Циклы романов фэнтези. Компиляция. Книги 1-9

6. Ультиматум

– Что значит, «его взяли в плен»?

Паш нетерпеливо вскинул руки в воздух.

– То и значит, что он в плену.

Страх пополз по моим венам.

Это была моя вина.

Из-за меня Ноар оказался в опасности.

С тех пор как Паш вернулся вскоре после Нокса, принеся с собой плохие новости, я больше не могла думать ни о чем другом. Мое решение. Моя просьба. Моя вина.

Ромэ схватил Паша за ремень его доспехов. Таким генерала я еще не видела.

– Как такое могло случиться?

– Понятия не имею. Честно. Зафама и Ифар ждали нас в Суде мертвых. Дело дошло до ссоры, потом до драки, и Ноар аккуратно отлупил Облачного принца. А потом Ноар совершенно внезапно отрубился. Совсем как на днях после нападения хаоса здесь, в роще. Ифару даже не пришлось напрягаться, чтобы одолеть его, после чего Шаелль приказал отступить.

Потерял сознание? В Суде мертвых?

У меня перехватило дыхание.

Нигде в Кассардиме не было такого доступа к чистому хаосу, как на Суде мертвых. Что, если?.. Мне стало плохо.

Что, если Ноару потребовалась вся его сила, чтобы сопротивляться хаосу?

Моя вина. Мне никогда не следовало отпускать его!

– Мы должны освободить его, – прохрипела я.

Паш покачал головой:

– Принц Ифар доставил Ноара в Серебряную крепость.

Эта новость нанесла смертельный удар. Я по очереди прошлась взглядом по Ромэ, Дрокору, Лазару, Илиону и Пашу. Они все выражали смирение.

– Вы сдаетесь? – ошеломленно спросила я. – Вы просто бросите Ноара в беде?

– Никто не собирается бросать Ноара, – возразил генерал, отпуская Паша. – Но Серебряная крепость – это беспощадное, расчетливое, холодное царство. А мы – враги. Любой воин теней, любое существо теней, которое осмелится без приглашения сунуть туда свой нос, обречено на смерть. Это было еще до того, как они схватили нашего наследного принца. Теперь это царство будет еще более бдительным. А даже если и нет, там все равно остаются принц Ифар и Облачная армия, мимо которых нам в любом случае придется пройти.

– Не говоря уже о мерах безопасности в белых подземельях Облачной княгини, – добавил Илион, одарив меня мрачным взглядом. – Поверь мне, так просто оттуда никому не выбраться.

Моя вина.

Только из-за меня жизнь Ноара оказалась в руках человека, который ненавидел его больше всех на свете: принца Ифара – сына Зафамы, полководца Серебряной армии и смертельного врага принца Теней. Я даже представить себе не могла, что он с ним сделает.

– Мы должны подойти к делу дипломатично, – решил Ромэ. – Зафама уже объявила, что она просит в обмен на Ноара?

Паш колебался и боялся смотреть в мою сторону.

– Амайя должна сдаться ей или публично сознаться в своем обмане. Однако это требование Шаелль уже отверг и, в свою очередь, поставил ультиматум: если они не выпустят Ноара в течение трех дней, будет война. Он уже начал мобилизацию армии Теней.

Никогда бы не подумала, что настроение может сделаться еще хуже. Я ошибалась. Ромэ выругался с такой силой, что я вздрогнула.

– Дрокор! Ты мне нужен в крепости Теней. Завтра я пришлю сюда Юноса, чтобы он сменил. А пока ты будешь присматривать за Амайей вместе с Пашем и Илионом, – распорядился он, окончательно переключившись на режим генерала. – Амайя! Нам нужен Лазар. Он должен поговорить с Зафамой и вразумить ее.

Озадаченно заморгав, я смотрела на Ромэ, пока не вспомнила о том, что я отдала приказ задержать здесь бывшего сенешаля. Более того, своей волей я заставила Лазара молчать – что, вероятно, и послужило причиной того, что он до сих пор не вмешался.

