Падение драконов

АРЛЕ — ИМПЕРАТРИЦА БЛАНШ

— Беременность. — Кайтлин покачала головой. — Хорошо бы женщинам заниматься только вязанием и чтением книг.

— Что, и мы на что-то годимся? — улыбнулся ее муж.

— Ничего не приходит в голову, — сказала бледная Бланш. — Могу я немного побыть одна? Может, ты нужен императору?

Майкл вздохнул и вышел в кабинет. Перо мастера Юлия летало над пергаментом, император брился. На Павало Пайаме был великолепный алый шелковый кафтан и изумрудно-зеленые шелковые брюки, заправленные в желтые кожаные сапоги, отделанные золотом. Он походил на императора гораздо больше, чем Габриэль. Мамлюк склонился над картой.

Майкл отодвинул деревянный стул от стены, когда объявили о появлении королевы Арле. Она была в мужской одежде: зеленые шоссы, простая коричневая котта, рыцарский пояс. Красивые рыже-каштановые волосы она коротко подстригла.

— Ваше величество, — официально поздоровалась она.

— Ваша светлость, — отозвался император, не вставая.

Мрачный взгляд Клариссы сменился широкой улыбкой.

— Можно еще раз? Мне нравится это слышать.

Все засмеялись. Майкл подошел к камину, налил себе подогретого гипокраса и вернулся к мастеру Юлию. Взял стопку скопированных сообщений с меткой «Империя» и устроился в жестком кресле. Выпил примерно половину гипокраса.

— Готов? — спросил он императора.

— Валяй, — ответил Габриэль.

Альбинкирк. Сэр Шон. Неоднократные сообщения о появлении одайн к западу от Альбинкирка. Одайн в стоячих камнях. Немедленный запрос о магистре.

Лиссен Карак. Аббатиса Мирам. Многочисленные заражения одайн в городах. Идет процесс проверки.

Контратака Аль-Рашиди сегодня вечером. Молитесь за нас. Четыре тысячи двести шесть рабочих, занятых на поле, им нужно жилье. Запрос военной поддержки.

Харндон. Дезидерата лично. Авангард Ранальда Лаклана на реке Альбинкирк.

Гармодий с Лакланом. Чума в Харндоне возникает редко. Сопровождает арьергард лично.

Принц Танкред. Резервная армия союзников движется на запад…

— Мы это приказывали? — Майкл поднял глаза.

— Нет, — ответил Габриэль. — У Гарета Монтроя есть собственные мысли, и он не любит меня.

Майкл снова опустил взгляд.

…движется на запад. Южный берег Кохоктона, помощь сэру Гэвину. Одайн контролируют тварей в лесу. Соблюдается должная осторожность…

— Черт. Он сошел с ума? Он должен помогать Мирам в Лиссен Карак.

— Одайн движутся, — сказал Габриэль. — Значит, они тоже считают, что врата откроются через шесть дней, — он мрачно засмеялся, — одайн ждет почти совершенно пустая земля. Возможно, последние три года войны были не зря.

— Будем надеяться, что Мирам сожжет их сегодня вечером, — заметил Майкл.

Бритва Анны дрогнула, и император поднял голову.

— Подумайте, как быстро отреагировал мятежник, — сказал он.

Морган Мортирмир резал яблоко на столе мастера Юлия, пугая его.

— Это был хаос, — сказал Морган. — Амальгама. Многоликая сущность из мужчин и женщин одайн, восставшая против воли. — Он поморщился. — Яблоко кто-нибудь будет?

— Ты о чем, Морган? — спросил Майкл. Он редко понимал молодого магистра, который пребывал так глубоко в своих мыслях, что говорил загадками.

— О, прошу прощения. Я имею в виду, что это сделал мятежник… умения, признаки и кое-какие возможности, которыми вряд ли будет обладать воля.

— А ты откуда знаешь?

— Я поглотил последнего мятежника, — злобно ухмыльнулся Морган, — я знаю его воспоминания.

Как обычно, ответ Моргана ничего не разъяснил.

— Ладно, — согласился Габриэль, — просто примем это.

