ХРОНИКИ АМБЕРА

Глава 4

Описание действующих лиц: цели разные, атмосфера весьма прохладная…

Солнечный день, прогулка после легкого завтрака по саду, беседа, прерываемая долгими паузами, односложные ответы, недосказанные фразы, натянутость и напряженность тона, что свидетельствует об отсутствии взаимопонимания…

Сидим на скамейке, любуемся цветочными клумбами, думаем каждый о своем, говорим ничего не значащие слова…

— Ну хорошо, Мерль! В чем вопрос?

— Не понимаю, о чем ты говоришь, Джулия.

— Не валяй дурака. Я прошу тебя лишь ответить напрямик.

— На какой вопрос?

— Куда ты увел меня с берега в ту ночь?.. Где находится это место?

— Это… это был лишь сон.

— Чушь собачья! — Она повернулась ко мне. Лицо ее вспыхнуло, глаза заблестели, но на моем лице она не прочла ответа. — Я много раз приходила туда, пыталась найти путь, по которому мы тогда шли. Там нет пещеры. Ничего нет! Куда все это подевалось? Что происходит?

— Может, был сильный прилив…

— Мерль! Ты что, считаешь меня идиоткой? Дороги, по которой мы шли, не существует. Никто в округе не слышал о подобных местах. Они географически невозможны. И время дня, и времена года несколько раз менялись. Единственное объяснение этому — сверхъестественное, или паранормальное, называй как хочешь. Скажи мне, что произошло? Ты должен ответить и знаешь это! Что случилось? Куда мы попали?

Я отвел взгляд, посмотрел на свои ботинки, потом на цветы…

— Я… не могу сказать.

— Почему?

Ну что я мог ответить? И дело не только в том, что мой рассказ о Тени мог значительно поколебать, а то и вовсе разрушить ее представление о реальной действительности. Главная загвоздка была в том, что пришлось бы объяснять, откуда мне это известно, а значит, и сказать, кто я такой и откуда. А я боялся открыть ей правду. Я сказал себе, что это положит конец нашим отношениям, так же, как и мой отказ ответить на ее вопрос. И раз уж нам все равно расставаться, лучше пусть она останется в неведении.

Позднее, гораздо позднее я взглянул на все это так, как оно на самом деле и было: истинная причина моего нежелания ответить на ее вопросы состояла в том, что я не готов был довериться ей, да и кому-либо другому. Так близко к себе я никого не подпускал. Возможно, будь мы знакомы дольше, лучше — например, через год, — я, быть может, и объяснил бы ей. Не знаю. Мы никогда не произносили слово «любовь», хотя, возможно, оно мелькало в ее мыслях, как и в моих. Возможно, тогда я просто не любил ее так сильно, чтобы довериться ей, а потом стало слишком поздно.

Итак, я ответил:

— Я не могу тебе этого сказать.

— Ты обладаешь силой, которой не хочешь делиться.

— Считай так, если хочешь.

— Я сделаю все, что ты пожелаешь; дам любое обещание, какое ты потребуешь от меня.

— Не могу ничего сказать тебе. Есть причина.

Она встала, подбоченилась:

— И что это за причина, ты, конечно, тоже не можешь сказать.

Я кивнул.

— Ты живешь в одиноком мире, маг, если туда не дано попасть даже теи, кто любит тебя.

В тот момент я счел это ее последней уловкой, еще одной попыткой заставить меня открыться. Мое решение созрело окончательно.

— Я этого не говорил.

— Тебе и не нужно, ты достаточно красноречиво молчишь!.. Если знаешь дорогу в ад — можешь отправляться туда прямо сейчас! Прощай!

— Джулия, не надо…

Она предпочла меня не услышать.

Натюрморт с цветами…

Пробуждение. Ночь. Осенний ветер за окном. Сны. Бестелесная пульсирующая кровь жизни…

Я опустил ноги с кровати и сел, протирая глаза, массируя виски. Когда я закончил рассказывать Рэндому всю историю, был солнечный день, и он отправил меня отсыпаться. Я страдал из-за разницы во времени и был сильно измотан, так что который сейчас час, сказать никак не мог.

