Тотем

Глава 1

На истоке времён, когда человек жил с природой в гармонии тела и духа, люди умели принимать облик зверей. С годами связь людей и природы слабела. Людской род терял свою силу и способности, а тех, кто умел принимать облик зверя, называли энайдами — людьми, следующими зову Тотема. Осталось несколько известных племён: лисы, росомахи, лоси и медведи. Они создали свои княжества, объединив людей одной веры и одного тотемного зверя.

В горах Самсет возвышается тотемный символ единства всех энайдов, но алчность и жажда разъединили их вечной враждой и пламенем войны. И лишь тот, кто принял Тотем и следует голосу зверя, может объединить все народы.

***

Росомахи не любили покидать свои снежные леса. Их границы были мечены глубокими бороздами на вековых стволах — следами длинных когтей, и этого было достаточно, чтобы любое живое существо сторонилось этих мест. Но сейчас росомахи выходили из-под заснеженных лапищ замшелых елей, недовольно щурясь яркому свету, и один за другим украдкой оглядывались назад — все, кроме вождя. Он, казалось, был слишком погружен в свои мысли, чтобы заранее тосковать по дому. Что-то тяготило его, и это чувствовали люди, переглядываясь с сомнением, но в душу не лезли. У князя нрав горяч, а рука тяжела, не приведи Зверь попасться…

Они бы не вылезли из своих лесов, если бы не крайняя нужда. Смута северных соседей подорвала шаткий-валкий мир, на границе было опасно, что ни день — то росомахи гнали со своих земель зарвавшихся чужаков, потерявших всякий страх бродить по лесам как дома. Всем было известно, что росомаху не затравишь и на свору не выманишь, на чужие земли она не позарится, но свои будет защищать до последнего вздоха.

Их было слишком мало, чтобы выстоять. Им нужна поддержка. И можно только догадываться, насколько плохи дела Росомах, чтобы те выползли из своих берлог и появились на лисьих землях.

Гонцы принесли в форт известие, что переступившие границу чужаки идут с миром и дарами — свататься к дочери лисьего князя. Для лисьего князя это не стало новостью — приезд гостей был ожидаемым, переговоры велись уже не первую неделю и завершились намерением укрепить мир и заслать сватов. Когда под стенами Лисбора появились два десятка вооруженных мужчин верхом на крепких, лохматых лошадях, горожане попрятались в дома и на стену и сунули во все щели любопытные носы. На угрюмых северных воинов смотрели с опаской, но не могли отвести взгляда — не каждый день доведётся увидеть живьём тех, кто поклоняется Росомахе. Об их свирепости ходили легенды, соседние племена обходили их стороной, а потому и не видели никогда.

Остановившись, воины спешились, и их рослый князь ступил под бревенчатые стены, задрав голову и встретившись взглядом с повелителем лис. Не отводя взгляда, мужчина с лязгом достал меч из ножен и воткнул остриём в рыхлую землю — символ отказа от войны.

— Мир тебе и твоему дому, Торвар Рыжий, средний сын Великой лисицы, владыка сизых лесов. Я Сэнтинел, сын Сартра. Вождь Росомах, — низким, хрипловатым голосом произнёс чужак, призывая на помощь всю дипломатию, на которую он был способен. Воины, стоя за его спиной, ловили на себе настороженные взгляды и слушали своего вождя, зная, что этот его грозный тон на самом деле верх дружелюбия и миролюбивости в голосе.

Переговоры под городскими стенами во всю мощь луженых глоток длились не так уж долго. Росомахи обозначили намерения — пришли с миром и дарами, призывали договориться о дружбе и скрепить договор брачными узами. Князю всё больше не нравилось, что его держали под стенами и не пускали за ворота. Значит, не доверяли. Стиснув зубы, Сэт дожидался, когда надтреснет мудрость и бдительность лисьего князя, и им наконец доведётся сесть за стол переговоров.

— Хороши твои намерения, сын Росомахи, но будет последним словом воля дочери — пойти за тобой или нет. Позовите Кайру! — приказал Торвар, и от него в сторону тут же метнулся шустрый слуга. — Пусть посмотрит на жениха.

