Ключ от всех дверей

— Я не собиралась ничего забирать из вашего хранилища! — от неожиданности я даже забыла, что собиралась все отрицать. Амиро нахмурился и отстранился — и свет померк. Теперь стало ясно, что мы находимся не в тронном зале, а в подобии гостиной — с коврами, подушками на полу, янтарными витражами на окнах и низким столиком, уставленном вазами с фруктами и сладостями. — Вы сердитесь? — сорвалось с языка.

Он с грацией, редко доступной для людей его роста, опустился на подушки и указал рядом с собой:

— Нет, милая Лале. Как я могу сердиться на дочь Холо? Пусть и названную… — Амиро отщипнул одну виноградину, но не съел ее, а просто перекатил в пальцах, согревая. — Холо был моим учителем. И другом. И… впрочем, не важно. Можно сказать, что Холо был для меня всем. И в память о нем я не трону ни тебя, ни мальчишку, хотя вы нарушили достаточно законов.

— Мило ни в чем не виноват, — стиснула я зубы, мысленно ощетиниваясь. — Он не может спорить со мною и поступает так, как я велю. Так что если и захотите кого-то наказать, то можете гневаться на меня.

— Ты не слушаешь, милая Лале? — насмешливо выгнул он брови. — Я не могу сердиться на тебя. Ты — дочь Холо.

— Зачем же тогда этот спектакль со стражей? — в груди начала закипать злость, густая и черная, как смола.

— Все для твоего блага, — терпеливо улыбнулся Амиро. — Ты стала слишком беспечной и самоуверенной.

— Я не нуждаюсь в воспитателях! Тем более из Дома Осени!

Чем дальше, тем больше становилось путаницы. Амиро говорил, что знал Холо — и я ему верила. С наставника сталось бы подружиться с наследником трона просто из любопытства, а узнав Холо, не полюбить его было нельзя. Лорд Осени утверждал, что не желает мне зла… и я чувствовала ложь. И зависть. Быть может, Амиро действительно не стал бы бросать нас с Мило в темницу и уж тем более объявлять Дому Камней и Снов войну по такому дурацкому поводу, но… кажется, дело было вовсе не в привязанности к Холо. Иначе бы лорд не посылал за нами воинов. Это слишком смахивало на оскорбление и попытку запугать, а вовсе не воспитать во мне ответственность.

— Что вам нужно от меня, Амиро? — прямо спросила я, отбросив чувства. Нельзя мне сейчас быть слабой, особенно с таким, как владыка Дома. — Говорите прямо.

— Мне? Ничего, милая Лале, — пальцы отщипнули еще одну виноградину. Теперь в ладони грелись уже две ягоды. — Просто выслушай мой рассказ… и сама решай, что делать дальше.

— Будет ли мне позволено заглянуть потом в библиотеку?

— Это не понадобится. Я знаю, что ты ищешь, и дам ответы на все твои вопросы.

— А что потом? — сердце замерло. — Ты отпустишь нас?

— Вас? О, я не стану вас держать, — улыбка вновь коснулась его губ. — Но если кто-то захочет остаться — я буду рад. Ты — дочь Холо, которую он, без сомнений, захочет навестить… А твой ученик… весьма интересен и сам по себе, — взгляд Амиро сделался задумчивым. — Я не прочь продлить нашу встречу…

— Думаю, мы с Мило уже пресытились осенним гостеприимством и не станем задерживаться здесь, — едко откликнулась я, напуганная тоном владыки. Неужели Ласковая Осень попытается оставить моего ученика в заложниках? Ох, Лале, соберись! — Прошу прощения за дерзость, — произнесла я, будто бы смирившись. — С нетерпением жду рассказа.

