Дары джиннов

Глава 31

Северный ветер трепал паруса, розовые в сиянии рассвета.

– Как раз попутный, – довольно отметил Жинь, обвязывая мне верёвкой талию, и я прищурилась, всматриваясь в его лицо на фоне освещённого горизонта.

На случай, если я потеряю власть над песком и мы перевернёмся, подстраховались почти все. Едва над морем показалось солнце, Ахмед, тоже привязанный к мачте, подал знак, и Жинь принялся выкрикивать команды матросам. Паруса раздулись, и корабль двинулся вперёд, с шумом разрезая носом волны. Жинь вёл его точно к берегу.

Я глубоко вдохнула, ощущая, как песок морского дна вздымается в ответ на мой призыв, изо всех сил игнорируя боль в боку. Корабль постепенно набирал скорость.

– Начали! – скомандовал Жинь, и я потянула всю песчаную массу вверх, к самому килю.

Корабль качнуло и накренило. На палубе кто-то вскрикнул. Сосредоточившись, я чуть отпустила песок с одной стороны, восстанавливая равновесие. Пустыня стремительно надвигалась.

Корабль шёл прямо на мель, но я надеялась, что его движение продолжится.

– Жми! – снова крикнул Жинь, и я вскинула руки вперёд и вверх, усиливая хватку.

Морской песок взметнулся с обоих бортов, словно взбаламученный штормом, и мы налетели на пологий пляж с такой скоростью, что все снасти дрогнули, а люди в панике вцепились кто во что мог, ожидая крушения. Однако корабль продолжал двигаться вперёд, а песок вздымался волнами по сторонам, поддерживая его и неся на себе, будто морское течение. Подгоняемые попутным ветром, мы плыли по песчаному морю вглубь пустыни!

Приходилось всё время следить, чтобы давление песка с обоих бортов было равным. Радость от исполнения невозможного заглушала даже боль, но в то же время мешала сосредоточиться, и я несколько раз теряла контроль, но, к счастью, тут же его восстанавливала. Двигала корабль из стороны в сторону, подправляя курс, лишь вполуха слушая указания Жиня.

Только теперь я осознала, что так привлекало его в морских путешествиях: свобода, возможность скитаться по миру, забывая, откуда пришёл, и не беспокоясь, куда попадёшь. Быть везде и в то же время нигде.

Не выдержав, я испустила восторженный вопль, и Шазад подхватила его, широко улыбаясь ветру и солнцу. Такой улыбки я у неё не видела со дня освобождения из Эремота. К нам присоединились и остальные, уже не так судорожно хватаясь за борта и мачты. Они тоже осознали, какое чудо свершилось на их глазах.

Впереди, за низким барханом, взгляду открылся лагерь галанов – аккуратные ряды военных палаток, будто островки в море песка. Но останавливаться я не собиралась.

С нашим приближением фигурки в голубых мундирах начали разбегаться по сторонам. Я направила корабль, окружённый песчаными тучами, прямо в середину лагеря.

– К бою готовьсь! – скомандовала Шазад. – Флаг поднять!

Одна из наших выскочила, держа в руках комок ткани, привязала его к тросу, свисавшему с главной мачты, и стала тянуть за другой конец. Шазад с Рахимом отдавали последние команды стрелкам, Жинь снова принялся подправлять курс, но я видела лишь развевающийся на ветру флаг, тёмно-синий с золотым вышитым солнцем, символом мятежного принца – знамя нашего восстания.

«Теперь галаны и прочие чужеземцы поймут, что наша страна не беззащитна, у неё есть хозяева».

Ружья, выставленные с бортов, нацелились на палатки, туда же смотрели дула пушек с артиллерийской палубы. Корабль качнуло, но я легко выровняла его, направляя в самую гущу вражеской суеты.

– Держаться крепче! – крикнул Жинь, когда корабль сбил первую палатку. Я ощутила, как песок под килем дрогнул, словно подошва, наступившая на сухую ветку.

– Огонь! – скомандовала Шазад, и уши тут же заложило от грома выстрелов.

Шрапнель визжала в воздухе, разрывая палатки в клочья. Ветер подхватил одну, и она несколько мгновений висела в воздухе, испещрённая сотнями освещённых солнцем дыр, словно звёздное небо над головой. В стороне рвануло пороховой склад, взметнув высоченные языки пламени, и следом палатки стали загораться одна за другой. Галаны, охваченные огнём, падали и корчились, как бумажные куклы. Некоторых засасывало в тучу поднятого мною песка, и они с отчаянными воплями исчезали под днищем корабля, но я помнила, как галаны выволакивали из домов и расстреливали людей у нас в Пыль-Тропе, и не испытывала ни капли жалости.

Меж тем боль в боку усилилась и стала почти невыносимой. Пока мы просто плыли по песку, я могла на миг расслабиться, положившись на попутный ветер, но теперь, в бою, песчаную завесу приходилось держать постоянно, расходуя лишние силы.

Подняв взгляд, я вдруг оцепенела. Впереди песок заканчивался, сменяясь каменистым склоном горы.

– Жинь! – крикнула я в панике.

– Я вижу! – ответил он, отдавая жестами приказы матросам, которые уже убирали паруса.

– Впереди гора!

– Да-да, вижу.

– Держитесь все! – закричала я, но голос утонул в новом залпе.

Уловив взгляд Шазад, я кивком показала вперёд, и она тоже что-то выкрикнула, но бойцы, увлечённые стрельбой, не слышали. Тогда она выхватила нож и полоснула по верёвке, которой была привязана к мачте. Я в сердцах выругалась.

Освободившись, она побежала вдоль линии стрелков, повторяя команду. Один за другим они бросали ружья и хватались за фальшборт в ожидании удара, а я ждала, когда Шазад наконец добежит до безопасного места. Ждала до последнего момента, а потом рванула песок вверх и вбок, отворачивая корабль от склона горы и взметая перед ним песчаную подушку. Протянула руку подбегавшей подруге, но не дотянулась. Зато успел Жинь.

Корабль резко накренился, и все, кто был на палубе и не успевал ухватиться за что-нибудь, посыпались бы за борт. Бросив бесполезный штурвал, Жинь рванулся вперёд на всю длину страховочного троса и схватил Шазад за руку. Оба повисли, раскачиваясь как маятник, над взбаламученной тучей песка, которая медленно оседала.

Корабль лежал на боку, но не разбился. Я едва дышала от усталости и боли.

– Все живы? – послышался голос Рахима.

– Кто не жив, подайте голос! – вставил Сэм.

Ответом был дружный смех, расхохоталась и Шазад, а я за ней и никак не могла остановиться.

Нет, в самом деле, если вдуматься, наше приключение выглядело теперь забавным. Я совершила невозможное, и все остались живы. Цель была близка.