Проект «Омега»

Сфотографировав коконы вблизи, Говоров подошел ближе, склонился к ним:

– Они не монолитные.

Жека достал из кармана пластинку с джойстиком управления, подсадил свой разведбот на поверхность кокона:

– Сейчас глянем, что там да из чего… – он дождался первых данных, хмыкнул: – Слушай, а он ведь органический… Белок, глицин, аланин и серин. Химик-археолог, конечно, скажет тебе точнее, и разрушенные белковые связи наверняка установит. – Трофимов посмотрел на друга: – Сань, это, похоже, паутина…

Говоров поморщился:

– Реально?

– Ну, биохим состав об этом прямо говорит, – Жека пожал плечами, вернулся к диагностике.

Александр дотронутся обтянутой перчаткой рукой до кокона, слегка постучал по нему костяшкой пальца. Жека усмехнулся:

– Думаешь, кто-то ответит? Этому кокону тысячи лет, может и больше. Лаборатория заброшенная, все в пыли. Следов прежних обитателей нет ни одного… Это практически каменюка…

Говоров постучал сильнее. Кокон сорвался с крепления, рухнул вниз, расколовшись при падении надвое.

– Я же тебе говорил, – Жека пожал плечами, пересадил разведбот на соседний кокон и углубился в диагностику.

Говоров смотрел и не верил своим глазам:

– Жека, там внутри… человек…

Трофимов развернулся:

– Не человек, а мумифицированные останки гуманоида. Тебе не надо это зафиксировать?

Говоров потянулся к фотоаппарату и сканеру, но замер – луч фонарика, закрепленного наверху, на балконе, будто качнулся.

– Ты это видел?

– Что? – Трофимов даже не оглянулся, продолжая вбивать команды боту. – А эта особь, представь, была женская… Тоже мумифицированные останки.

Говоров отошел от рядов с коконами, запрокинул голову вверх, наблюдая за закрепленным фонариком – он больше не двигался.

– Что, пойдем дальше или возвращаемся, может, буря уже пошла на «нет», так мы сможем вернуться, – Жека складывал оборудование, упаковывал отключенного разведбота. Заметив напряжение товарища, подошел ближе: – Сань, ты чего?

– Здесь кто-то есть.

– Мы?

– Нет… Кто-то еще.

– Ну, – Трофимов огляделся: – может тысяч сто мумий. Да что ты так переполошился?!

– Я чувствую движение… Где-то рядом.

– Ты параноик, Сань. Никто тут, кроме нас с тобой, передвигаться не может. Ну, или еще ребятам надоело ждать и они отправились за нами по нашим координатам.

– Они бы дали о себе знать, а не крались… – Говоров медленно оглядывался. Луч фонарика подрагивал в его руке.

Он отошел еще чуть в сторону, к соседнему ряду с коконами. Пригнувшись, поднырнул под креплениями.

– Здесь точно кто-то есть…

Он смотрел на развороченный кокон с остатками мутно-оранжевой жидкости, которая стекла на каменные плиты и застыла лужицей под коконом, смешавшись с кровью находившегося внутри тела. Говоров почувствовал рвотный рефлекс, отступил на полшага назад и налетел на подошедшего Трофимова.

– Его что, сожрали?! – у Жеки сорвался голос.

Но его предположение казалось единственно верным – под коконом валялась сильно поврежденная, со следами зубов на мягких тканях, голова несчастного. Чуть поодаль – истерзанное, разорванное на части и обглоданное тело.

Трофимов заговорил первым:

– Кровь запеклась недавно. Этому трупу от силы сутки, Сань… Давай-ка убираться отсюда, а?

Они шагнули к оставленному подвешенным к парапету балкона тросу. Первым Саня подсадил раненного Жеку, дождался, когда тот поднимется, схватился за свой тросик и включил движок.

– Справа, со стороны северного коридора, вижу движение… – отозвался Женька, едва взобравшись на балкон. – Сюда кто-то сильно торопится, Сань!

