Хранительница 2. Месть волчицы

Глава 8

— Черт! — в который раз выругалась, игнорируя косые взгляды, когда снова в трубке раздался механический голос робота, оповещающий, что абонент вне зоны действия сети.

Прошли сутки после того, как мой самолет приземлился. Сутки, как нахожусь в столице, и столько же времени пытаюсь связаться с Глебом. Вот только его телефон был недоступен. Понимая, что так продолжаться больше не может, что не имею права сидеть и ничего не делать и что пора что-то предпринимать. Я решилась на то, чтобы никогда не сделала раньше. Я пришла просить помощи у родного дяди Максимки.

И сейчас, сидя в холле крупного офисного здания под любопытными взглядами посетителей, я впервые за много лет испытывала дискомфорт среди людей и не только…

Адрес, что когда-то выучила наизусть, привел меня именно сюда. Поначалу я подумала, что ошиблась. Столь роскошное здание и не менее роскошный интерьер никак не вязался к образу того Артура, которого я знала. Но как только вошла внутрь и почувствовала среди людей оборотней, то все сомнения отпали, а вместо них появились непредвиденные обстоятельства.

Я узнала, что именно здесь находится главный офис меховой компании Артура и его семьи. Вот только, сколько бы я не пыталась попасть в офис, меня не пускали. Сначала дамочка на ресепшене пыталась убедить меня в том, что без пропуска или записи к директору фирмы не попасть. А когда я сообщила ей, что пришла по личному вопросу, то предложила подождать в холле, поскольку его нет на месте.

И вот уже несколько часов я сидела в ожидании, когда же появится Артур, заодно пыталась дозвониться до Глеба. Время ползло, словно улитка, столь же медленно. От пристальных взглядов немногочисленных оборотней, находящихся вместе со мной в зоне ожидания, начала ерзать в кресле. Хотелось вскочить и убежать прочь, спрятаться от косых взглядов и надменных улыбок. Но знание, что именно заставило меня прийти сюда, заставляло терпеть все это.

Дверь снова открылась с тихим «пш-ш-ш» впуская новых посетителей. Устало переведя взгляд на толпу мужчин, я не заметила среди них знакомую фигуру и вновь вернулась к телефону, нажимая номер абонента, до которого пыталась дозвониться. И, словно услышав мою мольбу, в трубке раздались гудки вместо привычного холодного голоса.

— Да! — послышался на том конце, усталый, но такой родной голос.

— Глеб, это я, — едва слышно произнесла, заметив, как настороженно замерли оборотни напротив.

— Карина?! — взволнованно воскликнул он. — Ты жива! — словно не веря, произнес он. — Где ты? Как Максимка? Что случилось? И что это за номер? — засыпал он меня вопросами.

Я его прекрасно понимала, наверно, за это время Глеб весь извелся. Впрочем, не он один. Хотелось рассказать ему все, о том, что случилось, что Максимки со мной больше нет, но поймав любопытный взгляд оборотня, который при этом еще и усмехнулся, как-то ехидно прошептала.

— Я сейчас не в самом лучшем месте, чтобы рассказывать о том, что случилось, — тихо сообщила, увидев разочарованный блеск в глазах оборотня.

— Что? — удивился он. — Карина, с тобой все нормально?

— Со мной да, а его забрали… — сдерживая слезы, ответила ему.

— Кто?

— Как будто я знаю! — не выдержав, воскликнула и увидела, как мужчина, что сидел напротив, поднял бровь от удивления. Я знала, что Глеб тут не при чем, но его вопрос… — Да если бы я знала, у кого мой сын, то не сидела бы сейчас здесь, — спокойней добавила, наплевав на взгляд оборотня и на то, что они подслушивают наш разговор.

— «Здесь» — это где? — настороженно поинтересовался Глеб.

Не выдержав напряженной атмосферы рядом с оборотнями, встала и отошла к окну, что заменяли здесь стены. Смотря на улицу, где сновали туда-сюда офисные клерки в строгих костюмах, с кейсами, портфелями и папками в руках, я чувствовала себя некомфортно в простых джинсах и свитере.

