Место для неугодных

Все же в дверях, хоть почти и не осталось народу в бараке, меня сжали со всех сторон. Показалось, что сейчас раздавят, меня просто несли оставшиеся мужчины и женщины. Оказавшись на улице я начала хватать свежий ночной воздух пропитанный запахом дыма, и кашлять. Из глаз катились слезы. Чемодан выпал из рук, и я просто рухнула на него. Слезы никак не останавливались, хоть кашель и поутих. А еще появились звуки. Только сейчас я поняла, что от страха не слышала ни криков людей, ни команд стражников.

Стражники обходили людей, осматривая и выискивая раненных. Но таких не оказалось. Были помятые толпой, но никто серьезно не пострадал.

Тушить барак никто даже не пытался. Огонь уже лизал крышу. Люди заворожено смотрели на пламя, их лица освещались заревом. У всех были следы копоти на лице. Люди были испуганы и растеряны, но паника прекратилась.

— Давайте отойдем ближе к тракту, там есть поляна. Сегодня нет смысла уже ложиться, — старший из стражников начал организовывать людей. — Сейчас разведем костры, согреем воды, чтобы умыться, а утром отправимся в дорогу, осталось совсем немного.

Все безропотно согласились. Хорошо, что фургоны и лошади были чуть в отдалении от барака и провизия не пострадала. Этот отрезок пути, как я помнила по карте, был пустынен, попадались мелкие селения, но почти все в стороне от этого тракта. Окажись мы здесь без еды и было бы туго.

Вскоре согрели воды, и мы смогли смыть следы пожара хотя бы с лиц. Одежда пропахла дымом, но это сейчас меньшее из зол. Многие потеряли свои вещи, а это фактически все, что у них было. Я так тряслась за свой чемодан, хотя если подумать, то это вообще все бесполезно. А если б я не проснулась? Если б другие не подняли крик? Сгорели бы все, и дело с концом. Но как появился огонь? От масляной лампы? Но они хорошо были закреплены.

С появлением орты освещать, обогревать и доставлять воду в дома стало намного проще и безопаснее. Куда проще провести освещение с контуром с ортой, пропитанной магией. Или тоже самое но уже с водой. Очаги, свечи и лампы отошли на задний план, как не самые эффективные и безопасные. Но зато это дешево. Вот поэтому в бараках горели масляные лампы, а воду грели на огне.

Так выходит, эта экономия чуть не стоила жизни почти сотне ссыльных осужденных? Или это намеренно? На ум пришел тот давешний парень с гадкой ухмылкой и безмерной наглостью. Может он? Кстати его я нигде и не видела.

Стражники тихо переговаривались возле одного из костров. Я привалилась к стволу дерева, у корней которого устроилась на своем многострадальном чемодане. Если парень сбежал, то он действительно дурак. Ссылка смениться тюремным сроком, а если это он поджег дом, то срок будет очень большим, а то и вовсе казнь. Все же он попытался сжечь столько людей. Сомневаться, что его поймают, не приходилось. На нем метка, без нее еще мог бы попытать счастья, а с ней у него нет шансов. Туда ему и дорога, если это он. Но я почему то в этом почти не сомневалась.

Рассвет встретил уставших, недовольных, а многих и откровенно злых, людей уже в пути. Когда развиднелось, стражники обошли еще раз всех ссыльных, сверяясь со списком и проверяя метки с помощью амулета. И действительно выяснилось, что пропал именно тот парень. Значит, это его тень я видела незадолго до появления дыма. Но об этом не стала говорить стражникам. Я никак не могу доказать, что это именно он совершил поджег. Хорошо, что вообще никто не пострадал.

Сегодня дорога давалась особенно тяжело. Першение в горле прошло после кружки горячего отвара. Запасы остались в фургонах, поэтому мы все хотя бы не голодные. Стражники были хмурыми. Это то и понятно, по голове их не погладят за побег ссыльного, но и строго не накажут, все знают про магические метки. Так что парень действительно глуп, как пробка.

Люди были хмурыми и подавленными. Сама дорога не располагала к веселью, а тут еще и ночное происшествие. Я переставляла натруженные ноги и утешала себя мыслью, что сегодня все закончится. Но в голове помимо воли крутились мысли и о том, что даже получив дом в наследство, я понятия не имею, что там. А вдруг за эти годы все сгнило и там пустые стены и пол? Денег нет, купить что-то серьезное я не смогу еще очень долго. Тогда как мне быть? Идти в ссыльные бараки? Слышала о них на одном из перевалов от женщины. Она рассказывала о них вовсе не как о комфортабельных апартаментах. С ее слов там почти тоже самое, что бараки у дороги, только разделены на комнаты и сами дома есть мужские и женские. Заселят всех без выбора. В комнате есть кровати, общий стол и шкаф, и уборная в конце коридора одна на все комнаты. Кухня тоже общая. Но при этом еда и все остальное у каждого свое по финансам. Ссыльные не только отбывают наказание, но и могут заработать. Те, кто дополнительно работать не хотят, могут питаться в столовой, но сомневаюсь, что там вкусно кормят. Так вот та женщина говорила, что в ссыльных бараках воровство в пределах нормы. Поэтому те, кто хочет жить нормально, идут работать дополнительно, чтобы жить либо в городе, либо в деревнях вокруг. Я смутно все это себе представляла, но твердо решила, что лучше спать на голом полу, чем опять с толпой народа и бояться за свои вещи.

Ссыльных контролировали за счет магических меток. Повинный в незначительных преступлениях человек отбывал ссылку по приговору. Кроме того срок мог пересчитываться в отработанные часы и монеты. Ссыльный мог сам себя выкупить, если исправно и много работал. Если б я была настоящей ссыльной, то обязательно постаралась именно так и сделать. Поэтому мне стоит радоваться, что я хоть и без денег, но зато и заработанные смогу тратить на себя, а не на государство.

Дорога была монотонной, и я так задумалась о новом доме и планировании дальнейших действий, что даже не услышала, когда один из стражников окликнул меня:

— Леди, леди!

— А? — совсем не благородно вскинулась я, озираясь. На меня смотрел молодой стражник.

— Леди, — он ехал рядом на лошади, — я говорю, что вы можете сесть в фургон.

— Да? Спасибо, я думала моя очередь еще не скоро, — я благодарно на него посмотрела. — Только не зовите меня леди, у меня больше нет титула, теперь я буду обычной горожанкой, если мой дом в черте города.

— Я знаю, что вы не ссыльная, что вы просто идете с нами в Радол, — какой-то сегодня парень разговорчивый, обычно стражники ни с кем не говорили больше чем пара фраз. — Где ваш дом находится? Я местный, подскажу.

Парень смотрел открыто, даже немного улыбался, поэтому скрывать ничего не стала. Документы на дом были надежно спрятаны, по крайней мере, без моего ведома их точно не достанут, но адрес я запомнила хорошо.

— Улица Камнетесов, дом двадцать три.

— О, это самая окраина города, можно сказать практически за чертой, точнее за городской стеной. Раньше это была деревенька, а потом когда Радол вырос, стену подвинули, и часть деревни попала в пределы города, а улицы Камнетесов и Лесорубов остались за городской стеной.

— Наверное, это хорошо.

— Ну, дома там добротные. А кто у вас там?

— Сейчас никого, а раньше жила прабабушка Янира Норн. Она мне оставила его в наследство.

— Что ж, желаю вам удачи, — и парень двинул коня вперед.

— Спасибо, — я забралась в фургон.