Падение драконов

— Жаль, что упустили. Его армия сплотится?

— Его армия мертва, — ответил Фейвор, бурый от чужой крови. Лошадь его сходила с ума.

Сэр Милус кивнул, соглашаясь, и протянул ей кубок красного вина.

— Кое-кто любил Кронмира, — пояснил он, — многих поубивали, узнав о том, что с ним сделали. Ну, капитана тут нет, и некому ловить их за руку.

Изюминка отдаленно представляла, что может сделать Габриэль, чтобы предотвратить резню, но она была воспитана иначе и полагала, что уничтожение армии патриарха решило проблему по крайней мере на несколько месяцев.

— Я бы хотела увидеть голову патриарха, — сказала Изюминка, — но я не всегда получаю что хочу, так что давайте поговорим с митлийцами.

Шелковый полог шатра зашуршал, и вошла невозмутимая герцогиня. Глаза у нее были красными, но не слишком. Все встали при ее появлении, и она улыбнулась. Очень слабой улыбкой.

— Митла, — сказала герцогиня. — У нас восемнадцать дней.

— Нам нужно как минимум тринадцать, чтобы вернуться через перевал, — улыбнулась Изюминка. Их взгляды встретились.

— Я бы хотела, чтобы кто-нибудь выследил патриарха Рума, — сказала герцогиня. — И надо как-то привести все в порядок. Я могу хорошо заплатить.

— Я был бы счастлив его заполучить, — кивнул Фейвор, — как и сэр Роберт.

Никто его не понял.

— Длинная Лапища.

Изюминка покачала головой так, как сделал бы Габриэль.

— Я бы тоже хотела его заполучить, но на карту поставлено большее. Митла прячется за девятью милями фортов и траншей, у вас есть идеи?

Граф Симон поклонился ей:

— Миледи, я предполагал, что у вас есть план. До сих пор он у вас всегда был.

Изюминке нравился граф Симон, при всем своем мужском тщеславии он был отличным бойцом.

— По одному за раз. И всегда начинаю с игрока попроще.

— Игрока? — уточнил Симон.

— Клиента… то есть противника.

Жизель рассмеялась и глубоко вздохнула.

— Так вот, Митла. Не нужно их бить, нужно лишить их еды. Если мы удержим реку и оставим открытой дорогу в Арелат, то больше нам ничего не нужно будет делать. — Она кинула взгляд на восковую табличку. — Капитан Корнер говорит, что первый конвой нужно отправить через два дня. Давайте заставим Митлу танцевать под нашу дудку.

Изюминка посмотрела на карту и с первого взгляда поняла, что это одна из тех, которые рисовал Кронмир. И что Жизель прекрасно знает, кто делал эти карты.

«Сильная она девица», — подумала Изюминка и покусала латунный карандаш.

— Я хотела его победить, — призналась она своим капитанам, — но к черту. Это пустая гордыня. Герцогиня права. Займемся провиантом. Милус, окопайся здесь, — она указала на городок под названием Форнелло, — и как следует. Будешь нас прикрывать. Симон, вы со мной, в резерве.

— Мне очень понравилось в резерве, — оживился он, — отличная была драка.

— Надеюсь, что в этот раз будет поспокойнее.

— Я надеюсь, что вы окажете нам честь, лично сломав копье о врага.

Она облизнула губы.

— Вы меня вызываете? — спросила она.

Он выглядел пораженным.

— Нет. Просто вы рыцарь, и вам, должно быть… грустно от того, что вы не вступили в бой.

— Господи, вы точно не родственник Тому Лаклану? Но вы правы. Я люблю подраться. Уверена, что мне выпадет такой случай. Дэниел, раз уж мы перекрываем дорогу и не идем на север, почему бы тебе не взять немного людей и не привести нам патриарха?

— Если с патриархом… грубо обойтись, — осторожно начал Симон, поглаживая изящную бородку. Под ногтями у него чернела кровь. — Это может… иметь последствия.

— Я хотела бы пойти в этом отряде, — сказала герцогиня.

— На твое усмотрение. Ты нужна мне здесь. По крайней мере, я хотела бы, чтобы ты осталась здесь. Кронмир не должен был оказаться там, где оказался, и это моя вина. Я бы рада тебя не отпускать, но ты герцогиня, и не мне тебя удерживать. Кронмир не был мне другом, но он был из моих. Патриарх… — Она улыбнулась уродовавшей ее улыбкой.