Я потянулся, встал, привел себя в порядок и надел чистую одежду. Все равно не засну, к тому же есть охота. Выходя из комнаты, я прихватил теплый плащ; чем спускаться в кладовку, лучше прогуляться и перекусить где-нибудь в городе. Я ведь не выбирался из дворца почитай что несколько лет.

Я спустился вниз, прошел через несколько комнат в большой зал, соединенный с коридором, в который я мог попасть сразу, спустившись с лестницы. Но тогда я упустил бы возможность полюбоваться прекрасными шпалерами. Вот идиллия в лесу, где на траве парочка предается послеобеденным ласкам; вот охота, псы и люди преследуют великолепного оленя-вожака, и кажется, что у оленя есть шанс спастись, если он сумеет сделать гигантский прыжок…

Пройдя через зал и коридор, я подошел к боковому входу во дворец, где скучавший стражник по имени Джорди, заслышав мои шаги, принял бдительную позу. Я решил поболтать с ним и узнал, что он будет дежурить до полуночи, то есть еще почти два часа.

— Собираюсь прошвырнуться по городу. Скажи, где здесь можно неплохо поужинать в это время?

— А что вы предпочитаете?

— Дары моря.

— Может, «Поющие кущи»?[76] По спуску до Большой площади, не доходя примерно треть. Готовят отменно, модное заведение.

Я покачал головой:

— Не хочу в модное.

— Еще хорошим считается «Невод», ресторанчик на углу Кузнечной и Скобяной. Он не из модных.

— Ты сам-то туда не ходишь?

— Ходил раньше. Но не так давно его завсегдатаями стали дворяне и богатые торговцы. Теперь мне там сидеть неуютно. Клубная атмосфера и все такое.

— Черт побери! Мне ни к чему ни болтовня, ни атмосфера. Я просто намерен съесть кусок хорошей свежей рыбы.

— Ну, тогда нужно прогуляться довольно далеко. Спуститесь к докам, на ту сторону залива, к западу… Хотя, пожалуй, туда вам лучше не ходить. Уже поздно, а когда стемнеет, там небезопасно.

— Это случайно не Закуток смерти?

— Да, сэр, его порой так называют, потому что поутру там иногда находят трупы. Может, все же вам не стоит идти туда одному? Ступайте лучше в «Невод».

— Джерард как-то днем водил меня в тот район. Думаю, я найду дорогу. Как называется кабачок?

— Хм-м… «У Кровавого Билла».

— Спасибо. Передам Биллу от тебя привет.

Он покачал головой:

— Не выйдет. Заведение так назвали в честь смерти Билла. Теперь там заправляет его двоюродный брат Энди.

— Ясно. А как оно называлось раньше?

— «У Кровавого Сэма», — ответил он.

Я пожелал стражнику доброй ночи и отправился в путь. Дошел по тропинке до короткой лестницы, ведущей вниз по склону, оттуда по садовой дорожке — к боковым воротам, которые открыл для меня другой стражник. Ночь была прохладная, легкий ветерок разносил запах осени. Я глубоко вдохнул его и направился в сторону Большой площади.

Отдаленный неторопливый полузабытый стук копыт по булыжной мостовой, казалось, долетал до меня из грез или из глубин детства. Безлунное небо усеяли звезды, площадь освещали установленные на стоблах шары с фосфоресцирующей жидкостью, вокруг которых плясали длиннохвостые горные мотыльки.

Мимо меня по бульвару проехали несколько карет. Пожилой человек, выгуливавший на цепочке зеленого дракончика, приподнял шляпу и сказал, обращаясь ко мне:

— Добрый вечер.

Он видел, откуда я шел, хотя наверняка не знал меня в лицо. В этом городе я — личность не столь известная. Постепенно настроение у меня поднялось, походка стала бодрой, упругой.

