Судьба империи

========== Глава 1. ==========

Яркий солнечный свет пробирался сквозь маленькую щель в величавых каменных ставнях дворца клана Яо. За дворцовыми сводами раздавались металлический лязг лезвий ножа и звуки сильных ударов. Наследник клана принц Линг и его верная телохранительница Лан Фан проводили очередную тренировку. А внутри дворца возле начерченного алхимического круга тихо и мирно занимались алхимией Альфонс и Мэй.

На круге лежала маленькая панда с переломанной лапой. Заданием Альфонса было срастить ей кости. Юноша старательно сосредоточился, голубое зарево поглотило панду.

— Всё правильно. У тебя хорошо получается, — хвалила Мэй друга и вспыхнула. — Говорила же дурню Лингу, чтобы все двери закрывал, когда тренируется. Бедная Сяо Мэй.

— Не серчай, Мэй, злость не к лицу тебе, — засмеялся Ал. — Смотри лучше за мной, я ведь только-только из подмастерье в медицине вышел.

Прошло два года с тех пор, как Альфонс принял решение отправиться в империю Ксинг, чтобы выучить восточную алхимию. Он делал выдающие результаты. Юноша выучил алхимию всего за два года, когда на неё у большинства людей уходило пять — шесть лет, поэтому многих ксинчан, как Мэй, обучали ею с раннего детства, чтобы не терять потом времени. Единственное, что не получалось у Альфонса — это применение восточной алхимии без круга преобразования. Всё же алхимия Аместриса и Ксинга — разные вещи.

За два года Альфонс сильно изменился. Юноша возмужал, окреп, у него, как и у старшего брата, появились мускулы. Альфонс хорошо следил за своим телом, без которого жил шесть лет. Повзрослела и Мэй. Она вымахала в росте, но оставила себе детские шишки и косички.

— За тобой не надо больше смотреть, ты теперь полноправный восточный алхимик — сказала девушка.

— Это всё потому, что у меня замечательный учитель, — улыбнулся Ал.

— Я твой не единственный учитель, — смущённо произнесла Мэй. — Тебя тренировали ещё…

— Но главным учителем была ты! — засмеялся Ал.

Мэй покраснела и отвернулась.

Юноша вернулся к учёбе. Засиял алхимический свет, Сяо Мэй, лежащая на круге, поднялась на лапы, прыгнула на Ала и лизнула юношу в щёку.

— Ты спец! — раздался из окна голос.

Линг сидел на поддоннике. Тренировка уже надоела принцу.

— Спасибо, — поблагодарил Ал. — Только этого мало. Мне хотелось пользоваться медалхимией как обычной, то есть без круга. Но за неё я жертв не отдавал Истине, так что придётся быть как все.

— Ещё меня называют жадным, — буркнул Линг.

Панда была вылечена, тренировки принца закончились, друзья решили просто отдохнуть. Альфонс любил эти минуты. Он прожил в Ксинге два года и собирался в скором времени отправиться дальше в путешествие, ведь он поставил себе цель — обойти весь мир на востоке. Но покидать Линга и Мэй было также трудно, как когда-то расставаться с братом, бабушкой и Уинри.

— Расскажи нам про Эда, — крикнул Линг. — Как жизня молодая у него?

Альфонс несколько дней назад вернулся из Ризенбурга. Это означало одно: он ещё немного побудет у друзей, а потом отправится в соседнюю страну.

— У брата и Уинри всё прекрасно! Эд осваивает новую роль — заботливого папаши. Надо сказать, что у него это плохо получается. Малыш становится паинькой только на руках у мамы, а у Эда — сущий плакса и егоза, — засмеялся Ал. — Есть в кого. К Уинри в мастерскую со всей страны люди съезжаются, вот и приходится брату в няньках сидеть. Бедный.

— Зато Эдвард три страны объехал за один год! — напомнил Линг. — А ты дальше Ксинга носа не подал.

