мне! — начали раздаваться со всех сторон нежные голоса.

Сглотнув, дьяр махнул головой, словно стряхивая дурман.

Нет. Не поворачиваться!

Однако Кайден все же бросил взгляд на одну из Оголенных, и тотчас утонул в ее глазах.

— Иди ко мне, милый...

Не владея собой, он потянулся к бесстыднице и, вероятно, его бы ждала незавидная участь, если бы не раздался вскрик.

Очнувшись, он увидел, как Алмово отродье держит за руку его суженую. Оголенные никогда прежде не трогали девиц, потому он разрешил девицам остаться на борту.

Кайден устремился к Г рете, однако его остановила невидимая стена, в которую он врезался.

Гребаные Оголенные, и их проделки!

Вытащив меч, рассек пространство и, бросившись к Грете, уже занёс руку над головой морской тварью, как девица закричала:

— Нет! Не надо!

Он отвлекся всего на секунду, а бесстыдницы уже не было.

Улизнула, гадина!

Смех стих, а через несколько секунд снова наступила мертвая тишина.

Глава 10

Меня отпаивали дурно пахнущим отваром из странного растения — пятилистника. Я знала это, потому что сперва наотрез отказалась вливать в себя эту дрянь. Настоем из валерианы дьяры принципиально не пользовались, а потому их у неё не было. Пришлось давиться пятилистником под внимательными взглядами Кайдена, Кристиана и Дорис. Ледяную пещеру мы пересекли несколько часов тому назад. Мне казалось, что россказни про проклятую землю лишь небылицы впечатлительных ирлов, однако теперь я была склонна с ними согласиться.

Святая Далия, меня схватила за руку русалка! Никто не верил в существование

Оголенных, как их называли дьяры, в Вондервиле, а те кто верил занимал койку места в доме скорби.

Меня знобило и трясло. Не то ли от холода, что проникал под кожу сквозь соболиные меха, не то ли от пережитого ужаса.

— Почему она схватила тебя за руку? — в который раз задал вопрос в пустоту Кайден, ведь от меня проку было мало. — Что морской твари было от тебя нужно? — задумчиво протянул.

Я бы не призналась даже если бы к моему горлу приставили меч, что от Оголенной исходило тепло и свет. Казалось, что между нами протянулась невидимая нить. Впрочем, я слышала, как дьяры за кружками эля трепались, что, мол, Оголенные забирают души и что к ним нельзя прикасаться. Тогда почему же я все еще была жива? Несколько не в себе, разумеется, но это было поправимо. После пятилистника-то! Я и сама не понимала, чем заслужила такую честь, ведь Оголенная не сказала ни слова, лишь дотронулась до медальона, что висел на моей шее. Что-то в ее чертах мне казалось отдаленно знакомым, но почему?

Не помогало еще и то, что мне никто и ничего не собирался объяснять. Как будто бы я собиралась вернуться обратно в Вондервиль и выдать все их тайны королю. Во имя Святой Далии, мы только вошли на территорию проклятой земли, а я уже чувствовала себя так, словно лишаюсь разума.

Русалки?

Что дальше?

Ходаги и драконы?

Я бы отдала все лишь бы вернуться обратно в теплый Альсборн, где люди были лучезарными и приветливыми, а не плыть в мрачный Хель -горд, где, казалось, за улыбки дьярам нужно платить золотыми.

После успокаивающего снадобья, меня потянуло в сон. Зевнув, потерла глаза. Мы уже битый час отсиживали свои задницы в кабинете у Дан -яра, неужели у него не было других крайне важных дел?!

Скажем, дать указания своим воинам? Походить по палубе с важной физиономией? И далась ему эта русалка...

Встав с жесткого стула, я поморщилась.

Ну в самом деле, неужели у них не нашлось пуха для стульев? Да на худой конец сена!

— Пожалуй, самое время отдохнуть, — решила я откланяться.

— Я проведу, — тут же подскочил Кайден.

После, как он это нарек, нападения Дан-яр был излишне обеспокоенным. Эти часы он не спускал с меня глаз, как будто бы действительно боялся, что я вот-вот дух испущу.

— Не стоит.

Но дьяр, разумеется, пропустил мои слова мимо ушей. В два шага пересек кабинет, открыл дверь, а затем, оглядев меня, совершенно неожиданно поднял на руки. Я даже не успела возмутиться, только ойкнуть.

— Отпусти меня! И кому я это сказала? Варвару, что не обращая никакого внимания на мое недовольство и пыхтение, понёс меня в каюту. Нас провожали недоуменными взглядами дьяры, но Дан -яру едва ли до этого было дело. Он был полон решимости выполнить свой рыцарский долг. Рыцарь из него, скажем, как из меня прынцесса, а из Кристиана монах-отшельник. Отпустить меня Кайден пожелал уже в самой каюте. Прямо на кровать. Его лицо неожиданно оказалось близко к моему. Пожалуй, я впервые заметила, что, когда он не хмурился и не сжимал губы в жесткую линию, то был весьма видным молодым мужчиной.

Такая близость была возмутительна, но отчего-то приятна. Должно быть, в этом отваре был не только пятилистник, но и дурман-трава, что в Вондервиле пользовалась успехом у пожилых ирлов, которые отказывались это признавать.