— Карина? — позвал Глеб, вынуждая отбросить в сторону чувства и мысли.

— Я пыталась дозвониться до тебя, как только вернулась в столицу, — негромко проговорила, наблюдая за потоком машин. — Михалыч отказался мне помочь… Я не знала, что делать.

Одна слезинка все же скатилась, прочертив дорожку вниз, напоминая, что я еще жива и чувствую. Боль — она поселилась глубоко внутри и распустила свои лепестки, впиваясь шипами прямо в душу. Мне кажется, что, кроме боли, я ничего иного не способна чувствовать.

— Карина? — не выдержав молчания, взволнованно поторопил Глеб.

— Я не знала к кому еще пойти… — начала рассказывать, но тут же запнулась, когда из остановившегося у входа автомобиля выбрался мужчина.

Я не видела его лица, но что-то было в нем знакомое… Мощная фигура, плавные, словно ленивые, движения выдавали в мужчине оборотня. Черные волосы немного завивались к кончикам в забавные завитки. Что-то в нем притягивало взгляд и бередило душу.

— Карина, только не говори, что ты…

— Что? — сбрасывая оцепенение, отвлеклась от рассматривания мужчины, ругая себя за то, что пытаюсь в каждом оборотне увидеть того, кого больше нет в живых. — Ах да, Михалыч отказался мне помочь, дед…. в общем, теперь мне нельзя с ним встречаться, до тебя было не дозвониться, и я отправилась к тому, кто должен помочь. Он все же дядя Максимки…

— Что?! Нет! Карина, уходи оттуда сейчас же! — почти закричал Глеб, вынудив меня скривиться и отодвинуть трубку от уха.

— Глеб, ты чего? — все же не выдержав, поинтересовалась.

— Некогда объяснять. Ты уже встретилась с кем-нибудь из его семьи? — поинтересовался он.

— Нет, — немного озадаченно ответила, не понимая, какая муха его укусила: — Глеб, что случилось?

Все выглядело очень странно. Впервые за столько лет он накричал на меня! И я, не могла понять, что плохого в том, что пришла просить помощи у родственника своего сына? Николай заверил меня, что ничего плохого он мне не сделает. К тому же Артур имеет право знать, что его племянник в опасности. Пусть я и была против того, чтобы сообщить ему ранее, что Максимка — сын его покойного брата, но сейчас не до моего «хочу».

— Просто поверь мне и уходи оттуда.

Понимая, что Глеб не успокоится, и придется либо бросить трубку, либо послушать его, сказала успокаивающе.

— Хорошо, хорошо, только успокойся. Все равно я уже подумывала уходить.

Несколько раз в голове уже возникала подобная мысль уйти и оставить на ресепшене записку Артуру с просьбой связаться со мной как можно быстрее. Пусть подобная тема не для телефонного разговора, но лучше уж так, чем никак. К тому же я опасалась оборотней, что до сих пор не сводили с меня своих глаз. Мне не нужно было смотреть на них, чтобы понять это. Их взгляды сверлили во мне дыры: похотливые, любопытные, злые. Их было так много, что мне становилось порой страшно.

Продолжая удерживать телефон возле уха, я развернулась к выходу, тут же натыкаясь на полный ненависти взгляд темных глаз. Взгляд, который никогда больше не надеялась увидеть.

— Макс?!

Я смотрела на него и не могла поверить.

«Как? Как такое возможно? — билась в голове мысль, заставляя вернуться в ту злополучную ночь. — Этого просто быть не может, ведь он умер у меня на руках!».

Боль душила, не позволяла нормально соображать, я не могла даже вздохнуть!

До конца не веря, что передо мной Макс, сделала шаг к нему. Всего один маленький шажок, а хотелось кинуться вперед, прижать его к себе и понять, что он не плод моего воображения. Но что-то удерживало на месте. Возможно, причиной этому ненависть в его глазах?

