Крысиный бег lV

Знакомая мне светловолосая медсестричка и старый врач сидели за своим рабочим столом. В кабинете уже ничего не напоминало о той ночи, всё давно убрали и привели в порядок.

— Раздевайтесь, заключённый. — Скомандовал, не глядя на меня, старый врач.

Затем мельком взглянул, оценил мои зажившие раны и дал команду девчонке заняться мной. Достал из ящика стола пачку сигарет и вышел, бросив «Я на перекур, справишься сама».

— Хм… Швы рассосались, но раны заживают хорошо. Повторные швы ставить не будем. Сами сняли швы? Зачем? — Покачала головой, осуждая меня моя старая знакомая, которую я совсем недавно спас.

— Мешали… — Пожал я плечами. — И чесались.

— Чесались — это хорошо. Значит, заживали.

Она обработала шрамы каким-то коричневым едко пахнущим бальзамом, а я делал вид, что терплю.

— Я прошлый раз не успела сказать тебе… — Она помолчала. — Спасибо!

— Да не за что. Обращайся, если снова понадобится помощь.

— Надеюсь, не понадобится. — Горько хмыкнула блондиночка в ответ.

— Будешь увольняться?

— Хотелось бы, но не могу, нужно ещё месяц практики оттарабанить здесь. А то не зачтут.

— Хреново.

— И не говори… Можешь одеваться. Сейчас придёт доктор, и отправит тебя обратно. Ты не торопишься?

— Да как-то не очень. Лучше уж здесь посидеть…

— Сиди. — Она нахмурилась. — Только не смотри на меня так.

— Как?

— Как будто раздеваешь меня.

— Да я и не смотрел… — Удивился я и добавил: — Чего я там не видел в прошлый раз?

— Пф-ф-ф! — Фыркнула медсестричка. — Кто вас маньяков знает, что у вас на уме… — И тут же извинилась: — Прости. Я не хотела.

— Да ничего, я не обидчивый.

Мы помолчали. Она рассматривала меня, я — её.

Симпатичная. Пухлые губки, впалые щёчки, тоненький ровный носик, подбородок с ямочкой, большие глаза. Фигурка ничего, сиськи маловаты, но тоже вроде ничего так. А попку я прошлый раз разглядел — попка хорошая! Кругленькая такая, аккуратная и небольшая, как у прыгуньи с шестом, или на шесте…

— А правда, что Вы маньяк? — Нарушила девушка тишину и перешла на «Вы».

— Нет… Никогда не насиловал и не убивал девушек. — Честно признался я.

— Тогда… Почему Вы здесь?

— Неприятности случаются. Это мой выбор. — Снова не соврал я. — Если не сюда, то я бы просто умер. Вариантов было не много…

— Вот как? — Она нахмурилась. — Вас заставили взять вину на себя? Я слышала о таком…

Кажется, я задурил ей голову… Молоденькие девчонки такие романтичные натуры.

— Вы замужем? — Кивнул я на обручальное кольцо девушки.

— Да… — Смутилась она и спрятала руку.

— Вашему мужу повезло…

— Спа… спасибо. — Она покраснела и отвернулась в сторону окна. — Меня, кстати, Нина зовут.

— Меня Ярослав.

— Да, я в курсе. Номер 117-52-5, Ярослав Яровой, на пожизненном за убийство девушек. Охренеть!

— Охренеть! — Подтвердил я, и в кабинет вернулся доктор. — Могу идти?

— Иди…те.

Следующая наша встреча произошла через неделю. В этот раз она даже как-то… нарядилась что-ли. Глаза стала выразительнее, губы ярче, причёска другая. Доктор снова куда-то убежал, оставив нас одних, и мы опять разговорились.

— Ты сегодня выглядишь иначе, Нина. Собралась на праздник? — Искренне улыбнулся я ей.

— Собиралась. Уже нет… — Грустно улыбнулась девушка мне в ответ. — У меня день рождения сегодня. Хотела отпраздновать, а муж… Скотина. Сегодня узнала, что он изменял мне с моей подругой. Хороший день рождения?

— Не очень.