Его глаза внимательно рассматривали мое лицо, словно видя его впервые. Слава Далии, этот неловкий момент был прерван Генри, что ворвался без спросу в комнату.

— Дан-яр! Там... Он запнулся, вытаращив на нас зенки. Кайден резко отдернул руки, словно я была больна холерой.

— Отдыхай, — хмуро проворчал и поспешил покинуть каюту. Пожалуй, я бы задумалась об этих секундах странности, не будь такой изнеможенной. Последней моей мыслью перед глубоким сном была: «Точно, дурман -трава».

***

Красивые мужчина и женщина стояли на краю скалы, дальше который простиралось лишь бескрайнее небо и спокойное море. На голове девицы красовался венец, сплетенный из красных цветов, такого же цвета платье обвивало тонкую, точно тростника фигурку. Вокруг летали птицы, бабочки, словно в сказочной стране эльфов и фей, сказки про которую так любили слушать дети.

— Согласна, ли ты Хель — дочь палящего солнца, связать свою судьбу с Гордом сыном — вечного холода? — спросил старец с длинной седой бородой. Девушка не успела ответить. Раздался топот и ржание лошадей. Дюжина воинов напала на людей и схватила их.

Горд убил нескольких варваров, прежде чем добрался до своей возлюбленной, но было уже слишком поздно. Человек чья фигура и лицо были скрыты за чёрным плащом с капюшоном, стоял рядом с его любимой на своем черном скакуне и протягивал ей руку.

— Хель, не смей! — крикнул он, но его тут же схватили, а к горлу приставили меч.

Девушка обернулась, с застывшими слезами на глазах, беззвучно прошептала: «Прощай», подала руку человеку, который тотчас же вздернул ее и усадил перед собой. Я чувствовала, что она не хотела уходить с ним, но жизнь любимого была важнее ее собственной участи. Чувствовала с каким непримиримым горем юноша смотрел вслед своей паре, и ощущала как гнев и ненависть с каждым ударом сердца затапливали его холодную душу.

Его Хель передала их любовь.

***

Распахнув глаза, я долго не могла прийти в себя. Мне казалось, что я знаю эту девушку. И была точно уверена в том, что сон приснился мне неспроста.

Хель и Горд? Неспроста же они мне приснились. Похоже, это была еще одна тайна, которую мне предстояло разгадать.

Дьяры подплывали к Хель-Г орду. Их плавание подходило к концу. Скоро Кайден ступит на родную землю, вдохнет полной грудью морозный воздух и отправится на охоту. До Сиг-Хеля ему нужно раздобыть добычу. Несколько тушек гаялов, зайчатины и, если повезёт, лося или косулю. Пир в день, когда Кайден с Гретой будут обещаны друг другу, должен греметь на весь мир. Во всяком случае, на весь Хель -горд наверняка.

Впрочем, Дан-яр хоть и с нетерпением ждал того дня, когда прибудет на родную землю, он бы оттягивал их с суженной обручение до незапамятных времен. На свою беду, у него не было столько времени. Лишь несколько свободных будней.

— Чего такой смурной, Дан -яр? — спросил у него Бо.

— Боюсь, как бы Ойвинд не лютовал, — взглянув на небо, с которого сыпались хлопья снега, ответил.

— Дак Инг-яр писал, что нынче Ойвинд милостив.

Кайден на это ничего не ответил. В самом деле, разве этот астроном не ошибается?

Впрочем, хмурым Дан-яр был не столь из-за погоды, сколь из-за своей суженой. Он все ещё на неё обеспокоенно косился, из кожи вон лез, чтобы угодить пигалице, а она снова воротила носом! Запасы харчей, которыми они затарились в Альсборне, стремительно подходили к концу, а в Хель -горде не было подобных роскошей, к которым привыкли девицы.

Их еда была простой и сытной. Благо, меха ей пришлось по вкусу. Во всякому случае, ей они были к лицу. Как и платья, что уж больно сильно подчеркивали ненужные округлости. У его воинов от этих округлостей разум мутился! А у него...

Нет. Ему не следовало об этом думать! Потому что его суженная скорее окоченеет насмерть, чем согреет его постель.

Он почему-то не в силах был стереть образ ее приоткрытых губ и широко распахнутых глаз, когда опускал ее на кровать. Суженная не глядела на него с отвращением или высокомерием, как это бывало по-обыкновению. Скорее, она его оценивала. Почему?

Эта мысль не давала ему покоя всю ночь.

***

На корабле было совершенно нечем заниматься. Из будня в будень мы с Дорис слонялись без дела по палубе, разбавляли нашу скуку разве что трапезы и байки капитана.

В последний полный будень нашего плавания, вечером после ужина, Дорис ушла к себе в каюту, чтобы избежать настойчивых поползновений Кристиана, а я решила почитать на палубе. Идея потерпела неудачу. Несмотря на редкий снег, бумага начала намокать. Тяжело вздохнув, захлопнула книгу и встала со скамейки, на которой обычно прохлаждались матросы.

— Что, суженая ждёшь не дождёшься, когда прибудем в Хель -горд? — спросил Генри.

Он с другими дьярами, приближенными к Дан -яру, частенько распивали эль и играли в кости и карты на бочке. Всех дьяров на корабле эти плуты уже обчистили, и теперь пытались надуть друг друга.