Какой была дочь лисьего вождя? Сэт редко думал об этом, но если уж забредала в его голову такая шальная мысль, то Лисица мнилась ему мудрой и гордой женой, которая, что говорить, сможет сгладить крутой характер Росомахи. Правды ради, этот вопрос занимал его меньше всего — в союзе с лисьим вождем Росомаху больше прельщал выгодный военный союз. Подружиться с лисами означало выйти на арену войны с громким заявлением о том, что с росомахами придётся считаться больше, чем когда-либо. Отступить от границ и помнить о страшном союзе Хитрости и Ярости. А уж какой при этом окажется лисонька…

Да Зверь её знает. Сэту было всё равно, он любую стерпит, если старый Лис примет его как своего зятя.

Тревожные вести о лютых гостях долетели в Лисбор с первыми птицами. Лисий народ славился своей мудростью и хитростью. Годами князья держали свою территорию, избегая бесполезных войн — всё решалось миром, словом, умом и с такой хитростью, что никогда ещё княжество сизых лесов не знало поражения или удара по своей гордости, по своим землям. Они жили в мире и благодарили за то своих Владык, своего Духа.

Услышав о приближении Росомах князь Лисбора без страха вышел им на встречу, но допустил ошибку, дав слово дочери. Кайра едва переступила тот порог, когда только-только из головы слишком юных созданий уходит ветер и зарождается осознание. Мудрость приходит с годами, с нажитым опытом. Владыка доверил судьбу целого княжества, по сути, ребёнку.

В этот раз всё могло решиться без лишнего кровопролития. Сам князь Росомах не желал войны, а обрести ещё большую силу в союзе — выгодный поворот для Торвара и его народа, но огромная любовь к дочери — единственной наследнице его рода, перевесила мудрость князя.

Юркой рыжей тенью между людей, столпившихся у ворот, бежала лиса. Она так быстро перебирала лапами, оставляя крохотные следы на припорошенной слабым снегом земле, будто боялась опоздать. На лисьей вытянутой морде эмоции читались так легко, будто в теле животного скрывалось сознание, недоступное зверям. Лисица фыркнула, стоило кому-то из толпы задеть пышный хвост, рыкнула и была такова. Она слышала каждое слово, доносившееся из-за ворот. Громоподобный голос князя Росомах, его громкие заявления и стремления променять войну на женитьбу.

Лисица выступила вперёд; ещё не видя её, Владыка Лисбора чуть укоризненно окликнул её по имени. Мало кому из пришлых гостей доводилось видеть дочь вождя, а сейчас к ним вышла рыжая лисица. Мелкая, хрупкая, с блестящей в солнечном цвету насыщенно-рыжей шерстью настолько холёной, будто купали её в масле.

И вот перед ними из неприметного на снегу зверька выросла и неспешно вышла навстречу дочь Торвара. Свита росомах затаила дыхание, глядя на лесное солнце, дерзко и бесстрашно ступившее перед ними. Вот уж Лисичка, рыжая краса! Встретившись чёрным взглядом с янтарными глазами девчонки, Сэт вздыбленным загривком почувствовал вызов, как безошибочно чует зверь надвигающийся пожар. Ещё за мгновение до того, как она заговорила, Сэт понял: он ошибался.

В несколько уверенных шагов она сократила расстояние до мужчины. Тень, следующая за ней, менялась на глазах и принадлежала больше не лисице — девушке. Своего внутреннего зверя Кайра любила больше, но даже так, окинув её взглядом, виднелась всё та же схожесть с её животным естеством. Густые огненно-рыжие волосы рассыпаются по тонким плечам тяжёлыми кудрями. Золотисто-карие глаза смотрят на мир с хитрой искрой — лисью сущность не скрыть.

Остановившись подле отца, девушка оценивающим взглядом окинула того, кто сватался. В её сердце не была страха, а та самоуверенность, с которой она ступала на родных землях, не соответствовала мощи воинов лисьего народа. Легенды и рассказы о предводителе Росомах не страшили её. Она видела перед собой грубого и неотёсанного мужлана, который пришёл к ней свататься под угрозой войны.