— Не очень… — Согласилась она. — Вот и буду здесь сегодня праздновать на дежурстве.

— Одна?

— Одна…

— Хреново...

— Хочешь составить компанию? — С вызовом спросила именинница.

— Хотел бы, но мы в тюрьме, если ты забыла.

— Хм… Есть вариант... Тем более, я тебя и не отблагодарила за спасение. Отблагодарю приглашением на день рождение. С меня торт и шампанское.

— Я в деле! Что нужно делать? — Потёр я руки в предвкушении праздника.

— Всего лишь, притворись больным, и тебя приведут в лазарет. Сегодня в девять вечера прикинься, что у тебя сильно болит живот.

— Договорились. Торт точно будет? А то я не приду. — Я слегка нахмурился.

— Вот ты наглец! — Нина легонько стукнула меня по колену кулачком. — Будет, не переживай…

Вечером всё пошло по плану. Стуком в дверь камеры я вызвал охрану и притворился больным. Двое охранников под строгим конвоем привели меня в лазарет, пристегнули наручниками мои руки и ноги к специальному креплению в полу и вышли. Днём так не пристёгивали, странно. Наверное, из-за врача. Сейчас то его не было на месте.

— Так, а где торт? — Забеспокоился я.

— Серьёзно?

— Ага.

— А где подарок? — В ответ на мой вопрос поинтересовалась именинница.

— Серьёзно? — Теперь была моя очередь удивляться.

— Ага!

— Ладно. — Решил я хоть на словах поздравить, раз припёрся без подарка. Мог ведь из хлебного мякиша сердечко слепить, или цветочек. Но не догадался. — Поздравляю тебя, Ниночка! Будь всегда такой обворожительной, милой и красивой, как сегодня. Никогда не плач и добивайся всегда всего сама! Не надейся на мужиков!

— Спасибо, Ярослав. — Она на мгновение прильнула ко мне и поцеловала в щёку.

— Теперь повторюсь. Где торт? Я же не ради твоих красивых глаз сюда припёрся!

— Вот ты дурак! Если ты пытаешься мне польстить, то точно не так это делаешь. На свой торт.

Именинница достала из ящика скромный треугольник на маленьком бумажном блюдечке и подвинула его ко мне. Я рыпнулся, но не дотянулся, сдерживаемый наручниками. Нина покосилась в сторону двери, покачала головой, достала откуда-то ключ и расстегнула мои кандалы.

— Вот так просто? — Удивился я.

— Ага. Федор Сергеевич держит запасные ключи здесь, чтобы не звать этих каждый раз.Она кивнула в сторону двери и улыбнулась.

— Не боишься? С маньяком в запертой комнате.

— Неа! Тебя точно не боюсь. Я бы тебе и так разрешила, после всего, что между нами было. Тортика в качестве благодарности точно будет маловато. — Выпалила она и тут же покраснела, осознав, что сказала. — Выпьем?

Откуда-то на столе вдруг появилась большая бутылка вина и два бумажных стакана. И мы выпили… А потом были разговоры о неверных мужьях, подругах, о предательстве и немножко пьяных бабских слёз.

— А эти когда за мной придут? — Кивнул я в сторону двери.

— Так не придут уже! — Развела руки в стороны Нина. — У нас есть негласное правило, если привели пациента после девяти, обратно его не ведут, он остаётся в лазарете до утра. Тут же четыре койко-места. Ну это если я специально не вызову их. А раз я не вызвала, значит, вколола тебе лошадиную дозу транквилизатора и ты всё, не тран… трасн… не транспольтабелен! Фух, выговорила!

— Ясно. А сколько ты вина с собой принесла? — Задумчиво поинтересовался я. —Уже вторую бутылку глушишь.

— Это не вино… — Рассмеялась девушка. — Вернее, сухое вино. Порошок пронесла в сумке, а здесь разбавила спиртом и водой. Всё просто, Ярик!

— Хм… Неплохо, для порошка. — Я сделал большой глоток и снова откинулся на спинку кушетки.

Нина сидела рядом, попивая со своего стаканчика и покачивая своей стройной ножкой.