Подумала о человеке, который когда-то давно причинил ей зло. Вспомнила руки Калли на своих руках и кровь.

— Я плачу свои долги. Герцогиня тоже. И патриарх заплатит. — Она слегка пожала плечами.

Дэниел Фейвор кивнул.

— Говорят, что, убив патриарха, попадаешь в ад, — медленно произнесла герцогиня.

— Ой, я сомневаюсь, что Господь такой тупой, — отмахнулась Изюминка.

— М-м-мне отм-мщение, и аз воздам, — процитировал отец Давид, — н-н-но Господь действительно не туп.

Этот худощавый человек в рясе и сандалиях не носил даже кинжала. Он мало походил на отца Арно, но многие наемники уже приняли его, несмотря на заикание.

— Я помогу богу мстить, — сказала герцогиня.

Изюминка улыбнулась и встала. Все встали. Она была достаточно человеком, чтобы наслаждаться моментом: победа, власть, любовь и уважение. Жизнь, о которой она даже не мечтала. Она вспомнила всех своих мучителей. Злых ублюдков и обычных ублюдков. Свои ощущения. Она посмотрела на Жизель и поняла, что у той на уме.

— Ну и хрен с ним. Иди. Но ты нужна мне здесь, и, по правде говоря, мне кажется, что тебе не надо встречаться с ним лично.

Все вышли из ее шатра, а отец Давид остался.

— М-м-месть уродлива.

— Ну, святой отец, мы же не мальчики из церковного хора.

— М-м-мальчики из хора н-не так уж н-н-невинны, капитан.

— Слушайте, святой отец. Вы знаете, чем мы заняты, и принимаете у меня исповедь. Для кого-то это месть, например для Жизель. А для меня — работа. Когда они доберутся до патриарха, одной задачей станет меньше. — Она налила обоим вина. — А Габриэлю вы такое говорите?

— Каждый раз.

Она кивнула, глядя на тихую суету ночного лагеря за откинутым пологом шатра.

— Когда-то люди причинили мне много зла, — сказала она, сделав долгий глоток. — Калли помог мне с ними расправиться.

— И что, стало лучше? — спросил отец Давид, не заикаясь. — Или это п-п-просто история, которую т-т-ты себе рассказываешь?

— А разве вся религия — это не такая история? Бросьте, святой отец. Да, мне стало гораздо лучше. И ни один из этих ублюдков никогда больше не трахнет девушку, ну или парня.

Отец Давид пил вино. Изюминка смотрела на него.

— Как выиграть войну, не проливая кровь?

— П-п-понятия не имею, — ответил отец Давид с ноткой горечи, которую Изюминка не слышала раньше. — Иногда я чувствую себя чертовым придворным шутом, — он глубоко вздохнул, допил вино и встал, — но у всех д-д-действий есть последствия, госпожа моя. И убийство н-н-невинных…

— Патриарх? — спросила она.

— Конечно. Люди рядом с п-п-п…

Он сделал паузу и отвернулся.

— Патриархом? Пехотинцы из Фиренции?

— Честно говоря, госпожа моя, я п-п-пришел не затем, чтобы обсуждать п-п-праведность наших м-м-методов. Г-г-герцогиня сама не своя, но К-к-кронмир сказал кое-что перед смертью.

Отец Давид снова замолчал. Изюминка успела задуматься, к кому обращаются священники, лишившиеся веры. Отец Давид плохо выглядел.

— Он с-с-сказал, — отец Давид посмотрел ей в глаза, — что воля не Н-н-некромант.

Изюминка вспомнила свою беседу с червем, побывавшим в Кронмире.

— Ага. Я допросила червя Кронмира.

— Вы же знаете, что я собираюсь сказать, что даже одайн — творение Господне, — без запинки выговорил отец Давид.

— Конечно. Он ведь тараканов и комаров тоже создал. — Изюминка посмотрела на священника, как будто говоря, что ее вера дает ему определенные права, но он опасно близок к их пределам.

— Я просто передаю то, что сказал К-к-кронмир. Он держался перед смертью… очень см-м-мело.

При свечах трудно было разглядеть выражение его лица.

— Я думаю, он знал, что говорил, — сказала она, — слава святому Михаилу.

Она позвала нового пажа:

— Алиса! Мне нужно изменить донесение.

Она рассказала обо всем: о смерти Кронмира, его последних словах и до странности наивном гневе пленных одайн.

Которые горько жаловались на вероломство кого-то, кого величали Огненным.

Глава 4