— Я брата ещё обгоню. Он в Ризенбурге застрял на несколько лет. Пока малыш не подрастёт, то Уинри не отпустит с Эдвардом Хоэнхайма в следующее путешествие, — Ал глубоко вздохнул и добавил. — Не могу поверить, что брат решил назвать сына в честь нашего отца. Я был уверен, что он будет ненавидеть отца всю жизнь.

В зал бесшумно порхнула Лан Фан и встала за спиной хозяина. Девушка редко оставляла Линга одного.

— Лан Фан, что ты всё возле меня околачиваешься? — протянул Линг. — Сходила бы куда-нибудь в ресторан, с кем-нибудь, выбралась на природу отдохнуть на несколько дней. Так постареешь, пока охранять меня будешь.

— Это мой долг, — ответила телохранительница.

— Линг, не приставай к девушке, — вступился Ал.

— А почему ты её защищаешь? — Яо подмигнул глазом и шепнул другу на ухо. — Я заметил, что когда ты рядом, то Лан Фан не отходит от нас. Как это понимать? Колись, что у вас?

— Господин, у меня вообще-то есть уши, а также оружие за поясом, — пригрозила телохранительница. — Находясь с вами, я выполняю свой долг и клятву верности, которую принесла много лет назад, а вы наплевательски относитесь к своей безопасности, пытаясь избежать охраны. Вы один из наследников империи и обладатель филосовского камня, не забывайте об этом.

— Как тут забыть, — проворчал Линг. — Отец скоро умрёт, споры из-за престола снова в разгаре.

— Как помрёт? — подскочил Ал. — Ты же его филосовским камнем вылечил.

Линг слабо поёрзал на месте и сказал:

— Да, я вылечил отца от болезни, но ему этого мало. Отец жаждет бессмертия, а не долгой жизни, после излечения он продолжил принимать ртуть и прочие «спасительные» яды. Болезнь и вернулась ещё в более тяжкой форме. Я отказался во второй раз лечить отца. Жертвы людей, запечатаных в камне, не должны уходить на всяких недоумков.

Линг сжал кулаки.

— Раньше я готов был ради отца выполнить всё, лишь бы увеличить свои шансы на трон, но после Аместриса понял — филосовскому камню не место в руках идиота. Но отец, видимо, уверен, что я помогу ему жить вечно, поэтому до сих пор наследника не назначил.

Ал сочувственно положил руку другу на плечо.

— Тяжело тебе приходится. У тебя сорок два брата и сестры. Вру, сорок девять уже, сорок два было четыре года назад. — Юноша горько заметил. — А у меня всего лишь один одинёшенький брат.

Линг усмехнулся:

— У меня тоже одна одинёшенькая сестра Мэй. Остальные братья и сёстры не сильно-то меня жалуют. Главы великих кланов, как мой, владеющие провинциями, видят во мне главного конкурента, а главы маленьких кланов вроде Чан считают меня главной угрозой для жизни их кланов. Система монаршеской семьи и наследования у нас просто дебильная, — ругнулся Линг.

Мэй грустно вздохнула, к ней подошла Сяо Мэй и уткнулась носом в хозяйку. Линг слегка приобнял сестру. Альфонс почувствовал неладное в друге. Он жил возле Линга два года, но принц лишь мимолётно рассказывал ему про дела кланов и империи, юноша предпочитал отсиживаться в ресторанах за сытными блюдами, чем за политикой.

— Наша монархия отличается от других монархий мира, — сказал Линг. — В стране живут пятьдесят кланов — основателей. Триста лет назад эти кланы были мелкими княжествами, пока все не объединились в одну империю. С тех пор установлена традиция — новому императору отдают в наложницы дочь из каждого клана, только пятерых женщин император может сделать законной женой. Моя мама удостоилась этой чести, а мама Мэй нет. При каждом императоре возникал жёсткий вопрос — кто будет следующим наследником? Но почти всегда старшего или любимого сына император назначал наследником. Но наш папаша и не думает о нём, хотя скоро отправится на тот свет.