— Поверь, эта история не займет много времени, — почтительные интонации в моем голосе явно доставили Амиро удовольствие. Мягкая, почти неощутимая угроза растворилась в воздухе, словно развеянная порывом ветра. — А началась она довольно давно… Полторы тысячи лет тому назад Дома побережья объединились под рукой жестокого властителя, которого звали Лордом Волн. Впервые с начала времен расклад приморья стал полным. Огромная сила вод сосредоточилась в руках одного-единственного человека… увы, слишком молодого и запутавшегося в себе, чтобы распорядиться ею верно. Чтобы удержать трон, Лорд бросил все силы на войну с соседями. Земли Дома Осени тогда располагались большей частью в горах, и им ничего не грозило, а вот прочим пришлось несладко. Используя могущество карт, войско прибрежников покоряло малые государства один за другим, пока однажды Дом Волн не рухнул под собственной тяжестью. В гневе Лорд проклял свой расклад и пожелал смерти всем предателям и непокорным. И столь велика была сила ненависти владыки, что пришла из моря огромная волна и затопила земли до самых северных гор.

Так это случилось впервые.

Спустя пятьсот лет появился новый Лорд Волн. И вновь не хватило ему мудрости удержаться от того, чтобы призвать силу морских глубин. И еще раз был принесен расклад побережья в жертву, и лишь ценой великих потерь сумел остановить Прилив приливов один из Домов.

— Дом Самоцветов… — прошептала я.

— Да, Дом Самоцветов, — без улыбки согласился Амиро, и тень благоговения на миг мелькнула в его глазах. — Ее величество Малахит была воистину мудрейшей и могущественнейшей правительницей с начала времен. Она оставила добрую память по себе и заслужила вечную благодарность всех, кто пережил второй Прилив.

Третий раз погибель из вод была призвана по глупости человеческой.

Лорд Побережья, собравший полный расклад последним, среди наследия предков обнаружил свитки, в которых был ключ к великой силе. И решил… испытать ее. Так волны накрыли земли, сметая все на своем пути… Лишь Дом Камней и Снов устоял вновь, лишившись всего расклада, кроме Лорда Теней. И… Дом Осени.

— Вы поднялись в горы… — мои глаза распахнулись в изумлении. — Вы… знали заранее?

— Да, — просто ответил Амиро. — Ибо века, которые мы прожили в тиши и безопасности, позволили сохранить и могущество расклада, и знания о прошлом. Но постепенно Дом Осени покорил множество ближних княжеств и раскинулся на многие дни пути от гор. Если прилив придет сейчас, мы будем так же уязвимы, как и жители побережья.

— И что вы хотите от меня? — невольно повторила я вопрос, но на сей раз без вызова в голосе.

— Ничего, — улыбнулся Ласковая Осень. — Для начала — дослушай, милая.

Я покорно сложила руки на коленях и уставилась на лорда в упор, широко распахнув глаза. Кажется, Ее величество называла эту маску «воплощенное внимание»… и ужасно не любила ее. Ох, и доставалось же мне, бывало, веером по затылку…

— Прелестно, — вздохнул Амиро непонятно отчего, отводя взгляд. Виноградины нетронутыми вернулись на блюдо. Я подумала-подумала… и цапнула одну ягодку. Теплая… Нежная сладость разлилась по языку, напоминая и о скудном ужине, и о пропущенном завтраке. — История повторяется, Лале. Несколько лет назад из библиотеки Дома Осени исчезли древние нерасшифрованные свитки. А потом в одном из прибрежных государств смерть настигла короля, королеву и наследников — одного за другим.

— Вы говорите о Доме Раковин и Песка? — нахмурилась я. Ларра мне нравился, и сама мысль о том, что он может оказаться очередным безумным властителем, пачкала, будто смолой. — Но расклад побережья неполон!

— Разве? — зелено-голубые, как осеннее небо, глаза нехорошо сузились. — Я думал, что ты умнее, милая. Говорят, что Ее величество объявила о помолвке?

— Да, но прекрасная и мудрая Тирле не собиралась отдавать свой расклад… — слова застряли в горле.

Не собиралась. Но расклады сливаются, и старшая карта может быть только одна. А что, если во время обряда Ларра возьмет над Тирле верх и завладеет раскладом?

Меня пробрала дрожь.