– Конечно, – пробормотала я, устремив свой взгляд на Лазара. – Поговори со всеми, с кем тебе потребуется говорить, только верни мне Ноара.

Освободившись от моей воли, Лазар вздохнул и поклонился мне.

– Я ни перед чем не остановлюсь, Императорское Высочество.

Пока это обращение, которое было мне столь непривычно, не вызвало у меня рвотные позывы, Ромэ снова заговорил:

– Хорошо. Я постараюсь тем временем остановить Шаелля.

– Что? Почему? – выпалила я. – Ультиматум Шаелля – единственное, что помогает Ноару остаться в живых. И, возможно, Зафама поддается давлению, да? Она ведь не собирается и в самом деле ввязываться в войну с армией Теней.

Все вокруг смотрели на меня с жалостью. Они знали что-то, что ускользало от меня. Наконец Лазар смилостивился.

– Шаелль не заинтересован в том, чтобы спасать Ноара. После всего, что произошло, я даже не удивлюсь, если он намеренно бросил своего сына при Золотом суде на произвол судьбы. Таким образом, Шаелль развернет войну против Зафамы и в то же время сможет избавиться от своего сына, который осмелился унизить его.

Боже мой. Они были правы. Неужели Ноар боялся? Что отец выступит против него?

Из-за меня…

– А если я публично признаюсь в том, что я самозванка?

– Нет! – воскликнули все хором мне в ответ.

Я сердито посмотрела на мужчин.

– Вы не имеете права мне приказывать!

– Амайя! – Ромэ схватил меня за плечи. Его золотисто-карие соколиные глаза смотрели на меня так пронзительно, что моя ярость улеглась. – Ты знаешь, что делают с предателями?

Да, я слишком хорошо это знала. Я уже сталкивалась с перспективой казни, и мне было все равно. Моя жизнь в обмен на жизнь принца Теней. Это было самое меньшее, что я могла сделать.

– Я этого не допущу. И не только потому, что ты большая любовь Ноара. И не потому, что я поклялся ему защищать тебя ценой своей жизни. Я не могу этого допустить, потому что ты, Амайя, единственная надежда, которая осталась у Кассардима!

Но… Как он мог такое говорить? Разве не слышал, что я на самом деле была никем? Трон Кассардима не принадлежал мне по праву, политика Кассардима не была моим делом, спасение Кассардима не лежало на моих плечах.

– Может быть, ты не можешь поверить в себя, – сказал Ромэ, – но я верю.

– Я тоже, – добавил Дрокор глубоким голосом, в котором слышалась непоколебимая убежденность.

– Можешь на нас положиться, принцесса, – подтвердил Паш.

– И Ноар тоже верит в тебя. Так что обещай мне не делать ничего безрассудного, – генерал взял меня за руки и понизил голос. – Он не вынесет, если ты пожертвуешь собой ради него. И никто из нас потом не сможет вынести этого Ноара.

В моих мыслях возникла картина. Она была бледной, почти полупрозрачной. Тем не менее было ясно, что она показывала: Ноар окружен хаосом.

У меня перехватило дыхание. Ромэ послал мне эту картину? Он тоже подозревал, что с Ноаром что-то не так? Ему было известно больше, чем мне?

Я бы с удовольствием задала ему все эти вопросы, но генерал уже направлялся в крепость, а остальные принялись готовиться к его отъезду с Лазаром. Они седлали шендаи, таскали багаж, проверяли оружие и надевали броню. Каждому было чем заняться. Только я стояла, чувствуя, как уходит время.

Время Ноара.

В сотый раз я пыталась связаться с ним через кольца. Ничего. Ни обручальное кольцо из камня теней, ни обручальное кольцо из элементов Кассардима не сработали.

Он умрет. Каждый здесь сделал бы все возможное, и все же Ноару было суждено умереть. Мне было это известно так же точно, как за ночью следовал день. Я чувствовала это.

В отчаянии я уставилась на свои дрожащие руки и тонкие золотые линии моих императорских символов. Я не имела на них права. И все же Кассардим даровал их мне. Почему?