Мэй избавилась от объятий Линга и произнесла:

— Одни кланы обладают провинциями, они составляют стержень государства, а другие довольствуются скудными имениями и живут в страхе за своё существование. Триста лет назад было сто кланов — основателей, только половина дожила до наших дней. Единственный способ исправить положение бедному клану — дочь главы должна стать женой, а не наложницей императора. Но из поколения в поколения жёнами становится девушки из одних и тех же знатных кланов. Вот поэтому я отправилась в Аместрис за камнем, если бы я нашла его и подарила отцу, то мы бы с мамой заслужили благосклонность императора, а клан Чан вылез бы из нищеты и страха.

— А сколько людей из всех сорока девяти детей императора стремяться завладеть империей? — спросил Ал.

— Многие, но шансы им стать только у восьмерых, включая меня, — ответил Линг. — Это дети жён, а не наложниц. Это представители кланов Сюйри, Туран, Цзячи и Шаньдун, в котором, кстати, родился сам наш отец.

Линг нагнулся к Мэй и сказал ласково ей:

— Я дал слово, что став императором, не позволю никого больше угнетать: ни кланы, ни народ. И я стану императором. Я обещал это Синзан.

— А кто такой Синзан? — спросил Ал.

— Его родная покойная сестра, — ответила Мэй.

Внезапно Линг застыл, опустил голову вниз. Редко Ал видел друга опечаленным, её реже принц рассказывал ему об империи. Но никогда Ал не слышал про родную сестру. Он думал, что у Линга вообще нет родных сестрё и братьев.

Принц был сам на себя не похож. Даже когда погиб Жадность, Линг был бодрее, чем сейчас, когда произнёс имя Синзан. Лан Фан жестом показала Мэй и Алу оставить принца в покое, но Линг опустил руку служанки.

— Мы с Синзан любили друг друга. Мы были братом и сестрой, а не завистниками престола. Синзан была старше меня на три года, я в свою очередь обладал правом стать императором, в отличие от неё, женщины, но мы никогда не зазнавались своим положением друг перед другом. — Линг замолчал и спустя время заговорил. — Это случилось девять лет назад. Из-за дождя прорвались все плотины, началось наводнение. Мы с мамой и сестрой как раз оказались в сельской затопленной местности. Отряды алхимиков и простые жители деревни пытались остановить приближение воды, но их преграды быстро рушились. Мы с Синзан тоже норовились быть полезными, но только мешались под ногами. Вернее сказать, мешался я — сестра хорошо владела алхимией. Меня взбесила моя беспомощность, я не выдержал и крикнул Синзан: «Если такая ты могучая у нас, то, что возле взрослых вертишься? Иди и сама построй плотину!». И Синзан пошла к реке.

Но как только сестра вступила на край берега, земля из-под её ног обрушилась в воду. Я мог только наблюдать, как мою сестру поглотили волны.

Плечи Линга задрожали.

— Больше Синзан никто не видел, не нашли даже её тело. И всё по моей вине!

Линг откашлялся и взялся за живот.

— Поболтали и хватит, делу время, а потехе час. Я проголодался, пойду поем. Лан Фан, проводи Альфонса.

Принц быстро отбросил грусть, голодный желудок всегда занимал главное место в жизни Линга. Но на самом деле Линг просто не желал ни с кем обсуждать тот день, когда он позволил впервые погибнуть сестре. Даже сейчас, с Алом и Мэй. Юноша захотел побыть одному, без друга, единокровной сестры и любимой слуги.

***

Альфонс ушёл домой. Линг убежал в кафе, в замке клана Яо осталась только Мэй. Девушке всегда неуютно было находиться одной на территории Яо. Родственники её единокровного брата смотрели на Мэй как на приблудную кошку, а Мэй так и не научилась за четыре года общаться с членами других кланов, с которыми враждовал клан Чан, разве только что с Лингом подружилась она.

Мэй два года, пока обучался Альфонс в Ксинге, жила в съёмном доме. Когда Ал уехал в Ризенбург, то девушка вернулась к себе домой. Но внезапная новость, что Ал снова возвращается, всполошила Мэй. Быстро упаковав в дорожный мешок первое, что попалось под руки, она поехала в провинцию Яо. По пути в спешке Мэй расстеряла все свои деньги, так что пришлось девушке искать приют у старшего братца.