Дары джиннов

Глава 46

Теперь столицу осаждали восставшие.

Мы с Жинем смотрели со стены дворца на разгоравшуюся перед воротами битву. Лишённая огня Фереште, магическая завеса вокруг города развеялась, и поле было усыпано бронзовыми телами абдалов, потерявших жизненную искру. Выхватывая на ходу оружие, их позиции спешили занять солдаты в белых с золотом мундирах, другие бежали по опустевшим улицам, чтобы усилить охрану дворца. Наших за воротами тоже насчитывалось немало, но войско султана превосходило их выучкой. Взять укреплённые бастионы будет непросто.

Сверху донёсся пронзительный крик, и мы задрали головы. Парящий в небе Изз уронил что-то из когтей, и на городской стене у ворот бабахнул взрыв, разбрасывая осколки камня и искалеченные тела защитников крепости. Однако тяжёлые створки даже не дрогнули, восставшие по-прежнему оставались снаружи.

Я потянулась к пескам и вновь с удивлением дотронулась до живота: не было ни боли, ни напряжения. Заодно с последней раной отец исцелил и мою старую. Магическая сила переполняла меня, и управлять ею было даже приятно. Более того, я впервые ощущала её как свою неотъемлемую часть, подобно бьющемуся в груди сердцу.

Одно движение пальцев, и пустыня признала мою власть. Я сама стала песками, а они – мною. Гигантская песчаная волна накатила, подобно морскому приливу, и проломила ворота, выворотив петли и разбросав защитников в разные стороны.

Наше войско с победными криками хлынуло в город, превращая улицы в поле битвы. Мы с Жинем поспешили спуститься со стены дворца, чтобы присоединиться к восставшим, хоть и оказались безоружными, если не считать моего дара. Впрочем, ненадолго: первого же встречного солдата, что выскочил из-за угла, я ослепила песчаным вихрем, и ружьё тут же оказалось в руках Жиня.

За спиной послышался выстрел, и мы обернулись, но пуля предназначалась не нам. Ещё один боец султана распластался на мостовой, а в соседнем окне показалась женщина в халате с золотым шитьём, сжимавшая в дрожащей руке дымящийся револьвер. Судя по испуганному взгляду, убивать ей прежде не доводилось. Она робко мне кивнула. Султану не удалось подавить недовольных, и весь город в душе за нас.

Шазад планировала раздробить силы защитников по улицам и переулкам, а затем наступать на дворец. Нам надо было пробиваться в обратном направлении, к своим. Первый боевой заслон мы заметили вскоре, на главной улице, что вела от дворца к городским воротам. Жинь поднял ружьё, я стянула песок в длинное кривое лезвие, и мы кинулись сквозь толпу обороняющихся, застав их врасплох. Тем не менее удары клинков не раз лишь чудом миновали меня, а отбить нацеленный ствол удавалось лишь в самый последний момент. Нас могли убить сотню раз, но, казалось, какая-то неведомая сила оберегает от опасности.

Шазад я заметила в гуще схватки. Мотнув чёрными волосами, заплетёнными в косу, она полоснула противника мечом по горлу, а затем, упав на колено, подсекла колени другого. Равных ей в рукопашной я ещё не встречала, но сейчас моя подруга превзошла сама себя, напоминая разгневанное божество. Летала, словно огненный вихрь, сметая врагов на своём пути.

Когда настал миг затишья, она затащила меня в переулок.

– Ты жива! – Мы радостно обнялись, в то время как Жинь караулил на углу с ружьём на изготовку.

– Жива, но… – Я опустила взгляд, отстраняясь. – Шазад, он… Сэм…

Меня прервал выстрел Жиня, за которым с улицы послышался крик упавшего.

– Оплакать павших ещё успеем, – мотнула головой воительница, но в голосе её прозвучала горечь. – Пока надо помешать солдатам уйти за реку и укрепиться на высоком берегу, не то потом их оттуда не выбьешь. Сможешь сделать?

– Смогу, – решительно кивнула я, глянув через плечо, – постараюсь… Шазад, нам нужно подкрепление. Горожане уже не раз бунтовали, если теперь снова вывести их на улицы за Ахмеда, султан точно не устоит!

– Как их звать, стучаться в двери? – фыркнула подруга, даже не дрогнув от раздавшегося недалеко взрыва. – У нас нет времени!

– У нас есть зунгвокс! Он наверняка так и остался в Главном молельном доме.

Я хорошо помнила бронзовую спираль, что змеилась по куполу изнутри, позволяя передавать голос одного человека всему городу через абдалов. Султан использовал изобретение Лейлы, чтобы упрочить свою власть, мы найдём другое применение.

Во взгляде Шазад блеснуло понимание.

– Ладно, тогда сделаем так, – мгновенно приняла она решение, – ты задержишь солдат на этой стороне реки, а затем пошлёшь близнецов собирать со стен мёртвых абдалов и раскидывать по всему городу.

– Слушаюсь, госпожа военачальница! – отсалютовала я, и она довольно улыбнулась.

– Жинь, а ты доставишь Ахмеда в Главную молельню, горожанам пора узнать, что он жив. Справишься?

– Ну с братом я как-нибудь договорюсь. – Он перезарядил ружьё. – Что известно про султана, где он?

– Где-то наверху, – прищурилась Шазад на крепостную стену, – но точно не знаю. Наши получили приказ стрелять не раздумывая, если вдруг заметят.

