Мир, лишённый тайн

— Ну что девчата? Чем будем угощаться сегодня? — произнесла стандартную фразу первого рабочего перерыва одна из судей.

Почти все зашуршали принесёнными свёртками, доставая различные угощения и оформляя ими стол. Некоторые, в том числе и Анна, одели специальные передники, то ли страшась своей неловкости, то ли на всякий случай, после чего приступили к процессу перекуса. Заляпать форменную одежду считалось очень плохой приметой, да и просто было не комильфо.

— Представляете! Ответчик сегодня попался, бывший чиновник, человек ещё старой закалки, можно сказать раритет, пытался, что-то доказать невзирая на очевидность записей. Потом угрожал неприятностями. Чуть-чуть до уголовного дела не довёл своим поведением и завуалированными оскорблениями. Ничего, моральный ущерб я повысила и штраф соответственно. С него и этого наказания хватит, — рассказала одна из молодых судей, ведущих гражданские дела.

— Всё как всегда. Попадаются ещё люди, не владеющие информацией и живущие старыми понятиями. В гражданском праве ещё ладно, но в уголовном это просто феерия неосведомлённости, — поддержала Светлана стандартные реплики, среди коллектива.

Столько времени работая следователем, а потом и судьёй Анна также так ещё и не разучилась удивляться человеческой глупости. С момента появления системы «ТЭСТИВ»[3] люди продолжали совершать преступления, хотя шанс остаться не узнанным, не пойманным и избежать наказания был равен нулю. Ну как говорил преподаватель по юридической психологии в университете: «инертность мышления, ещё долго будет приводить людей с нейробиологической дисфункцией, к негативным девиантным поступкам». А поднять средний уровень сообразительности населения получится только через два-три поколения, а может и позже.

Постоянное копание в прошлом, надёжно хранящемся в каком-то другом измерении, накладывало свой отпечаток на образ жизни и мышления людей, вынужденных заниматься этим постоянно, по роду своей основной деятельности. Хотя и тут всё зависело от самого человека. Очень многие таймстримеры[4] были потеряны для реальности и общества, особенно на начальном этапе, ведь, кроме того, что это было интересно, подобное увлечения позволяло неплохо заработать. Судьям также доплачивали, по типу за вредность, опять-таки особенно по уголовным делам, где частенько приходилось в подробностях просматривать кровавые сцены насилия. Так что разговоры в перерывах, как не пытались сами участники перевести их на другие темы, всегда возвращались к работе. Хуже, когда эти истории приносили и домой. Впрочем, подобное свойственно людям и было во все времена и во многих профессиях.

Уже сидя в своём зале и разобравшись с материалами, предоставленными дознанием, по краже уникального старинного экспоната из одного частного дома, Анна вспомнила разговор в перерыве и вызвав следственный изолятор, некоторое время рассматривала приведённого в камеру судебного допроса мужчину средних лет с вполне вменяемым лицом, немного поколебавшись, вздохнула и в очередной раз, уже зная ответ, всё же задала свой вопрос:

— Вопрос вам Сергей Егорыч. Не для протокола. Вы знаете о существовании и возможностях модульной системы ТЭСТИВ, или на жаргоне «тайм трап»?

— Да знаю.

— Тогда позвольте поинтересоваться, до начала официального разбирательства по вашему делу. На что вы рассчитывали, совершая преступление?

— Я думал… — Сергей посмотрел на потолок, — никто не захочет заниматься такой мелочью. Да и был уверен, что кражу вообще не заметят. Бес попутал.

И действительно, статуэтка хранилась в чём-то типа чулана на чердаке, будучи, на первый взгляд, хаотично заваленной вещами и о её нахождении там подсудимый узнал случайно от не в меру говорливой домработницы, которая без всякого умысла поведала знакомому о странном идоле, невольно увиденном ею при уборке. Проявив интерес, Сергей Егорович узнал из интернета, что вещица может быть ценна, а учитывая условия её хранения не очень-то нужна владельцу. Но оказалось, что потерпевший дорожит сим артефактом и почти ежедневно, как минимум, проверяет его сохранность, а спрятан он по причине не соответствия интерьеру и ещё какому-то суеверному принципу. Так что пропажа была обнаружена буквально в тот же день, а вот уже на следующий день вор предстал перед судом.

«Чего-то похожее и ожидалось. Бес его попутал». — усмехнувшись про себя, подумала судья подключая обвинителя, адвоката и отправляя запрос потерпевшему. После соединения с последним, опросила всех о готовности и приступила к просмотру хронопласта. Выслушав прокурора и сторону защиты, приняв во внимание возвращение имущества владельцу и получив словесное официальное подтверждение от подсудимого умысла, что целью хищения была материальная выгода от продажи, судья вынесла приговор три года каторжных работ в поселении общего режима, с понижением статуса социальной ответственности после освобождения.

Пока Людмила закрывала приговор, Анна знакомилась со следующим делом. Оно было возбуждено ещё позавчера одним из судей по гражданскому праву и передано в следственные органы, с приказом об аресте и постановлением о проведении принудительного нейросканирования подозреваемого. Первоначально предполагалось, что на почве чисто диспозитивных[5] взаимоотношений произошло нарушение прав собственности при заключении частного договора. Однако в ходе рассмотрения истец настаивал, что ответчик изначально намеревался его обмануть и привёл ряд фактов доказывающих это. Записи и просмотр хронопласта также ставили под твёрдое сомнение, несознательность предоставления ложных сведений и отсутствие умысла на обман у ответчика, хоть фигурант это и пытался тщательно скрывать, что и привело к появлению уголовного дела. Задержка рассмотрения была вызвана именно необходимостью привлечения специалиста для совершения нейросканирования, которое и было проведено предыдущим днём. При ответах на контрольные вопросы мысли подозреваемого чётко показали умысел на совершение мошенничества.