Анна сбрила ему бакенбарды, что-то пробормотала и протянула ему горячее полотенце. Он сел и поблагодарил ее. Вошел цезарь Георгий Комнин, поклонился собравшимся, ему поклонились в ответ. Он налил себе чашку гипокраса и пролистал заметки Бланш и Сью о распределении припасов.

Майкл вернулся к донесениям и продолжил читать:

Сан-Батист. Жизель. Приняли репарацию от Митлы и отправили в арьергард. Нет новостей о саламандрах. В пути.

Сан-Коломбо. Элисон. Четыреста пятьдесят одна телега в целости и сохранности следует к цели. Авангард наверху. Три дня, если погода продержится. По саламандрам новостей нет.

— От Гэвина ничего? — спросил император.

— Сегодня ничего, милорд, — ответил Майкл.

— Всё, кроме записки от Изюминки, вчерашнее. Так что от Гэвина вестей нет два дня, а на броде через Кохоктон была серьезная заварушка, — проговорил Габриэль. — Пора предположить, что он проиграл. Плохо.

— Практически гарантированно это так, — согласился Майкл. — Скажи мне еще раз, почему мы отпустили Гармодия и Дезидерату на юг?

— Потому что мы не можем позволить себе потерять Харндон. И потому что на самом деле я не командую королевой Альбы.

— Тебе не кажется… забавным, что сьер дю Корс — более надежный союзник, чем королева Альбы?

— Нисколько, — ответил Габриэль. — Я дважды обыграл дю Корса, а Дезидерата все еще считает, что я ее подданный, а не наоборот. Я, например, женат на ее прачке. Нам повезло, что она вообще отвечает на наши сообщения. Слушай, Майкл. Она суверенная королева. Несмотря на это, она считает себя главой альянса. По многим причинам. Я не могу отдавать ей приказы, но она поступает правильно. Расслабься.

— Но если бы она и Гармодий были в Лиссен Карак…

— Нам бы лучше спалось? Ну да. Но нам всем надо думать о жизни после того, как врата откроются и закроются обратно. И есть еще вопрос, который никто не задал. Как долго врата останутся открытыми? Так или иначе, даже если мы победим, нам нужно будет есть, торговать, возделывать землю и вообще жить. Иначе зачем выигрывать? У Гармодия свои планы, и у Дезидераты тоже. И, если честно, и у Тома, и у Изюминки, и, возможно, у Калли, и Макгилли. Даже Бланш… — И тут дверь в спальню открылась.

Мастер Юлий поднялся. Ему пришлось прерваться с появлением бывшей прачки королевы Альбы. На бывшей прачке был лиловый шелковый киртл и того же цвета шерстяное верхнее платье, отделанное белкой.

— Мой господин, — сказала она.

Габриэль улыбнулся ей.

— Я хочу сказать о своей бывшей госпоже, что она верна нам. Она очень явно осознает, кто именно удержал ее на троне и спас от костра, и ничто, кроме смерти, не помешает ей участвовать в предстоящем бою. — Бланш поняла, что ее голос дрожит. В душе она оставалась верной служанкой королевы Альбы.

Майкл встал и поклонился:

— Прошу прощения, ваше величество. Я… — он сделал паузу, — я просто боюсь.

— Мы все боимся, — сказал Габриэль. — Ищи в этом утешение. Именно страх скрепляет наш альянс. Мастер Юлий?

— Ваше величество, у меня есть сообщение от ваших звездочетов.

— Продолжай, — сказал Габриэль.

Анна держала его камзол, Макгилли — шоссы.

— Ваше величество, они повторили свои расчеты и хотят сообщить результат непосредственно вам. Если вкратце…

— Слава богу, — сказал Майкл вполголоса.

Мастер Юлий покосился на него.

— …вкратце, они более чем уверены в названной дате и времени. Они хотят обсудить возможные разветвления.

— Да, — сказал Габриэль.

— Когда, милорд? — спросил Юлий.

— Сейчас.

Майкл налил им обоим еще гипокраса.

— Напьюсь, как скотина, — пробормотал Габриэль. — Возможно, это лучший способ провести следующие пять дней.

