Не родись дриадой

ГЛАВА 12.

Я судорожно одернула подол платья. А кто бы ни нервничал на моем месте? Ведь нас отделяет от родителей всего лишь, дубовая обитая железом и зачарованная от ударов, дверь. Весьма сомнительная преграда. «Жених» выглядел на удивление расслабленным. Это он зря, авторитетно заявляю!

   Но все оказалось гораздо хуже.

   В холле нас встречала делегация. Мама и папа сверкали вежливыми улыбками, а позади них, о, Ужас и Преисподняя, стояла бабушка!

   Я с некоторой опаской покосилась на отца. Странно, что у него явных синяков не видно. Хотя, с другой стороны, наш семейный целитель иногда, крайне редко, творит чудеса. Мама моей мамы (ох уж эти дриадские названия) в последнее время несколько нервно относилась к мужскому полу. Вот как дедушка подался в бега, так и стала нервничать. И прежде чем я успела представить по всей форме де Расмуса, она вышла вперед, протянула руку и как рявкнет:

   - Справки!

   Спешно отыскав в маленькой сумочке с пространственным расширением медицинскую карту Оли, я впилась взглядом в маму. Вот зачем она все рассказала бабушке? Понятно, что, когда поженимся, отвертеться от общения с моей семьей потенциальному смертнику не удастся, но привыкать к этой мысли нужно постепенно. Маленькими шажочками. А не сразу натравливать на него бабушку.

   - Хороший образец, - вынесла вердикт Элиза Изумительная. Да-да, некоторые индивиды попадаются с соображалкой. Не у всех дриад отцы клинические,… то есть не очень внимательные. Бывает, с именами везет. Мама вон Дарина Изумительная. Одна я в семье - Гарпия. За что бабушка особо не любит папочку.

   - Благодарю, – в голосе де Расмуса звучала неуверенность. Комплимент так себе.

   Папа попытался вернуть разговор в правильное русло. Шагнул вперед и протянул руку для пожатия:

   - Торрен де Лименн.

   Но бабушка решительно завернула его обратно резким тычком.

   - Да знает он, кто ты. Если не идиот, конечно. – Де Расмус так активно замотал головой, что даже у меня появились сомнения. – А мы вот о сим индивиде не знаем ничего. Мало кто позарился на наше сокровище!

   Сокровище старательно подавляло стон.

   - Я все знаю о нем, – с усмешкой отбрил папочка ее. - Я же кому попало дочь не отдам. Все давно трижды проверено...

   Это «давно» меня смутило. Родители о помолвке только пару дней назад узнали. Когда успели-то?

   - Па-а-ап, – протянула я.

   - Да, дочка? – он расплылся в широкой улыбке. Так с виду и не скажешь, что перед тобой опасный чернокнижник.

   - А когда, позволь узнать, ты навел справки?

   На меня уставились четыре пары глаз. Самое странно – больше всех удивился де Расмус.

   - Сразу, – обтекаемый ответ папочки тонко намекал, что ни одна темная дриада ничегошеньки у него не выпытает.

   Представление переместилось с холла в столовую. По случаю праздника стол был украшен редким эльфийским фарфором. В центре на огромном серебряном блюде возвышался жареный лебедь в натуральную величину. Бабушка помрачнела. В свои триста с хвостиком она внимательно относилась к здоровому питанию. В общем, нашел папочка способ нагадить теще.

   Обстановка в столовой походила на перерыв в военных баталиях, когда две армии, сохраняя нейтралитет, бросали бдительные взгляды на противника.

   Во главе стола расположилась бабушка, которая царственно гоняла по тарелке лист салата. По правую руку от нее сели мама и папа, мы с де Расмусом устроились по левую. Разговоры за столом больше напоминали перестрелку.

   - И каково ваше состояние, Оли? – бабушка не могла забыть о миссии дознавателя.

   - Вам представить выписку из банка о величине моего счета? – иронично уточнил де Расмус. - Или полный перечень имущества из Налогового комитета?

   Мамочка попыталась хоть как-то спасти положение:

   - А погода-то на редкость хорошая. Не правда ли, Оли?