Если ты ничего не хочешь, хаос поглотит тебя. Это Лазар сказал мне тогда. Но действительно ли императорский экзамен был всего лишь испытанием силы воли? Если это правда, то с этой системой было что-то не так. Если это было правдой, то дворянство Кассардима не должно было иметь такого влияния. Если это правда… Я обладала достаточной силой, чтобы освободить Ноара.

Если…

Я сжала руки в кулаки и почувствовала, как во мне зарождается новая решимость. Не было никаких «если» и никаких сомнений. Мне были безразличны интриги Лазара и законность моих претензий на трон. Я была готова на все, чтобы спасти человека, которого я любила. Стать той, кем требовалось – в том числе и императрицей. Даже если бы для этого мне пришлось перевернуть с ног на голову рай и ад! Причем рай и ад, соответственно, подразумевались очень буквально. Серебряная крепость, конечно, могла встать на пути вражеских воинов теней, но уж точно не могла сопротивляться императорской воле.

– Шмелек? – прошептала я. – Мне известно, что ты читаешь мои мысли. Вопрос только в том, выдашь ли ты меня другим или поможешь.

Обеспокоенное жужжание донеслось из моих волос, но он остался там, где был. Это, вероятно, означало, что Шмелек не собирался меня выдавать. Я решительно направилась обратно в крепость. Мне нужно было воспользоваться временем, пока остальные были заняты, чтобы незаметно собрать свои вещи и немного провианта. После этого я ждала. Я ждала отъезда Ромэ и Лазара. Ждала наступления сумерек. Ждала ужина и смены караула между Дрокором и Пашем. Телохранителя Ноара я бы никогда не смогла перехитрить. От него ничего не могло ускользнуть. А вот Паш…

Но, прежде чем уйти, мне следовало заняться поисками одной детали, которой не доставало в моем плане. Я обнаружила упомянутую деталь в его любимом месте. Илион сидел на останках стены, которая когда-то, должно быть, являлась защитной. Это было идеальное место, чтобы остановиться и подумать, наслаждаясь видом наступающей ночи над туманными Ничейными землями – по крайней мере, если вас не беспокоило, что ваши ноги все это время будут болтаться над смертельной пропастью.

– Подвинься, пожалуйста, – попросила я, усаживаясь следом на кусок стены, который освободил для меня удивленный фахин. Поскольку я понятия не имела, как было лучше всего начать переговоры с преступником, я для начала решила полюбоваться великолепной панорамой.

– Мне знакомо это выражение твоего лица, которое ты демонстрируешь весь вечер, – начал разговор Илион. Насмешки в его голосе слышно не было. – Я вижу его всякий раз, когда кто-то планирует совершить большую глупость и нуждается в моей помощи для ее реализации.

Ладно, по крайней мере мы приблизились к правильной теме. Теперь мне оставалось только держать себя в руках настолько непринужденно, чтобы в случае сомнений можно было все отрицать.

– Ты… Хм… Ранее говорил о подземельях Облачной княгини, как будто знаешь, о чем говоришь.

Илион одарил меня кривой улыбкой.

– А если это и так?

Я сорвала с камня стены кусочек черного мха и размяла его между пальцами.

– Чисто гипотетически, мог бы ты провести туда кого-нибудь?

К этому времени курчавый молодой человек с серыми глазами должен был понять, что я задумала, но по степени невыразительности лицо Илиона затмило бы даже восковую фигуру.

– Зависит от обстоятельств, – мрачно ответил он. – Есть много тайных путей, известных только фахинам. Мы не носим символы народов, поэтому богатые нас не замечают. Они не признают в нас ни друга, ни врага. Так что да, гипотетически я мог бы провести туда кого-то вроде меня. Для такого человека, как ты, – продолжил он, кивнув в сторону золотых символов на моем лбу, – все это было бы настоящим самоубийством.

– Тебе не о чем беспокоиться, – пробормотала я. – Мне просто нужен кто-то, кто знает дорогу.