Мэтр на охоте [Некромант на охоте]

ГЛАВА 19

Ах, эта молодость… Если бы я знал тогда то, что знаю сейчас, скольких ошибок я мог бы избежать! Нич

Надо отдать старику должное — после того как я лишил его возможности отпереться, он не потерял присутствия духа. Как сидел, откинувшись на спинку кресла и зябко кутаясь в плащ, так и остался сидеть. Спокойный и немного насмешливый, словно все происходящее его не касалось.

Не сводя с меня прищуренных глаз, он все так же медленно и неторопливо отпил свое лекарство, будто ничего важнее больше не было. Почти сразу зашелся в надсадном кашле, который долго не мог унять. А когда все-таки сделал усилие и задавил болезненные спазмы, с трудом отдышался и, утерев губы тыльной стороной ладони, хрипло сказал:

— Что ж, голова у тебя работает, мальчик. Аргументы железные. Против них даже мне нечего возразить.

— Так вы ничего не отрицаете?! — пораженно воскликнул де Регилль, поспешив отодвинуться от соседа как можно дальше. Для этого ему, правда, пришлось отойти к двери, оказавшись рядом со мной. Но член Совета магов, похоже, посчитал, что это не зазорно. — Мастер Ворг, неужели вам нечего сказать в свое оправдание?!

Старик, хлебнув в очередной раз свой настой, равнодушно пожал плечами.

— А зачем?

— Но как же?!

— А никак, — беспечно отмахнулся архимаг, не торопясь убирать бутылку. — Все равно уже ничего не поможет. Мой срок подходит к концу, так что даже разоблачение ничего не изменит.

— Так вы признаете?..

— Признаю, признаю, — лениво согласился Ворг. — Все признаю и ни от чего не отпираюсь — мальчик настолько красиво меня обыграл… Мне, признаться, даже лестно, что он недолгое время считался моим учеником. Далеко пойдет, мелкий выродок. Если уцелеет, конечно.

— Грин… — с нескрываемой болью посмотрел на старого друга ректор, а я насупился и изобразил оскорбленное достоинство. Правда, доказывать всем, что я не мелкий и очень даже породистый, не стал. Еще успеется.

— Прости, Фалькус, — отвел глаза Ворг. — Тебе не понять.

— Но как ты мог?! Так поступить со мной… с ними?!

Старик, переборов мимолетный приступ слабости, снова поднял голову и пожал плечами.

— Не суди других по себе. Когда доживешь до моих лет, может, и сам задумаешься на эту тему. Тогда я просто хотел жить. Потом мне стало все равно, а машина была уже запущена. Система, как правильно заметил Невзун, давно работает без меня. Я не видел смысла ее останавливать. Да и поздно было, если уж говорить начистоту. Кстати, ты удивишься, узнав, как много энтузиастов готовы были поддержать меня в битве за молодые умы. Когда я потерял веру, они все взвалили на свои плечи. Сами добывали материал для работы. Сами находили готовую драться за идею молодежь. Сами все контролировали… не всегда удачно, правда, поэтому время от времени мне приходилось вмешиваться, как, например, с демоном, которого эти самоуверенные малолетки решили вызвать без моего ведома. Порадовать… ох… хотели. Счастье еще, что я с оракулом успел пообщаться, иначе сварили бы нас всех в крутом кипятке. И то едва успел — пришлось просить Мкаша о помощи, надеясь, что он достаточно мне доверяет.

— Но зачем?! — непонимающе пролепетала маркиза.

— Заткнись, дура, — грубо отмахнулся маг. — Твоей задачей было тихо сидеть в Совете и время от времени голосовать за нужные мне решения. Но ты и этого толком сделать не могла. Послушайте моего совета, де Регилль, гоните ее оттуда в шею.

Лилитана де Ракаш вздрогнула и, прижав ладони ко рту, умоляюще посмотрела на графа, но тому было явно не до нее.

