ХРОНИКИ АМБЕРА

— Кровь! — воскликнул Мандор, увидев кровавые бусины на ноге Юрта и приближаясь к нам. — Вы удовлетворены, господа?

— Я удовлетворен, — ответил я.

— А я нет! — прорычал Юрт, бросив на меня яростный взгляд. — Повтори свой вопрос после того, как я перережу ему горло!

Юрт по неизвестной мне причине возненавидел меня еще до того, как научился ходить. Сам я его не ненавидел, но выносить Юрта было выше моих сил. С Деспилом же у меня вообще были вполне сносные отношения, хотя он зачастую принимал сторону Юрта. Да это и понятно, они — родные братья, причем Юрт — младший.

Трисп Юрта вспыхнул. Я отбил удар и нанес ответный. Он отразил мои лучи и уклонился в сторону. Наши триспы вспыхнули одновременно, обе атаки были отражены, и пространство между нами наполнилось огненными хлопьями. Я нанес удар снова, но на этот раз слишком низко. Еще одна атака также не дала результатов. Мы сошлись ближе.

— Юрт, — предложил я, — если один из нас убьет другого, победитель будет изгнан. Давай завязывать.

— Оно того стоит, — ответил он, — думаешь, я дурак и не подумал об этом?

И рубанул, целясь мне в лицо.

Я инстинктивно поднял обе руки, заслонился фандоном и сжал рукоять триспа, посылая атакующий свет сквозь облако разбитого свечения. Раздался крик.

Опустив фандон на уровень глаз, я увидел, что Юрт наклонился вперед, а его трисп уплывает прочь. Рядом плыло его левое ухо, за которым тянулась красная ниточка, быстро распадавшаяся на отдельные бусинки, исчезавшие одна за другой. От головы моего противника оторвался кусок скальпа, который он пытался приладить обратно.

Мандор и Деспил кругами спустились к нам.

— Мы объявляем дуэль оконченной! — закричали они в один голос.

Я повернул головку триспа, поставив его на предохранитель.

— Рана серьезная? — спросил Деспил.

— Не знаю, — ответил я.

Юрт позволил им осмотреть себя, и чуть позднее Деспил сказал, обращаясь ко мне:

— С ним будет все в порядке. Хотя мать рассвирепеет.

Я кивнул, заметив:

— Это была его идея.

— Знаю. Пошли отсюда поскорее.

Деспил помог Юрту взять курс на Край; фандон волочился за ним как сломанное крыло. Я не спеша последовал за ними. Мандор, сын Савалла, мой сводный брат, положил руку мне на плечо.

— Я знаю, ты не хотел.

Я кивнул и закусил губу. Деспил, безусловно, прав, говоря о Даре, нашей матери. Ее любимчик Юрт внушит ей, что во всем виноват я. Нередко я чувствовал, что сыновей от Савалла — старого Князя Края, за которого вышла замуж, оставив моего отца, — она любит больше, чем меня. Однажды я услышал, как она сказала, что я слишком напоминаю ей моего отца, на которого я в самом деле очень похож.

Я снова подумал об Амбере и о других местах в Тени. И с обычной дружью подумал об извилистом Логрусе — моем проездном в иные края. Похоже, мне придется войти в него раньше, чем я планировал.

— Давай навестим Сухая, — предложил я Мандору, когда мы поднялись над бездной. — Мне надо еще кое о чем его расспросить.

…В колледже я не тратил много времени на письма домой.

— …домой, — говорила Винта. — Уже скоро… Выпей воды, — И она подала мне флягу.

Я сделал несколько больших глотков и отдал ей флягу.

— Спасибо.

Я потянулся, расправил сведенные судорогой конечности, вдохнул холодный морской воздух и взглянул на луну, висевшую над моим левым плечом.

— Ты в самом деле полностью отключился, — сказала Винта.

— Я говорил во сне?

— Нет.

— И хорошо.

— Видел дурной сон?

Я пожал плечами:

— Бывают и похуже.

— Ты вскрикнул — как раз перед тем, как я тебя разбудила.