Они с Жинем выскочили из переулка и бросились в гущу вновь закипевшей схватки, а я повернулась к ближайшей двери. Чтобы взломать замок, хватило одного удара песчаным хлыстом. Первый этаж оказался пуст, но со второго слышались испуганные возгласы и плач. Я взлетела по ступенькам, не обращая внимания: мне просто нужно было на крышу.

Сверху был виден конец улицы, выходящей к реке. Шазад заставила всех запомнить план столицы. Песок уже вздымался повсюду, покорный моим рукам, он навис над Изманом громадной тёмной тучей, а затем всей тяжестью обрушился на речной берег, полностью загородив путь к переправе.

Я обернулась в другую сторону, но тот путь отступления к реке скрывался за скопищем крыш. Спускаться на улицу и пробиваться с боем к удобному дому, чтобы залезть наверх? Нет, слишком мало времени, а до соседней крыши не допрыгнуть. Разве что… Собрав немного песка, я заставила его спрессоваться в мостик, перебежала по нему, а затем проделала то же самое ещё несколько раз, пока не увидела то, что хотела. Толпа в золочёных мундирах уже бежала, надеясь занять удобную позицию для обороны, но я успела вовремя, и гора песка преградила путь и там.

Изз парил в небе высоко над головой, однако, поспешно увернувшись от взметённого мною песчаного вихря, разглядел меня внизу. Я махнула рукой, подавая знак спуститься. Описав над крышей круг, рухх приземлился рядом и уже в облике голого юнца радостно улыбнулся:

– Ты не сгорела!

– Пока ещё нет, – хмыкнула я.

Праздновать было рановато. Получив указания, он спрыгнул с крыши и мгновение спустя снова вынырнул из тесного ущелья улицы огромной птицей, неся в когтях безжизненно обвисшего абдала. Оставалось только молиться, чтобы северная громанская магия продолжала действовать и голос из молельни передался через мёртвых истуканов.

Ещё одного абдала я подняла с помощью песка и забросила как можно дальше к центру города. Кувыркаясь, словно лист на ветру, он исчез из вида. Тем временем Изз принялся собирать тела бронзовых истуканов с крепостных стен, а вскоре к работе подключился и Мазз. Увёртываясь в воздухе от пуль, они раскладывали абдалов по всему городу, чтобы охватить зунгвоксом как можно больше слушателей.

– Все живы: Жинь, Шазад, Ахмед… Они живы… – повторяла я то и дело, в страхе ожидая каждый раз, что не смогу выговорить.

Пока живы и пробиваются в молельный дом, чтобы мятежный принц мог обратиться к людям.

Наконец со всех сторон загремело:

– Народ Мираджа!..

Несмотря на металлические нотки, голос Ахмеда был узнаваем, и я радостно повернулась к золочёному куполу вдали – они добрались и сумели включить аппарат Лейлы!

– Мираджийцы, на ваших улицах идёт бой, – продолжал Ахмед, – но мы пришли не как захватчики, а как спасители. Мой отец правил страной с помощью страха и иноземных солдат, позволяя им угнетать свой народ, жестоко убивал ваших дочерей и сестёр, казнил ваших братьев и сыновей! Истребил даже собственную семью, отца и братьев. Он присвоил вашу страну и обратил вас в рабство, но мы пришли, чтобы вернуть её вам. Все, кто хочет воевать за свободу, выходите на улицы и присоединяйтесь к нам!

Город внизу встрепенулся, словно очнувшийся внезапно человек. Древние бессмертные обладали невероятным могуществом, но одного они не умели: отдавать свою жизнь за то, во что веришь. Огромная масса людей вдруг вспомнила, для чего они были созданы, и поднялась как один.

Битва на улицах Измана закипела с новой силой.

Я потеряла счёт времени, забыв о себе и став неотъемлемой частью единого восстания. Рубилась с врагами, врезаясь в их ряды и сметая на своём пути все препятствия. Время от времени по зунгвоксу гремел голос Шазад, отдавая приказы и не позволяя сражению превратиться в хаос. Солдаты султана бились не менее ожесточённо, чем мы, и драке не было видно конца.

Внезапно с неба донёсся отчаянный вопль, и мы задрали головы. Гигантский рухх трепыхался в воздухе, пытаясь удержать равновесие, его левое крыло пылало, подожжённое горящей стрелой. Лучи солнца выхватывали из дымного облака алые и синие сполохи. Наконец, перестав бороться, Изз то ли спикировал, то ли обрушился в воду, оставляя за собой в воздухе длинный чёрный след. С другого конца города уже мчался на помощь Мазз, в панике обращаясь то в одну, то в другую птицу.

Я будто снова очутилась в садах гарема на берегу дворцового пруда, выбирая, какую пернатую дичь подстрелить, только лук со стрелами на этот раз сжимали чужие руки. Мои глаза опытного стрелка быстро определили, откуда был сделан выстрел.

Вот он, султан! В доспехах поверх мундира, выглядывает из-за зубца стены. Я заметила его прежде, чем он меня. Подняла револьвер и прицелилась. Непонятно, как в грохоте битвы можно расслышать пустой щелчок, но горящий взгляд султана тут же обратился на меня, а руки вновь натянули тетиву.

Быстро сунув за пояс бесполезный револьвер, я зачерпнула из воздуха горсть песка. Снова будто не здесь, но и не возле утиного пруда, а в далёком Захолустье, на стрельбище: одна пуля – и всё зависит от моей меткости. Впрочем, на её отсутствие я не жаловалась.

Пальцы султана шевельнулись, готовые пустить стрелу, но моя песчаная пуля, подгоняемая всей мощью пустыни, уже летела в его незащищённое панцирем горло.

Промахнуться я просто не имела права!