Если все так, как говорит Амиро, и в руках Ларры — ключ к силе моря, то на сей раз остановить прилив будет некому — Дом Камней и Снов лишится расклада, и…

— Есть еще одно «но», лорд, — произнесла я медленно. — Даже владея картами нашего Дома, Ларра не сумеет призвать Прилив. Ведь расклад должен быть принесен в жертву… а я умереть не могу.

Я подняла взгляд. Амиро смотрел на меня, склонив голову на бок.

— Все так, милая… Но ты — единственная, кто способен уйти из расклада, если нечему будет держать тебя в Доме. Лале…

Амиро внезапно наклонился, оказавшись близко-близко — еще немного, и мы столкнулись бы носами. Запах осени — сухих листьев, инея на траве по утрам и блеклого солнца — окутал меня, как пуховое одеяло.

— Холо прожил шестьдесят лет, прежде чем покинул наш мир в поисках чудес на дальних дорогах, и все эти годы он маялся, как пленник! Я помню его, помню полный боли взгляд, помню одинокие вечера в поместье Опал и гитару с порванными струнами! Лале…

Жаркое дыхание опалило мои губы, но все, о чем я думала сейчас — как не потеряться в тусклом осеннем небе, что ослепило меня. Опять колдовство…

— Ты так похожа на него — я вижу это в твоих глазах, чувствую в токе твоей крови… Тебе плохо здесь. Почему ты так цепляешься за этот мир, милая?

Лицо мое одеревенело — такой ужас нахлынул от горячих слов Амиро.

— Потому что там будет одиноко… — прошептала я. — А здесь у меня есть…

— Кто, Лале? Кто держит тебя, свободную странницу по дорогам миров?

Голова кружилась, словно я сотню раз сделала «колесо» на потеху Ее величеству.

— Не… знаю… Я… Безумный шут Дома Камней и Снов…

— И только? — Амиро отстранился, разочарованно скривившись. — А я-то было подумал, что ты чем-то отличаешься от Холо, не способного любить никого, кроме себя. Уходи, — он опустил голову, и водопад волос занавесил лицо. Я засмотрелась на тускло мерцающие пряди… и охнула. Один волос — белый, другой — золотой, третий — рыжий. И бывают же совпадения!

— Подождите, — я вдруг вспомнила нечто очень важное. — Могу я задать вопрос… о Кириме-Шайю?

— Лорд Багряного Листопада? — ровно спросил Амиро. — Что ты хочешь знать о нем?

Я замялась.

— Вы говорили, что не причинили бы вреда ни мне, ни Мило… Кирим-Шайю разделяет ваши взгляды?

Амиро странно посмотрел на меня — с удивлением и печалью.

— Кирим не причинит вреда никому, за Шайю я не поручусь… — последовал странный ответ. — Но почему ты спрашиваешь, дочь Холо?

— Ну… не знаю, как объяснить вам… Просто случалось много странного, а я видела алых мотыльков рядом с ним, и потом тоже…

Лорд Осени мягко рассмеялся, стряхивая печаль, словно капли воды.

— Алые мотыльки… Ну и воображение у тебя, Лале. Достойное королевского шута! Красные бабочки в нашем Доме — символ страсти, соблазна… Твой ученик, милая, сейчас очарован их пляской, — добавил он, опуская ресницы.

Я вскочила на ноги, чуть не запутавшись в складках горского одеяния.

— Что с Мило?

— О, мальчик замечательно проводит время, — хитро улыбнулся Амиро. — Взгляни!

Он провел рукой, и в воздухе словно отворилось окно. И за этим окном был Мило. Но не один. Не один.

На подушках восседала, поджав под себя одну ногу, леди в алом шелке. Багряные, как последние лучи заката, пряди были собраны у висков в кольца. Красавица капризно поджала пухлые по-детски губы и прикрыла глаза. А Мило, мой недотрога Мило, обряженный сейчас в глупые белые тряпки, лежал, уронив голову к ней колени. Леди что-то говорила ему, ласково поглаживая золотые волосы. И ученик даже не пытался отвести властную руку, позволяя белым пальцам перебирать шелковые пряди, касаться сомкнутых губ, чертить невидимые линии по загорелой коже…