Охотница. Пробуждённая кровь. Книга третья

Глава 10

Ночью я долго не могла уснуть после этого… происшествия. Тело ещё какое-то время ощущало прикосновения, так и оставшиеся огненными росчерками на коже, и в результате сон у меня вышел дёрганым, беспокойным, выматывающим. Ей богу, лучше бы старые добрые кошмары заглянули на огонёк.

А вот утром я пробудилась от аромата, исходящего от соседней подушки. Едва открыв глаза, наткнулась на веточку где-то сорванной магнолии, источающей невероятный запах и погружённой в стазис, чтобы не завяла… Да каким волшебным образом? Он издевается? Не понимает намёков и жаждет умереть от моей руки? Я готова была взвыть от осознания, что никакие границы не остановят этого высокомерного, наглого и клыкастого котяры от вмешательства в мою жизнь и проникновения в мою спальню. Кажется, мне придётся все силы бросить на то, чтобы больше не допустить подобных визитов… Но как же бесит!

В тот миг мне хотелось вскочить, в чём была, и бежать восстанавливать справедливость, доказывать правоту, отстаивать свою свободу и бороться за своё сердце, которому досталось больше всего. Что он вообще о себе возомнил? Какое имеет право после всего врываться снова в мою жизнь, будто ничего не произошло? Пусть только ещё раз попытается…

От расправы вероломного вампира спасло моё с трудом обретённое умение быстро остывать, и уже через пару минут я была относительно спокойна. Правда, когда взгляд выхватил из общей картины комнаты висящее на шкафу платье для маскарада, заказанное мной ещё весной и, очевидно, распакованное и принесённое сюда мамой, внутри вновь заворочалось неприятное чувство. Уже завтра настанет день, вернее ночь «Хэ», а там, в поместье Мастера я обязательно столкнусь с Ником и другими вампирами, встреча с которыми, без сомнения, принесёт свои сюрпризы, и на этом фоне даже близкое знакомство с возможным новым убийцей меня не так уж сильно волнует.

─ Красивое, ─ оценил призрачный голос за спиной, заставив меня чуть дёрнуться от неожиданности. ─ Тебе пойдёт, Вишенка. Только вот не кажется, что оно весьма… закрытое?

Я оторвала взгляд от наряда, и обернулась, почти не вздрогнув. Аскольд восседал на кровати в позе лотоса, и рана на его груди сегодня кровоточила особенно сильно, будто провоцируя меня.

─ А я уж начала думать, ты пропал, ─ с надеждой пробормотала я, даже не представляя, когда этот проклятый дух оставит меня в покое.

─ О, так ты уже начала по мне тосковать, принцесса? ─ довольно протянул он. ─ Я польщён. Но знаешь, признаться, я ждал, когда ты сама позовёшь меня.

─ Зачем бы мне это делать? ─ с подозрением уточнила я.

─ Ну как же? ─ картинно вплеснул он руками. ─ Чтобы вызнать, как ещё можешь защитить своих близких! Знала ли ты, что магия защиты, накладываемая тёмными инремскими жрецами – самая мощная из существующих? И тебе она тоже подвластна, Вишенка. Вот только, ты ведь отрицаешь свою принадлежность к нам, верно? Всё держишься за мысль, что ещё можешь быть нормальной… Как же жаль наблюдать за тобой.

Вот же выискался голос разума, будто и без него я ничего не понимаю! И каждый раз умудряется попасть в самую больную точку…

─ Можешь сколько угодно напоминать мне о том, что я не принадлежу ни одному миру и всё в таком стиле, но это никак не поможет ситуации. И я не собираюсь больше тебя слушать, и советы твои тем более мне не нужны. ─ Потому что благодаря им я делаюсь неуправляемой, и он это прекрасно знает. Слушая его наставления, я на шаг ближе становлюсь к своей истинной сущности.