Соединившись со всеми заинтересованными и обязанными сторонами, Анна выслушала когнитивного психолога[6], специалиста по нейрокоммуникации[7], посмотрела и сверила процесс нейросканирования[8], затем прошлась по всем дополнительным заявлениям и с некоторым любопытством поучаствовала в прениях, которых, если честно, здесь не ожидала. Это раньше, мошенничеством частенько занимались целые группы лиц и приходилось разбираться в их персональной роли в содеянном и выслеживать движение похищенных денежных средств и всё это длилось иногда очень долго. В последнее время таких дел было мало, а в этом случае субъект точно был один.

— Ваша честь, я всё ещё не понимаю на каком основании меня считают преступником, — продолжал гнуть свою линию подсудимый. — Я не отказываюсь выполнить взятые по договору обязательства. Ну или вернуть все деньги, хотя согласно нашего договора аванс и не подлежит возврату.

— А вам, Никифор Андреевич и не надо этого понимать и даже соглашаться и признавать свою вину и умысел. Ваше отрицание очевидного это лишь вопрос сроков наказания, которое я вам назначу. Деньги же и так вернуться потерпевшему. Без вашего участия. Если потребуется и путём ареста и реализации вашего имущества. Исполнительное производство это предусматривает.

— Это возмутительно!

— Совершенно возмутительно ваше преступление и ваша глупость. Ведь совершенно логично, особенно для людей планирующих такого рода преступления, заранее продумать способы уклонения от ответственности. Это несомненно. Как и то, что для этого просто необходимо, ознакомиться, как с законодательством страны, на территории которой вы собираетесь совершить задуманное преступление, так и характер и способы собирания и признания доказательств. Притом что все правовые материалы находятся в свободном доступе. Специально, чтобы предотвращать преступления и другие необдуманные действия. Так что то, что вы не кричали на каждом углу, не советовались ни с кем о своих планах и не делали записей, вам никак не поможет. Фактов и доказательств для вынесения вам приговора вполне достаточно.

— Я буду обжаловать ваше решение.

— Это ваше право. Суд выслушал все стороны. Оглашаю приговор…

Никифор Андреевич ещё чего-то говорил, по мимике было похоже, что ругался, но секретарь отключила звук, а потом и прервала соединение.

В этот раз, кроме стандартных каторжных работ, Анна возбудила производство исполнительного дела. Специальное подразделение полиции должно будет заняться восстановлением нарушенного права, найти и вернуть потерпевшему все деньги, а также взыскать штраф в пользу государства. Либо, в случае невозможности погашения всего этого, арестовать и продать имущество осуждённого.

«И так последнее на сегодня дело. Если, конечно, ещё не подкинут. Вроде не должны. В новостных сообщениях не было информации о новых преступлениях. Если только что-нибудь совсем простое, как утренние, произошедшее пока я эти разбирала. Какое-нибудь ДТП или что другое совсем лёгкое в рассмотрении. Ну это не страшно быстро разберём» — подумала Дробот.

Подключив и собрав всех на новое заседание, Анна понимала насколько это резонансное событие, всколыхнувшее отвыкшее от подобного общество. Средства массовой информации уже оповестили всех через свои медийные инструменты и распространили записи произошедшего предоставленные таймстримерами. Ну и, конечно, любой желающий с небольшой задержкой сможет наблюдать все этапы заседания суда.

И пока присяжные свидетели просматривали следственную запись, а представители обвинения и защиты просто скучали, судья надела «Фемидку» и окунулась в прошлое. Она должна была первой оценивать факты и сравнивать доказательную базу.

Борис Семёнович Зинштейн вышел из здания, где располагался его офис. Был уже поздний вечер. Два телохранителя привычно работали, опекая босса. Водитель был за рулём, а ещё один бодигард стоял около открытой двери машины и осматривал окрестности. Молодого человека, стоявшего в пятнадцати метрах от автомобиля, было похоже, что они знали, так как несколько раз к нему обращались до этого по имени Андрей и улыбались, упоминая, какую-то его «бдительность». Андрей же, когда бизнесмен почти подошёл к дверце, выхватил из подмышечной кобуры пистолет и направил его в сторону бизнесмена.

— Стоять! — выкрикнул он.

И в следующую секунду выстрелил. Попадание прошло точно в голову и Зинштейн упал замертво.

«Очевидно и всё просто. Похоже, я освобожусь сегодня раньше». — подумала, вернувшись в настоящее Анна, но продолжало смущать утверждение подсудимого, что на месте преступления был ещё один человек и этот человек был с пистолетом и целился в бизнесмена. Она постучала ногтем по столу и стала листать изображения собранных документов, список файлов, характеристик и других доказательств по делу.

«Телохранители утверждали, что рядом больше никого не было. Так. Стоп. Начнём сначала. Борис Семёнович на момент преступления единственный владелец концерна „РосКвант“, имеющий огромное состояние, контракты с государственным холдингом „Российская Электроника“ и целый ряд открытий и разработок, ставших прорывными в использовании атомных и генных составляющих как для хранения данных, так и для процессоров нового поколения. За счёт организации виртуального моделирования, удавалось, до настоящего времени, держать многие новшества втайне, так как это единственная область, куда невозможно проникнуть таймстримерам и остаётся только, пытаться взломать чисто старинным хакерским способом или украсть, подкупив сотрудников. И это даёт возможность на успешную регистрацию патентов и даже продажу технологий на изготовление в разные страны мира. О последних разработках в деле ни слова».