Он протянул руку, чтобы взять чашку, простую чашку из красноватой глины.

— Пресвятая Дева Мария! — не сдержался Майкл.

На красно-коричневом фоне чашки рука императора светилась, как раскаленный металл. Все головы повернулись.

— Майкл! — одернула его Бланш.

— Черт. — Габриэль тоже посмотрел на свою руку. — Да.

— О боже, — сказал Майкл.

— Пожалуйста, не называй меня так, — возразил Габриэль.

Послышался нервный смешок. Пайам нахмурился из-за богохульства, а Кларисса громко расхохоталась. Смех прервался появлением магистров аль-Ширази и бин Маймума, свежих и хорошо одетых. Удивленный смехом бин Маймум развернул свиток, исписанный уравнениями.

— Дамы и господа, — Габриэль взял у Макгилли шоссы, — как видите, я пока надеваю их по одному за раз.

Все, особенно ветераны, снова засмеялись.

Когда Анна и Макгилли принялись затягивать шнурки, он повернулся лицом к ученым.

— Прошу вас, начинайте.

— Ваше величество, — заговорил бин Маймум, — как вы и просили, мы повторили все наши наблюдения и подтвердили ранее вычисленное время, — он слегка поклонился Бланш, — как и просила ее величество, мы нашли ошибки и рассмотрели их с учетом того, что мы теперь знаем о расположении врат. — Он посмотрел на своего спутника: — То, что последует дальше, больше похоже на теорию, чем на установленный факт.

Габриэль натянул узкий алый камзол. Капитан получил множество мелких ран, и левое плечо все еще горело всякий раз, когда он поднимал руку. Макгилли дернул слишком сильно, и Габриэль скривился.

— Прекрати! Не вы, сэр. Макгилли, я не одна из твоих тупых овец, постарайся поосторожнее.

Горец покраснел. Анна подошла слева и ловко натянула узкий рукав, не задев больное место.

— Сила не всегда нужна.

— Все я делаю не так, — с горечью произнес горец и замер.

— Иди отсюда, — сказала ему Анна.

Макгилли выглядел испуганным, униженным и таким несчастным, что Габриэль чуть его не пожалел. Но Анна была права. Он начал сам шнуровать камзол.

— Изложите свою теорию. У вас есть две минуты.

— Ваше величество, мы думаем, что врата будут открываться последовательно, через определенные промежутки времени, а не все одновременно. Последовательность неизменна и зависит от созвездия, которое властвует над конкретными вратами. — Ученый-яхадут подергал себя за волосы. Тревожился он не меньше Макгилли.

Габриэль перестал возиться с камзолом.

— Повторите.

— Есть по крайней мере семь врат, милорд, а вы сами утверждаете, что их целых пятнадцать.

Габриэль кивнул и посмотрел на Моргана, который скрестил руки на груди и закрыл глаза.

— Или двадцать два, — добавил тот.

— Госпожа Юлия проводила свои расчеты для единственных врат, местонахождение которых она знала точно, — сказал аль-Ширази.

— Лиссен Карак, — ответил Габриэль, почти довольный.

— Да, милорд. Это…

— Бога ради. То есть разница между Арле и Лиссен Карак составляет около трех дней.

— Вы все правильно поняли. — Восточный ученый поклонился.

— Это нам на пользу, — сказал Морган.

— Как это? — не понял аль-Ширази.

Морган не открывал глаз.

— Не похоже, что эти врата приведут нас к Лиссен Карак, — сказал он, как будто это было очевидно.

— Ты хочешь быть властелином всех миров? — тихо спросила Бланш.

Габриэль закрыл глаза и погрузился в ту часть позаимствованного у Аль-Рашиди Дворца воспоминаний, где хранились его карты. Не совсем карты. Скорее это были маршруты паломничества, списки посещенных мест.

— Павало, — позвал он, — это же вы возглавили поход в утраченную библиотеку?

— Да, — ответил Пайам.

— Вы видели… карты, графики, маршруты. — Габриэль не смотрел на него.

— Да. Я их видел. Я запоминал их, запечатлевал в своем уме и отдавал своему господину.