   - Такая же, как и вчера, – ответила за него бабушка. - И когда вы планируете провести ритуал?

   - Как только уладим все формальности, – спешно влезла я, раньше, чем де Расмус открыл рот.

   - Формальности? – бабушки брови спрятались глубоко под челкой. – Какие-такие формальности?

   Я стушевалась под грозным взглядом. Мы с Оли разработали план, тщательно подготовили легенду, продумали нюансы, но сейчас я осознала, как глупы все наши попытки отсрочить неизбежное. Бабушка вцепилась в нового представителя вражеского племени, словно голодный в тарелку супа. И пока де Расмус старательно расписывал все трудности сию секундного оформления наших отношений, на лице старушки не дрогнул ни мускул.

   - В мое время мужчины были гораздо решительнее, – разочарованно протянула она. – Вырождается генофонд. За каждую мелочь цепляетесь, лишь бы не жениться.

   - Давно, видимо, это было, - подколол ее папочка. - Быстро только в браслетах единения обручаются, а их уже пару веков никто не использует.

   Де Расмус тщательно прожевал кусок мяса, промокнул губы салфеткой и с невинной улыбкой обратился к бабушке:

   - Конечно, в браслетах есть свои преимущества. Например, на свадьбу тратиться не надо. Не правда ли, гораздо лучше тихо, по-семейному?

   - Как это не тратиться?! – подскочила моя мамочка. – Все же скажут, что мы зажали свадьбу! Нет, нет и нет! Никаких тайных церемоний. Только через мой труп!

   - Но, уважаемая Элиза…, - скромно попытался вставить слово Оли. Папа сочувственно покосился на него. Он-то знает, что перебивать возмущенную дриаду себе дороже.

   - И слышать ничего не хочу, - обрубила мама. – Свадьба по всем канонам. И вашим, и нашим. Две церемонии!

   Тут уже окосела от счастья я.

   - А давайте не будем торопиться и все обсудим.

   - Вот видите, невеста сама не решила, чего хочет, – наглый рыжий попытался сцапать мою ручку для поцелуя. – Гарпия, она такая.

   - Глупости, – в кои-то веки папа встал единым фронтом с бабушкой, - девочка всего лишь стесняется. Мы, как самые близкие родственники, можем решить вопрос со свадьбой и без ее участия.

   Я с тоской поглядела в стеклянные глаза лебедя. У нас двоих вечер сегодня определенно не задался. Топать ногами и напоминать, что я страшная темная дриада, бесполезно. Уж кого-кого, а моих родителей это точно не напугает.

   К чаю страсти улеглись. Папочка отбыл по делам во дворец, бабушка, стребовав слово, что обряду быть, отправилась на свою ферму. Мама, осчастливив нас грудой свадебных каталогов, весь вечер комментировала фасоны платьев, цвет салфеток, качество фарфора и прочие мелочи, так необходимые для церемонии.

   Нам осталось только дождаться, пока в доме все уснут, а пока…

   - В спальню медленно кралась ночь. Бесшумной поступью кошки мягко спрыгнула с подоконника на пол и неспешно двинулась к кровати. На белоснежном покрывале, сплетясь в тесных объятиях, ее взору предстали два человека. Девушка лет пятнадцати и юноша… Что за черт? – Де Расмус брезгливо отшвырнул от себя книгу. – Да по закону минимум трех миров этого индивида обязаны казнить за связь с несовершеннолетней!

   - А его и казнят потом. – Я рассеянно провела рукой по голой груди мужчины. Чтобы не разочаровывать внезапных гостей с инспекцией де Расмус был лишен рубашки, а на мне имелся только халат. Правда, покрывало под нами зеленого цвета. - А она пойдет учиться на некроманта и поднимет его. И будут они жить долго и счастливо. Это очень популярный дамский роман «Любовь до гроба».

   - С зомби?! – с ужасом Оли переборщил, но звучало все равно смешно. – Казнили не через отрубание головы, надеюсь?