— В самом деле?

Вдалеке, на оконечности темного мыса, я увидел огонь. Винта жестом указала мне на него.

— Когда мы обогнем мыс, увидим гавань Бейльпорта. Там нас ждет завтрак. И лошади.

— А как далеко оттуда до Лесного дома?

— Около лиги, и дорога удобная, — ответила девушка.

Потом она сидела молча рядом со мной, глядя на берег и море. В первый раз я вот так запросто сидел с ней, ничего не делая и ни о чем не думая. И мое волшебное чутье подсказывало мне, что я нахожусь под магическим влиянием. Не просто под влиянием волшебной ауры или какого-то предмета, который Винта хранит при себе. Нет, это было нечто более утонченное и хитроумное.

Я сосредоточил на ней свое внимание. И вначале ничего не заметил, но благоразумие подсказывало мне продолжать поиск.

Я призвал на помощь зрение Логруса.

— Пожалуйста, не делай этого, — произнесла девушка.

Я совершил faux pas.[78] Обычно считается неприличным проверять собрата по профессии таким образом.

— Прошу прощения. Понятия не имел, что ты изучала Искусство.

— Не изучала, но я очень чувствительна к его применению.

— Тогда у тебя весьма хорошие задатки, и ты сама могла бы…

— У меня другие интересы, — заявила Винта.

— Мне показалось, что кто-то наложил на тебя заклятие, — попытался выкрутиться я. — И хотел лишь…

— Как бы то ни было, что есть, то есть. Давай оставим эту тему.

— Как скажешь. Прости.

Она прекрасно понимала, однако, что так просто я этого не оставлю: неизвестная магия всегда опасна.

— Это вовсе не причинит тебе вреда, — продолжила девушка. — Даже наоборот.

Я подождал, но ей больше нечего было сказать. Тогда и я не стал настаивать на дальнейшем обсуждении и устремил взгляд на маяк. Что я мог выведать у нее? Откуда она узнала, что я вернулся в город, что пошел в Закуток смерти?.. Если мы в самом деле доверяем друг другу, ей следовало бы объясниться.

Я оглянулся и посмотрел на нее. Винта улыбалась.

— Ветер переменился, — сказала она, вставая. — Извини, пойду работать.

— Помочь?

— Немного погодя. Я позову, когда ты мне понадобишься.

Я смотрел ей вслед, смутно чувствуя, что и она следит за мной, хотя смотрит в другую сторону. Я понял также, что это ощущение не покидает меня с тех пор, как я поднялся на корабль.

Мы поставили яхту на прикол, убрав с палубы все лишнее, и стали карабкаться по извилистой каменистой дороге к постоялому двору, из трубы которого поднимался дымок. Небо на востоке побледнело, а к тому времени, как мы с аппетитом позавтракали, утренний свет залил мир в полную силу. Мы направились в конюшню, где стояли три покладистые лошади, готовые отвезти нас в имение отца Винты.

Стоял один из тех погожих осенних деньков, что так редко выпадают, когда год близится к концу. Я наконец-то почувствовал себя отдохнувшим. Кроме того, на постоялом дворе подавали кофе — редкость в Амбере вне пределов дворца. Приятно было неторопливо прокатиться по сельской местности, вдыхая осенний воздух, любуясь сверкающей на влажных лугах росой, ощущая легкое дуновение ветерка, слушая крики птиц, улетающих стаями к Солнечным островам…

Мы ехали молча, ничто не нарушало моего идиллического настроения. Печаль и предательство, страдание и насилие надолго остаются в памяти, но все же они бледнеют, выцветают и исчезают, а воспоминания о таких событиях, как эта верховая прогулка, переживают их. Стоит мне закрыть глаза и начать просматривать мысленным взором череду моих дней, как возникает картина: раннее утро, я еду на лошади с Винтой Бейль в краю виноградников к востоку от Амбера, каменные домики, каменные изгороди… Время не властно над этим уголком моего сердца.