Словно в замедленной съемке, я наблюдала, как в его взгляде ненависть сменилась безразличием. С замиранием сердца я смотрела, как он отвернулся и пошел в противоположную сторону. Тот, кого я любила, тот, кого считала мертвым, просто прошел мимо!

«Разве такое возможно? Почему? — не понимала. — Почему в его взгляде была ненависть?».

— Макс! — с губ сорвалось его имя едва слышно. Я знала, что ему этого достаточно, чтобы услышать…

Но он не обратил на меня никакого внимания! Сделал вид, что не услышал! Разве может он, который когда-то говорил, что любит, что я его жизнь, поступить вот так?

— Карина? — позвал меня в трубке Глеб. — Ты меня слышишь?..

Не желая сейчас разговаривать с ним, отключилась и впопыхах засунула телефон в карман. Позже обязательно ему перезвоню и выясню, почему он хотел, чтобы я как можно быстрее покинула это место, уж не потому, что могла встретить Макса?

Макс подошел до лифта. Опасаясь не успеть перехватить его, поспешила к нему, еще толком не зная, что скажу. В голове не было никаких определенных мыслей, кроме одной, что до сих пор недоверчиво билась, словно пойманная в силки птичка: он жив!

— Макс! — снова позвала его, когда между нами оставалось несколько шагов.

Вот только он снова не отреагировал. Все также продолжал спокойно стоять перед дверьми лифта в ожидании, когда они откроются. Протянув руку, я хотела прикоснуться к нему. Я почти это сделала, но когда между нашими руками оставалось всего пару сантиметров, то вдруг выросла стена в виде охранника.

Оборотень, кто бы сомневался! Он окинул меня скептическим взглядом и надменно усмехнулся. Мол, таким, как я, не положено прикасаться к таким, как его хозяин.

Но мне было плевать на его взгляд и насмешку, я хотела поговорить с Максом, и я это сделаю, и никакой охранник не станет на моем пути!

Сделав шаг в сторону и отходя от охранника, чтобы видеть Макса, я довольно громко и не менее недовольно позвала его:

— Максимилиан!

И, о чудо, он вздрогнул! Да, он продолжал стоять, словно истукан, перед этими чертовыми дверьми лифта, делая вид, что ничего не слышит, но его тело отреагировало! И пусть теперь пойдут прочь доводы разума, что твердили, будто я ошиблась!

Он медленно обернулся и, приподняв удивленно бровь, поинтересовался:

— Вы это мне?

«Нет, папе римскому!», — захотелось съязвить но, удержавшись от этого детского поступка, спокойно ответила: — Да.

— Простите, вы, наверно, ошиблись.

И прежде чем я успела хоть как-то на это ответить, двери открылись, и он вместе с охранником вошел в лифт. Мою попытку последовать следом почти мгновенно пресек охранник, вставая напротив и качая отрицательно головой.

Когда двери закрылись, мне захотелось от злости прокричать: «И что это было?». Поведение Макса казалось не просто странным, а совершенно бессмысленным! Даже если он и пытался сделать вид, что не является им.

Очень трудно забыть человека, которого безумно любишь даже спустя столько лет. Строгий костюм и едва измененная прическа может менять человека, но глаза… Те самые глаза, что сияли янтарем… И запах корицы.

— И он еще думает, что я не узнаю его? — пробурчала недовольно, злясь на себя за нерешительность.

«Почему я не подбежала? Не накинулась на него с радостным визгом? Не стала обнимать и целовать? Возможно, лишь только возможно, он не стал бы себя так вести?», — размышляла, направляясь к стойке ресепшена.

— На каком этаже офис Краснова Максимилиана? — спросила у дамочки, что стояла за стойкой.

— Простите, но я не могу вам сказать, — продолжая мило улыбаться, ответила она.

— Послушай, милочка… — прошипела, начиная терять терпение и чувствуя что-то неладное внутри.