Охотник пожал плечами и исчез, ясно давая мне понять, что я очень не права и ещё буду нуждаться в нём, однако в тот миг я так не считала. У меня было немного свободного времени перед завтрашним мероприятием, и я собиралась воспользоваться этим днём, как передышкой перед очередным марш-броском в неизвестность, поэтому забила на мысли о призраках и прочих обстоятельствах, включающих охоту, тренировки и магию.

Я, как следует насладилась горячей водой в душе, стараясь отогнать неуместные мысли о чужих руках и о том, что в такую жару ненормально мыться почти в кипятке, потом неспешно позавтракала в тишине, разделив трапезу с Кусем, не успев застать дома хотя бы маму, однако порадовалась, увидев хмурого Дема, решившего сегодня окопаться в гараже. Я умела находить счастье в мелочах.

Веточка магнолии по-прежнему ждала на подушке, когда я вернулась в спальню, и я сжалилась над бедным растением – нашла ему тоненькую вазу, наполнив водой и поставив на тумбочку рядом с кроватью. И сделала я это лишь по той простой причине, что не могу причинить вред цветку, а вовсе не из-за красивого жеста ненавистного вампира!

Выбросив все лишние мысли из головы, я подхватила мольберт, краски и остальные принадлежности, а потом поднялась наверх, чтобы уединиться и проникнуться, наконец, атмосферой нового дома. Осмотревшись и найдя идеальное место, где был хороший свет, я отдалась неожиданно нахлынувшему вдохновению, не обращая внимания на некоторые пугающие детали интерьера, и просто рисовала всё, что возникало в голове. Последний год я редко использовала кисть, в основном, предпочитая свой альбом или вообще планшет, но сегодня что-то явно произошло – может, повлияла смена обстановки, а, может, встреча с Ником сыграла свою роль, ведь с его уходом мир для меня разом потерял все краски, выцвел… Но сегодня я не узнавала саму себя.

Сперва я, чтобы выплеснуть накопленную злость, изобразила мини-комикс о том, как клыкастый и неуклюжий кот-самурай разделывается с врагами с помощью своего меча и когтистых лапок, но не может устоять перед рыбкой, которой его заманили в ловушку. Удовлетворённо усмехаясь, я почти забыла о том, что этот вампир сделал прошлой ночью, и, уже полностью отрешившись от мира, приступила к новому рисунку. Рука, казалось, сама выводила линии без моего на то согласия, тогда как мой разум находился в другом месте, а стоило закончить и вынырнуть в реальность, перед глазами оказалась невероятная картина. Именно картина, потому что мои ранние рисунки вообще не воспринимались мною, как что-то прекрасное…

Это был храм Антаррэль – тот самый, где закончилось моё жуткое Испытание позапрошлой зимой, но я поразилась тому, насколько реалистично я его изобразила, словно только что стояла прямо там, дышала свежим воздухом, и вокруг всё преобразилось до неузнаваемости. Хоть я и не бывала в Инреме летом, однако на картине всё просто цвело и пестрило жизнью неизвестных растений, а запах экзотических цветов, казалось, доносился и до меня – просто пасторальный пейзаж. Будто тот мир и правда никогда не был заложником тёмной, мёртвой магии. Интересно, когда я смогу туда вернуться?

И стоило мне только подумать об этом, как в голове маленькими звонкими колокольчиками тут же зазвенел голос богини, которая давненько со мной никак не контактировала, и с непривычки я едва не выронила инструмент, чуть не испачкав себя краской.

«Помни о данной клятве, маленькая лисичка… Времени осталось совсем мало!»

Эх, если бы я ещё знала, как мне исполнить обещание!

─ Как мне это сделать? ─ спросила я, зная, что буду услышана.

«Отправляйся в мой храм перед своим Днём рождения. Друзья тебе помогут! Ничего не бойся, я буду тебя направлять и подскажу, какой портал использовать… Никому не говорите, куда собираетесь»

─ Хорошо, ─ совсем растерянно пробормотала я.