Прибыв в Лесной дом, мы предоставили груму заботу о лошадях. Очевидно, он должен был доставить их обратно в город. Дрю отправился к себе домой, а мы с Винтой пошли к огромной усадьбе на вершине холма, откуда открывался великолепный вид на каменистые долины и виноградники на склонах гор. На дороге нас встретила веселым лаем целая свора собак; их лай мы слышали и войдя в дом.

Дерево и кованое железо, серые плитки на полу, высокие потолки с балками и окошками прямо под ними, фамильные портреты, несколько небольших шпалер в гамме розового, коричневого, синего и слоновой кости; коллекция старинного, кое-где покрытого патиной оружия, пятна сажи на сером камне возле камина…

Мы прошли через тронный зал и поднялись по лестнице.

— Можешь устроиться здесь, — предложила Винта, открывая темную дубовую дверь.

Я кивнул, вошел в комнату и огляделся. Просторная, с высокими окнами на юг, с видом на долину. Большинство слуг находилось в городском доме барона.

— В соседней комнате есть ванна, — сообщила мне Винта, указывая на дверь слева.

— Прекрасно, благодарю. Именно то, что нужно.

— Располагайся. — Девушка подошла к окну и взглянула вниз. — Жду тебя на террасе примерно через час, если не возражаешь.

Я подошел к окну и тоже поглядел вниз: просторный тенистый внутренний двор, мощенный плитами — их усыпали желтые, красные и бурые листья; вокруг — по-осеннему голые цветочные клумбы, столы и стулья, а между ними — декоративно расставленные вечнозеленые растения в горшках.

— Отлично.

Винта повернулась ко мне:

— Еще что-нибудь?

— Если в доме есть кофе, я бы не прочь выпить чашечку, когда спущусь.

Она улыбнулась и слегка придвинулась ко мне. Уж не намерена ли она дать себя обнять?.. Но если мне это только показалось, могла возникнуть неловкая ситуация. К тому же, не зная, в какую игру она играет, я не хотел допускать особой близости.

Улыбнувшись в ответ, я пожал Винте руку, сказал спасибо и отошел в сторону.

— Пожалуй, самое время помыться, — добавил я и проводил ее до двери.

До чего же приятно было снять сапоги! А еще приятнее — плюхнуться в теплую ванну…

Позднее, раздобыв в Тени свежую рубашку, я спустился вниз, нашел в боковую дверь и вышел через кухню во внутренний дворик. Винта, тоже посвежевшая после душа и облаченная в коричневые бриджи и просторную желтую блузку, сидела за столиком на восточной стороне дворика. Столик был накрыт на двоих — кофейник, чашки, поднос с фруктами и сыром.

Я пересек дворик, наступая на шуршащие листья, и подсел к ней.

— Всем ли ты доволен? — спросила она.

— Абсолютно всем.

— Ты сообщил в Амбер о том, где находишься?

Я кивнул. Рэндом был недоволен, что я уехал, не предупредив его, но ведь он мне этого не запрещал. Правда, дядюшка смягчился, узнав, что я уехал не так уж далеко, и даже согласился, что я поступил благоразумно, исчезнув после того странного нападения. «Гляди в оба и сообщай мне обо всем», — были его последние слова.

— Хорошо. Кофе?

— Да, пожалуйста.

Она налила мне кофе и указала жестом на поднос. Я надкусил яблоко.

— События начинают разворачиваться, — как-то двусмысленно заметила Винта, наполняя свою чашку.

— Не стану отрицать, — признался я.

— И твоих злоключений прибавилось.

— Истинная правда.

Девушка сделала глоток кофе.

— А ты не хотел бы рассказать мне о них?

— Их было слишком много. Прошлой ночью ты заметила мимоходом, что твоя история тоже слишком длинная.

Она слегка улыбнулась:

— Я понимаю тебя, и вовсе ни к чему рассказывать мне больше, чем ты считаешь нужным. Стоит ли доверять кому-то, когда тебе грозит какая-то таинственная опасность? Не так ли?

— Твои слова кажутся вполне разумными.

— И все же поверь: я на самом деле боюсь за тебя и желаю тебе только добра.