   - Не-е-е-т, его повесили. Хотя если бы отрубили, было бы прикольнее. Вот представь, раздобыть несколько голов, сделать резьбу, и меняй лицо мужа каждый день. Сегодня он у тебя эльф с благородными чертами, завтра жгучий брюнет с квадратным подбородком, а когда надоест - вообще лысый со сломанным носом.

   Де Расмус приподнялся на руках и грозно взглянул на меня.

   - Вот что ты сейчас сказала? Откуда в твоей голове рождается этот бред?

   - Фи, – я демонстративно надула губ. – Нет в тебе, Оли, жилки темного авантюризма.

   Мужчина упал на подушки и закатил глаза.

   - А обворовать сокровищницу Владыки не считается? Или то, что мы сегодня влезем в лабораторию твоего отца?

   - Это не авантюризм, а клептомания. У драконов, видимо, научился.

   - Да знаешь ли, пока не связался с одной темной дриадой, в преступной деятельности замечен не был.

   Не удержавшись, я хлопнула его по груди. По гладкой, хорошо накачанной груди. А ниже на прессе такие кубики, мррр.

   Дверь в спальню открылась с пинка. Папочка недовольно нахмурил брови и угрожающе наставил на нас палец:

   - Де Расмус! Как вы посмели! В моем доме! В моей святой обители! Теперь-таки вы прямо обязаны жениться на моей дочери! Ты совратитель невинных дев!

   Совратитель скосил взгляд на откровенно хихикающую дриаду.

   - Да я вроде, и не отказывался. Тем более вы сами нас разместили в одной спальне.

   - А это чтобы точно не отвертелся, – усмехнулся коварный чернокнижник. – Ну ладно, детки. Спокойной ночи. Или не очень спокойной.

   Его гулкий смех из-за закрытой двери казался чем-то зловещим. Де Расмус передернул плечами.

   - Хм, Гарпия, тебе когда-нибудь говорили, что ты очень похожа на отца? Вот характер просто один в один.

   Я польщено улыбнулась. Куда уж мне до папочки. Вот лет через двести точно стану темной во всей красе. А пока лишь просто учусь.

   За следующий час новых посетителей нашей спальни так и не появилось, и мы пошли на дело.

   Де Расмус жался за моей спиной, напряженно всматриваясь в застывшие маски разных чудищ, украшающих стены подвала. Папочка у меня ещё тот коллекционер.

   - Да не бойся ты, – я закатила глаза, когда от особо жуткой морды Оли все же вздрогнул. – Они неживые. Просто декор.

   - Ужас, – полузадушенный шепот эхом покатился вперед. – Напомни, чтобы я тебе не вздумал доверить украшать наш дом.

   Это ж надо так вжиться в роль. Уже и о семейном гнездышке думает. Я, правда, сама слабо представляла, как после сегодняшнего спектакля сообщу родне, что свадьбы не будет.

   Вход в лабораторию был оформлен по всем правилам. Глухая железная усиленная дверь, рядом с которой возвышался страж. С виду простые доспехи, но с интересной начинкой.

   - Пароль, – гулко из-под опущенного забрала пробасил плененный дух. Папочка говорил, что когда-то это был маньяк, убивший более ста человек. Да и сейчас, даже в бестелесном состоянии, он внушал неосознанный ужас. А учитывая, как его прокачал папа…

   - Умница пьет портвейн, строго между двумя котами. Практикант варит эфир. Четко ходит по воде глупый странник из Телбуте. – Хорошо, что пароль мой папочка не менял лет сто. Подобрать с трех попыток шанса нет ни у кого.

   - Принято, - дух затих, снова погружаясь в сон.

   Дверь легко распахнулась, пропуская нас в царство науки, темных знаний и опасных экспериментов. Автоматически вспыхнули светильники, освещая большую комнату с рядом столов и шкафов. Мимоходом изучив хаотично разбросанные редкие ингредиенты, я направилась прямо к начерченной на стене пентаграмме. Де Расмус мягко ступал позади, но от комментариев пока воздерживался. Конечно, все, что было в открытом доступе – только сырые наработки. Остальное отец тщательно прятал в сейфе. Нажав на луч пентаграммы, я услышала легкий щелчок. Один из шкафов со скрипом отъехал в сторону.