— Ворг, неужто дело только в дневниках? — непонимающе уставился на прославленного мага граф. — В конце концов, за что вы так с нами?!

— Святые небеса, да при чем тут вы? — с досадой отвернулся от де Регилля целитель. — У Иммогоров имелось то, что было нужно мне. С главой темных я был знаком еще до войны. Как с последним, так и с тем, что был до него. Эти исследования уже тогда меня интересовали. Потом они стали смыслом всей моей жизни. Но этот поганец, этот самоуверенный болван, которого Совет незнамо за какие заслуги поставил руководить делами гильдии, просто отказался делиться результатами! А ведь я сам навел его на исследования Лонера и еще парочки энтузиастов, на основе которых он и построил свою дурацкую теорию! Эх, если бы я знал тогда, к чему это приведет.

— Это ты убил мэтра Валоора? — тихо спросил ректор, а я навострил уши.

— Нет, — брезгливо скривился старик. — Но этого выскочку стоило убрать хотя бы потому, что он никого не подпускал к своей работе. И старый индюк Твишоп его в этом полностью поддерживал. Мне просто повезло, что ученичок некроманта оказался таким жадным и охотно поделился сведениями в обмен на обещание поддержать его кандидатуру на следующих выборах. То, что этот болван убил своего учителя, выбило меня из колеи! Исследования были не окончены! Эксперимент до конца не доведен! А этот растяпа так и не передал мне оригиналы записей — наврал, что не знает, где они лежат!

Я мысленно кивнул.

— В итоге мне достались неправленые черновики, — горько договорил Ворг. — Да и те — зашифрованные. Их пришлось еще несколько десятилетий упорно разбирать и самостоятельно проверять, что работает, а что нет… Невзун меня обманул. — Ворг кинул неожиданно хищный взгляд на стол и вожделенную тетрадь. — Если бы он отдал мне ее сразу, я бы не стал устраивать весь этот балаган. Мне бы и одной лаборатории хватило. Я бы создал себе новое тело и жил в свое удовольствие, никого не обременяя своими старческими заскоками.

— Так дело было в этом? — горестно спросил ректор. — Ты хотел получить молодое тело и поэтому убил столько людей?

— Я работал, — хмуро отозвался Ворг. — И если для этого пришлось кого-то убить, значит, оно того стоило. Создание нового тела, знаешь ли, — весьма непростая задача. Справиться с ней мог только некромант. Да не простой, а одаренный, как Иммогор. С таким складом ума, который позволяет не обращать внимания на чужие предрассудки. Знаешь, сколько смертников он угробил, пока доказал теорию ЭСЭВ?

Ректор покачал головой.

— Насколько мне известно, он работал с преступниками. С осужденными на смерть, которым все равно ничего не светило. Или алтарь, или топор палача.

— А-а-а, — ехидно прищурился Ворг. — Вот ты уже и начал мыслить двойными стандартами. Простых людей, значит, нельзя, а воров и убийц, получается, можно? А то, что они тоже были рождены свободными и не больно-то мечтали отдать концы под ножом некроманта, тебя уже не волнует.

— Это были санкционированные опыты, — мрачно возразил де Регилль. — Их одобрил Совет. Их разрешил король. Судьба тех людей была предрешена, а то, что их жизни послужили науке, стало искуплением совершенных грехов.

— Они все подписывали официальное согласие, — спокойно подтвердила графиня де Ривье. — Каждая смерть была согласована. Учтена. И подконтрольна Совету. Что же касается мэтра Валоора, то… Профессия некроманта всегда была грязной. И хотя бы за то, что они освободили от этой работы нас, темные заслуживают толики уважения. Война гильдий — тоже ваших рук дело?

Старик гнусно оскалился.

— Э нет. Не надо приписывать мне все грехи. Мне она вообще была ни к чему. Я проиграл от нее больше всех. Так что ищите другого виновника, де Ривье. Я был в то время занят исключительно собой.

Огневица скривила губы.