Жека дернул тросик вверх. И вовремя – ближайшие ряды качнулись, а в следующее мгновение на освещенное фонариком пространство выскочил гигантский паук. Жирное черное брюшко, длинные ядовито-красные хелицеры и огромные волосатые лапы.

– Офигеть! – выдохнул Жека, утягивая Говорова за собой. – Надеюсь, он здесь один.

Они мчались, отчетливо чувствуя погоню. Лапки паука постукивали по плитам и казалось, будто кто-то огромный стремительно набирает текст на древней печатной машинке.

– Черт, – выдохнул Жека, поджимая ногу. – У тебя, ты говорил, пистолет есть… Самое время его применить…

Они были уже у отвесной шахты. Чечетка паучих лап – совсем рядом. Говоров подсадил Жеку, направил движок тросика вверх, на поверхность.

Сам развернулся к пауку.

Тот теперь не торопился, приближался медленно. В его движениях чувствовалось удивление. Встав в проходе, он застыл, наблюдая за Говоровым.

– Не ожидал? – Саня включил громкую связь, направил на паука пистолет.

Тот не двигался.

– Зачем вы нас создавали? – Говоров указал на панно за спиной монстра.

«Пойдем со мной» – прошелестело в голове.

Александр присел от удивления, тряхнул головой:

– Чтобы ты сожрал меня, как того несчастного?

«Он – корм, – снова прошелестело. – Ты нет… Хочешь ответов, пойдем. Нет – убирайся!»

Арахнопод развернулся и неторопливо поплелся по северному коридору.

– Саня, ты где?! – Это Трофимов ворвался в эфир.

Говоров отстегнул тросик:

– Жека, иди к катеру, предупреди Андромеду.

– Ты чего задумал?! Эй!

Говоров отключил связь и шагнул за гигантским пауком. Сердце билось так громко, что казалось, его слышат даже мумифицированные в коконах гуманоиды.

– Кто ты?

«Большая миссия, – снова прошелестело в его голове. – Много работы. Сотни фраггов».

– Фрагги? Это кто или что?

«Я фрагг. Мои братья – фрагги. Ты – кварг».

– Вы нас создавали?

Паук прошел в северное крыло. Там оказалась еще одна шахта – она выходила как раз на хранилище коконов. Через прозрачные стенки подъемника Говоров видел «южный» вход в хранилище, до сих пор освещенное забытым ъ в спешке фонариком Жеки. Говоров понял – фонарик качнулся из-за порыва ветра, когда паук поднялся на этот уровень и открыл проход, привлеченный светом.

Археолог замер – ему предстояло войти в небольшое помещение вместе с гигантским пауком, который, очевидно, вчера съел точно такого же гуманоида, которого назвал кормом.

«Не бойся, я сыт», – голос фрагга снова прошелестел в голове.

– Я должен тебе поверить на слово?

«Ты уже поверил, ты пошел за мной».

Говоров ступил на платформу. Та медленно поехала вниз, оставив позади хранилище кваргов, потом еще одно и еще. Несколько этажей.

– Господи, сколько же их здесь?»

«Пригодных – на сто сорок трапез. Непригодных больше».

У Александра встали волосы дыбом на затылке.

– А трапезы каждый день?

«Реже. Я экономил».

– Ты один? – Говоров посмотрел на паука. Черные глаза размером с его собственную голову, огненно-красные хелицеры чуть шевелились. Передние, короткие лапки, поджаты.

«Теперь – один».

Платформа остановилась. Фрагг, перешагнув через Говорова – над головой землянина мелькнуло округлое брюшко паука с плотным черным ворсом. Археолог присел, тихо выругавшись.

Придя в себя, направился за пауком и оказался в точно таком же зале, как они с Жекой видели наверху – ряды операторских кресел, пульты-блюдца. Но по крайней мере сейчас Александр понимал, кто и как ими пользовался. Фрагг подошел к одному из пультов, положил жирное брюшко на нижнее «блюдце», лапки – на верхние. Экран перед ним ожил.

