Удача любит рыжих. (Трилогия)

— Духи, — замирающим голосом констатировала Полин. — От поклонника… Яльга, глянь, там записки нет?

Я глянула. Записка была — кусочек пергамента, сложенный вчетверо. Развернув его, я подивилась качеству выделки и только потом сообразила, что держу в руках не пергамент, а бумагу — настоящую эльфийскую бумагу, один лист которой стоит не меньше десяти золотых монет. Слегка потрясенная этим фактом, я всмотрелась в сам текст записки — несколько строчек, написанных торопливым и крайне неразборчивым почерком.

«Яльге Ясице, факультет боевых чар. Кому, как не ратному магу, знать цену звуку?»

И подпись: «Л. В».

Руна «В» — точнее, «V», потому что подпись была эльфийская, — размашистым очертанием больше всего походила на чайку, на черный крылатый силуэт, стремительно летящий над морем.

Ларисса-Чайка. Птица из Златолиста.

— А «В»-то тут при чем? — ляпнула я первое, что пришло мне в голову.

Алхимичка посмотрела на меня как на умственно неполноценную.

— Она же аунд Велле, — наконец ответила Полин.

«Знать цену звуку»… Эльфы, они эльфы и есть — даже лучшие из них подвержены слабостям. В частности, ни один Перворожденный не может обойтись без того, чтобы хоть немножко, но поговорить загадками.

Ладно, сейчас проверим, что это здесь за звук… Я взяла флакон в руки, собираясь выдернуть пробку, но пробки не нашлось, горлышко было запаяно наглухо. Любопытная Полин сопела над ухом; повертев бутылочку и так и сяк, я встряхнула ее, надеясь хоть так извлечь обещанные звуки.

Похоже, я выбрала верный путь. Жидкость плеснула на стенки, наливаясь голубым, и несколько легких звуков, тонких, как аромат вербены, растаяли в воздухе. Секунды три после этого было тихо; мы вслушивались, пытаясь разобрать хотя бы отзвуки умолкнувшей мелодии. Потом я встряхнула флакон еще раз, немножко резче и под другим углом.

Жидкость плеснула на этот раз чуть выше, принимая сине-зеленый морской цвет. На секунду мне почудилось, что она складывается в крошечную волну, на загибающемся гребне которой пенятся белесоватые барашки… И звуки, конечно, тоже были другими: сильнее и ниже, они слились в один короткий всплеск — наверное, именно так бог моря в минуту бури трубит в свой рог.

— Здорово… — восхищенно пробормотала Полин.

— О как, — нравоучительно сказала я, убирая флакон на место. — Интересно, а магические свойства у этой фляжки есть?

— Да наверняка! — фыркнула алхимичка, удивительно легко переходившая от любого настроения к обыкновенному жизнерадостному. — Как там было в книжке? — Девица пакостно хихикнула и процитировала классический эльфийский роман: — «А тебе, Яльга Ясица, я дарю свет нашей любимой звезды»… — Тут Полин прервалась и с визгом отпрыгнула в сторону, потому что я-таки дотянулась до подушки. Название любимой звезды утонуло в негодующем вопле, но я все-таки разобрала, что оно было длинное, сложное и, разумеется, очень эльфийское. Заканчивалось, по крайней мере, на традиционное «эль» — а еще очень похоже на «крендель»… интересно, это Полин с двухнедельной диеты так тянет на гастрономическую тематику?

— «Светом нетленным будет она озарять твой путь в бесконечность!» — все-таки досказала соседка, выскакивая за дверь. Предусмотрительно, если учесть, что я уже слевитировала подушку обратно.

ГЛАВА ВТОРАЯ,