Мне показалось, что в ответ я услышала вполне довольное хмыканье. М-да, до чего я дошла… Стою у себя дома, болтаю с забытой богиней из другого мира, как в чате, а вокруг кровавые письмена сумасшедшего мага…

Решительно прекратив свои художественные потуги, я отправилась вниз, а то не ровен час – и я ещё кого-нибудь вызову, а моя психика итак достаточно подвергалась различным испытаниям за последнее время. Так что я спустилась на кухню, захватив из холодильника пару банок колы, и просто приложила их к пылающему лицу. Всё ещё было слишком жарко, и мне казалось, что чем быстрее приближалась осень, тем невыносимее становилась погода. Что же всё-таки происходит?

Со стороны гаража донеслись нервные ругательства, и я пошла на звук, обнаруживая Дема, который воевал со своим «Мустангом», а Кусь крутился рядом, контролируя процесс, будто без него простым смертным не справиться.

─ Ты и дома? Скоро явно конец света, ─ пошутила я, заходя в гараж, но Демьян Викторович по-прежнему оставался суровым охотником. На серой майке и блестящих от пота бицепсах виднелись пятна от мазута, всё тело двигалось в напряжении, а моё чудище не дремало. Видя такую картину, лиса попыталась подтолкнуть меня к действиям.

«Дома никого, а он такой сладкий, м-рр!»

«Ты не кошка, чтобы так мурлыкать. Уйди в туман, бессовестная!» ─ приказала я, и почти ощутила, как это создание обиженно махнуло хвостами. Переживёт, итак уже натворила дел, а мне теперь расхлёбывай…

─ Да, взял пару отгулов, ─ тем временем ответил брат, мыслями находясь точно не в этом измерении. Он ожесточённо закручивал что-то под капотом, и я могла только мучиться догадками, что с ним творится, и как помочь.

─ Дем… ─ я и сама не знаю, что хотела сказать, но вместо дурацкий расспросов, протянула ему банку колы, когда он обернулся и с улыбкой кивнул. ─ Не буду отвлекать. ─ И я ушла, потому что он тоже никогда не беспокоил меня в моменты моего погружения в творчество, ведь за этим процессом всегда скрывалось гораздо большее, глубинное.

─ Спасибо, Рина, ─ прозвучало тихое в спину, но я расслышала, понимая, что благодарил Дем отнюдь не за напиток.

Переживая за брата, я завернула в сад, ведомая ароматами перешёптывающихся цветов и фруктовых деревьев. Здесь, на довольно просторном участке земли, растения, оставшиеся от прежних жильцов, поражали своим многообразием, и названий некоторых экземпляров я даже не знала, однако их внешняя привлекательность и запахи не могли заставить меня забыть о том, что я их слышу. Из этих общих разговоров сегодня мне было мало, что понятно, потому что все они взволнованно о чём-то дискутировали, и мне не нравился этот настрой. Особенно выделялись розы. Они, кстати, являлись самыми жуткими сплетницами – я сделала это открытие опытным путём, ещё когда провела своё первое лето в школе у Верховной, и с тех самых пор ненавижу эти самовлюблённые, вечно обсуждающие всех и хихикающие колючки, напоминающие мне об одной охотнице, чьё имя я мечтаю забыть. Вот и сейчас эти ухоженные, расфуфыренные «дамочки» болтали, как придворные сплетницы, скрывшись за своими веерами.

«Слышали новости? Говорят, он пробудился…»

«Вернулся?»

«За сердцем своим, не иначе… Все об этом твердят!»

Это было жутко, особенно вкупе со смешками, но то, что произошло дальше, вызвало у меня лёгкую степень нервозности, выразившуюся в подёргивании века. К розам подлетела разноцветная бабочка, и в трепетании её больших крыльев было слишком много тревожности, чтобы не обратить на это внимание, вот только не её появление вызвало у меня такой диссонанс. Крылатая без умолку трещала, и мне не мог померещиться её обеспокоенный голос.