Некоторые его сегменты погасли и не работали, на остальных демонстрировались или фрагменты поверхности NZ204, или планы-схемы других конгломератов. Паук смахнул все изображения, вывел новое на главный экран.

«Запоминай».

На экране – карта звездного неба с выносками. В каждой из них, с указанием точных координат, – планеты.

– Это планеты, которые заселены вами? – Александр потянулся за фотоаппаратом.

«Это планеты, которые заселены вами».

– Зачем?

«Торговые пути. Фрагги любят свежее».

– Ты хочешь сказать, что вы заселили планеты только для того, чтобы было, что жрать по дороге?! – говоров поморщился.

«Умный кварг».

Говоров думал об одном – племя сурма утверждает, что связь с богами оборвалась в момент посадки. Описывается, что оборвались какие-то нити, связывающие сурма с создателями. Как скоро гигантские пауки, любящие свежее человеческое мясо, теперь узнают о том, что земные переселенцы выжили? И почему они не прибывали ранее? Или прибывали?

Он посмотрел на паука:

– Что с вами стало?

«Дома нет. Ахвак – последний фрагг».

– Ахвак – твое имя?

Паук молчал.

– Ваша планета погибла? Поэтому о вашей расе никто больше не слышал… у нас?

Говоров хотел спросить иначе. Хотел понять, если земляне – просто «свежий корм» на пути расы арахноподов, то почему о них молчат легенды… Почему нет сколько-нибудь серьезных упоминаний о гигантских пауках, питающихся свежей плотью? Ну, если не считать довольно распространенной фобии, животного страха перед ними, запрятанного глубоко в подсознании, совсем по-фрейдовски.

Паук долго молчал, будто подслушивал мысли человека – Говорову стало не по себе, от сделал шаг назад, к проходу и шахте, ведшей к поверхности. Наконец, в голове Александра прошелестело:

«Нет сведений. Последнее, что знаем – нападение аганитов».

«Черт, там еще какие-то аганиты», – Говоров закусил губу.

– Как выжил ты?

«Когда все фрагги поняли, что дома нет, многие отчаялись. Стали будить корм, чтобы не умереть с голода и продлить собственные жизни. Глупая затея… Потом Ахвак сказал: надо спать. Ахвак надеялся, что умерли не все. И за нами вернутся».

Он замолчал.

– Но никто не прилетел?

«Нет. Ахвак проверяет каждые сто стандартных трапез».

– И сколько вас здесь осталось? – Говоров сглотнул горький комок, поступивший к горлу.

«Ахвак один. Остальные не проснутся больше».

Он сделал неопределенный жест за экраны, у Говорова подкатил комок к горлу – то, что он принял за аппаратный зал с сотней экранов, на самом деле оказалось закрытыми паутиной норками: аккуратные шестиугольные соты тянулись по периметру круглого зала.

Перед Говоровым – последний представитель расы, создавшей землян и еще десятки других гуманоидов в этой части галактики. Теперь он знает, где искать «братьев по разуму». Но шевельнувшееся в груди сожаление не позволяло ликовать.

– Почему погиб твой дом?

«Аганиты, я говорил. Если аганиты не добрались до нас, значит, умерли вместе с фраггами».

Говоров забыл, как дышать, вслушиваясь в шелестящий голос в собственной голове.

– Та часть галактики, где твой дом… она так плотно заселена? – вопрос дался с трудом: человечество, считая себя абсолютным властелином галактики, шумело и привлекало к себе внимание. Несколько запущенных в открытый космос капсул с информацией о землянах, радиосигналы, работающие телескопы… Словно безумный тореадор, размахивающий красной тряпкой перед носом быка.

Затаив дыхание, археолог ждал ответа.

«Это родина семи домов».