— Да и хер с ним! — Высказалась она. — Нахер мне вообще муж? Только готовлю и стираю. А он для меня нихера не делает. Куплю себе вибратор, и буду жить для себя.

— Зачем вибратор? Найди просто нормального мужика.

— Да? Легко тебе говорить! Мне двадцать пять, я старая уже. Сиськи обвисли, жопа тоже. На животе целлюлит… Он мне всегда говорил — кому я такая кроме него нужна…

— Ты дура? Ты же красотка!

— Пф-ф-ф! Тебе откуда знать?

— Видел твою задницу. — Хмыкнул я и честно признался: — Очень аппетитная и симпатичная.

— Угу! Ты два года здесь сидишь. Для тебя даже задница бегемотихи симпатичной будет.

— И не поспоришь…

— Нет, ну правда… — Не унималась Нина. — Смотри!

Она поставила стаканчик на стол, встала предо мной, расстегнула сверху халат, сложную застёжку на бюстгальтере, и продемонстрировала мне свои небольшие, но красивые сисечки.

— Ну страшненькие ведь? Скажи!

Я протянул руки и пожмакал их. Упругие, стоячие. Очень симпатичные! И что её мужу не нравилось, хорошая ведь девка?

— Да ничего так. — Выдал я своё экспертное мнение. — Только…

— Что только? — Тут же вскинулась и надулась она.

— Лифчик. Что это за бабушкина модель?

— Муж подарил… — Растерялась девушка.

— Он же страшный, еще и твою форму коверкает…

— А муж говорил, что мне очень идёт.

— И трусы, наверное, из той же оперы? — Предположил я.

Она молча задрала халат и показала мне своё нижнее бельё. Трусы, закрывающие почти всё, что можно. Ещё и из какой-то плотной ткани.

— Выкинь! — Безапелляционно заявил я.

— Трусы?

— И трусы и лифчик. Купи полупрозрачные, набором. И трусы чтобы были — чем меньше ткани, тем лучше. — Я покачал головой. — Ты же очень красивая, и фигурка загляденье. Зачем ты это скрываешь, даже калечишь? Смотри! — Я провёл рукой по её талии. — Талия, как изгиб гитары, плавный, чёткий. Жира нет, и где ты целлюлит на животе увидела? Бедра, — провёл по бедру, — настоящие женские бёдра. Сколько, девяносто?

— Восемьдесят девять… — На автомате ответила блондинка.

— И попка такая кругленька и аккуратная, ещё и упругая наверняка. Бегаешь по утрам?

— Бегаю! — Радостно подтвердила Нина. — По выходным. А ты попробуй, упругая или нет.

Я нырнул под халатик, положил руки на её попку и несколько раз сжал, заставив стоящую передо мной девушку прикусить нижнюю губку.

— Попка — как спелый орех! — Резюмировал я.

— Спасибо! Давно мне такое никто не говорил.

— Да пожалуйста. Правду говорить легко.

Она задумчиво опустилась прямо там, где стояла, усевшись ко мне на колени, не застегнув халатик, и через секунду полезла целоваться. От неё приятно пахло алкоголем, разгорячённым женским телом и фруктами…

— Ты такой милый. — Пошептала она, оторвавшись на секунду от посасывания моей нижней губы.

— Я, вообще-то, маньяк! — Предупредил я.

— Да какой ты маньяк?!

— Сексуальный…

— Ну вот и я о том же… Ты такой сексуальный… Ещё и маньяк… А пьяной девушке что ещё нужно?

Я догадался, что ей нужно, едва она взяла мою руку и сунула её себе в трусики. Там было горячо и влажно. А маленькие губки трепетали и раскрывались, зазывая меня. Мой средний пальчик пробежался между губок и сам собой легко нырнул внутрь, словно только для этого и предназначался. Нина тихонько застонала и прижалась ко мне сильнее…

Я подхватил девушку на руки и понёс в соседнюю тёмную комнату, на сегодня мы выпили достаточно. В эту ночь мы почти не сомкнули с ней глаз. Она что-то шептала мне на ухо, стонала, вибрировала под моими ласками и за что-то благодарила, я сам не понял за что…