— Внутренний зверь — отражение души человека и его образа жизни, — её голос зазвучал звонко и громко; его слышали все воины, что пришли вместе с гостем, и люд за стеной Лисобора. — Как смеешь ты считать, что трупоеды вроде тебя способны сравниться с лисьим благородством?

Ошибался старый Лис, выведя говорить с Росомахами неразумную девчонку, которая в два слова сбросила в топку все надежды обоих сторон решить вопрос миром. Росомахам словно швырнули в лицо горячие угли — взревев, свита ощетинилась оружием; лисы в ужасе отпрянули от стен. Преданные телохранители метнулись между Росомахой и дочерью Лиса, закрыв её собой и оттеснив к воротам, а Сэт безмолвно поднял глаза на стоящего на стене Торвара. В лисьих глазах читался страх, в чёрных глазах Росомахи — обещание смерти.

Не навлеки на себя гнев Лесного Чернобога.

Знал ли лисий князь, чем обернётся его доверие дочери? Знал ли её дерзкий нрав избалованной вниманием девчонки, которая, не подумав, сделает глупость? Должен был. Мудрость подвела князя, уступив место сердцу. Чувства взыграли в нём, нарушая главное лисье правило: принимать решение с холодным сердцем. Он мог спасти сотни жизней, включая свою собственную. Удержать власть в руках и не потерять насиженного места под солнцем. Союз мог решить все проблемы. Стоило пренебречь чувствами и поступиться желаниями дочери.

Кайра позволила себе непростительную глупость. Оскорбить предводителя Росомах, даже не его подчинённого или правую руку. В присутствии его людей и народа Лисбора. Что могло быть хуже унизительной словесной пощёчины? Только то, что она повлекла за собой.

Княжна Лисбора не собиралась сдаваться. Меняться своё мнение. Хотя в душе понимала, что именно она — причина пустого кровопролития. Понимания, что именно её народ и семья первыми попадут под удар, пришло с запозданием. Кайра стала исключением своего рода. Когда стоило действовать умом или хитростью, она позволила себе показать крутой нрав и ощериться, забывая, что со стороны выглядит как мелкий щенок, у которого ни когтей, ни клыков.

***

К вечеру над Лисбором клубился чёрным дым, а сам город был разорён — двадцати Росомах хватило, чтобы снести защиту лисьего города и войти в княжеский дворец. Рыжие звери ни разу не воевали с северными гиенами, их ярость и лютое, первородное бешенство сминали на своём пути любые попытки к сопротивлению. Пройдя по рыжешкурым трупам, Сэнтинэл вошёл под крышу княжеского дома, и вскоре лисий князь с супругой беспомощно бились в руках его воинов.

— Сэт! Гляди, кого мы для тебя нашли!

С этими словами в главный зал выволокли Кайру. Росомахи нашли её в одной из спален — лиса билась с захватчиками, как отчаянная, а когда удалось усмирить её пыл и скрутить руки за спиной, выяснилось — защищала щенка. Его сгребли за шкирку и держали в воздухе так, что мальчишка хрипло пищал и бил в воздухе ногами. Лисица — супруга князя — дёрнулась из плена, метнувшись на защиту своих лисят, но безуспешно — слишком крепки и безжалостны руки врагов… Князь росомах поднял взгляд на растрёпанную и взбешенную Кайру — ту девушку, что нанесла ему оскорбление, которое смоется только кровью.

Янтарные глаза неотрывно смотрели на предводителя Росомах. Искра утонула в ненависти и желании смерти тому, кто позволил себе вторгнуться во владения её отца непрошеным гостем и обернуться смертью для невинного народа. За своим презрением к нему она прятала собственную вину и ошибки, не желая их признавать. Вес ответственности был слишком велик для ребёнка, который не желал принимать действительность. Она продолжала бороться за свою свободу; старалась вырваться изо всех сил даже тогда, когда понимала, что не сможет.