Рэндом разозлился на меня не так сильно, как я ожидал. Поскольку Колесо-Призрак не натворило пока никаких бед, дядюшка не потребовал, чтобы я немедленно пошел обратно и попробовал еще раз отключить его, лишь велел подумать хорошенько и предложить оптимальный план действий. К тому же Флора уже успела рассказать ему, кто такой Люк, и у него полегчало на душе: теперь он знал, кто враг. Я спросил, что он намерен предпринять в отношении Люка, но Рэндом намекнул лишь, что недавно отправил агента в Кашфу для сбора информации. Больше всего почему-то его волновала мысль, что разбойник Далт все еще жив.

— Кое-что мне неясно… — начал Рэндом.

— Что именно? — спросил я.

— Во-первых, я видел, как Бенедикт проткнул его насквозь. Обычно на этом карьера бедолаги заканчивается.

— Крепкий сукин сын, — заметил я. — Или чертовски везучий. А может, и то и другое.

— Если это тот же человек, то он — сын Осквернительницы. Ты слыхал о ней?

— Дила, так, кажется? — спросил я. — Воинствующая религиозная фанатичка?

Рэндом кивнул.

— Она доставила немало беспокойства в районе Золотого Круга, особенно у Бегмы. Когда-нибудь бывал там?

— Нет.

— Ну так вот, Бегма — ближайшая точка Круга к Кашфе, в свете чего твой рассказ приобретает особый интерес. Дила много раз нападала на Бегму; они не могли сами с ней справиться и в конце концов обратились к нам. Мы ведь заключили со многими королевсвами Золотого Круга оборонительный союз. Отец решил сам преподать ей урок — Дила сожгла слишком много храмов Единорога. В общем, Оберон взял отряд, разбил ее армию, саму Дилу взял в плен, а многих ее подчиненных просто повесил. Однако она ухитрилась бежать, и через пару лет, когда о ней почти забыли, снова сколотила войско и принялась за старое. Бегма опять возопила о помощи, но отец тогда был занят и послал Блейза, уже с отрядом побольше. Дила командовала налетчиками, не регулярной армией; после нескольких стычек Блейз в конце концов прижал их, окружил и уничтожил. Дила погибла во главе своих людей.

— И Далт — ее сын?

— Так говорят, и это похоже на правду, потому что он наизнанку выворачивался, лишь бы досадить нам. Мстил за мать, просто и без выкрутасов. Наконец он собрал довольно впечатляющее войско и повел на Амбер. Пробился дальше, чем можно было предположить, до самого Колвира. Но Бенедикт уже ждал, имея за спиной свой любимый полк. Разгромил их наголову и смертельно ранил Далта. Кое-кто сбежал, и тело вожака они прихватили с собой, так что трупа мы не видели. Но, черт возьми, кого тогда это беспокоило?

— И ты думаешь, что это тот самый парень, который дружил с Люком с самого детства?

— Возраст более-менее подходит, да и район тот же самый. Так что — вполне возможно.

Я прогуливался по вечернему городу и размышлял. Если верить словам отшельника, Ясре этот Далт не слишком нравился. Какова же его роль в нынешних делах? Слишком много неизвестных, чтобы гадать; лучше подождать, решил я, и узнать все точно. Так что пусть будет что будет — а я пока что поужинаю.

Я продолжал спускаться к площади. В дальнем конце за столиками на открытом воздухе еще сидели несколько пьяниц. В одном из них я узнал Дроппу, но он не заметил меня, и я прошел мимо, ничуть этим не огорченный.

Я свернул на улицу Ткачей, что соединяется с Западной Лозой, которая заворачивает в район гавани. Высокая дама в маске и серебряном плаще поспешно прошла мимо меня к ожидавшей карете. Она оглянулась и подарила мне улыбку из-под маски-домино. Жаль, что я незнаком с ней, улыбка была хороша. Но тут ветер донес до меня запах дыма очага и зашуршал сухими листьями по мостовой. Я подумал об отце. Где-то он сейчас?

Прямо, затем по Западной Лозе… Эти улицы куда уже бульвара, но все еще достаточно широки, фонарей здесь меньше, однако достаточно для ночных прохожих. Несколько всадников медленно проехали, напевая незнакомую мне песню. Чуть позднее что-то большое и темное пролетело у меня над головой и уселось на крыше дома на противоположной стороне улицы. Оттуда послышались какие-то царапающие звуки, потом все стихло.