— Знаете, вот в это я почему-то охотно верю. Ваше тщеславие и болезненное самолюбие уже давно стали поговоркой. Зачем только вы втянули в это других?

— Все, кто на меня работал, делали это добровольно. Я никому даже на разум не давил, чтобы убедить в своей правоте. Они приходили ко мне сами!

— А студенты?

— И их я не трогал. Напротив, предоставил все необходимое, следил за тем, чтобы они не поранились, помог восстановить старые арки, находил места для ритуалов. Вы же слышали: недоумки искренне верили, что спасают мир! И цена вопроса их не смущала. Но это не я сделал их такими, не я заставлял их проводить вивисекцию и не я внушал, что так они становятся лучше. Эти детки были такими изначально. Ваш, кстати, недосмотр, де Регилль. Я всего лишь их нашел и перенаправил дурную энергию в полезное для себя русло.

На графа стало страшно смотреть. Он побагровел, вены на его лбу вздулись, кулаки сжались так, что побелели костяшки пальцев. Казалось, еще немного — и он не выдержит, кинется на старика с кулаками или же испепелит его вместе с креслом.

Однако под требовательным взглядом магистра Умдобра он все-таки сдержался, лишь выкрикнув:

— Замолчите, Ворг! Само ваше присутствие отравляет здесь воздух!

— Ничего, — хрипло рассмеялся старик. — Этот самый воздух так долго отравлял жизнь мне, что может и еще немного потерпеть. Между прочим, поначалу я действительно рассматривал возможность, что мне придется забрать тело у какого-нибудь мага. Это гораздо проще, быстрее, чем возиться с абсолютно новой субстанцией, но… Даже это требовало знаний некроманта. Причем гораздо больших, чем было в то время у лучшего из них. Тело мертвеца крайне неохотно принимает в себя чужой дух, и перебороть данное явление трудно. А вот сотворенное с чистого листа… Кстати, именно это и было основной идеей теории ЭСЭВ. Я просто поздно это понял, иначе работы уже давно бы подошли к концу.

— Значит, все это: нежить, новые виды, те жуткие монстры, которых ты создал, служило единственной цели? Ты просто искал подходящий сосуд?! — недоверчиво воскликнул мастер Умдобр.

— А что еще? Я же не дурак проводить опыты сразу на людях — сперва хотел убедиться, что ЭСЭВ действительно работает.

— А Невзуны? — растерянно спросила графиня де Ривье. — Хамелеонка — ваших рук дело?

Старик смачно сплюнул на пол.

— Барон захотел войти в долю. Он решил, что я добился успеха и собираюсь продать секрет бессмертия за баснословную сумму. Пожелал получить свой процент, о чем и сообщил при очередной встрече. Даже угрожать вздумал, болван, потому что был так же жаден и глуп, как его дед Евгродус. Когда стало ясно, что записи мы расшифруем и без его участия, один из моих помощников распылил на его землях экспериментальные образцы и покончил с этой проблемой. Ну и убедился заодно, что о тетради старик не имел ни малейшего понятия. После его смерти все результаты исследований мы забрали, потому что в них могло найтись рациональное зерно. Тела, естественно, тоже — о личе, признаюсь, мы узнали слишком поздно, и надо было выяснить, что же он такое с собой сотворил, опираясь на черновики Валоора. Жаль, что я не сумел предусмотреть появление наследника…

Ворг с неподдельным сожалением посмотрел на скромно молчащего меня.

— Барон скрывал ублюдка ото всех. И я не успел от него избавиться до того, как история получила огласку. Потом, естественно, махать кулаками стало поздно. Легче было привязать его к одному месту и надоумить пошарить в отцовских подвалах — может, чего полезного бы нашел. Да и принадлежность к роду некромантов сыграла свою роль… поначалу. Потому что никто не распознал, что мальчишка порченый.

— Что ж вы меня тогда не убили? — мрачно осведомился я, придерживая рукой заволновавшегося Нича. — Когда поняли, что мой дар светлый и вам не использовать, как у того мальчишки-оракула?