Отпуск с проклятым

Еще несколько минут понадобилось, чтобы окончательно прийти в себя. Но чем больше анализировала произошедшее, тем больше злилась. На себя — за слабость, а на Глюка-Луррела — за то, что позволил себе распускать руки и нарушил данное им обещание не колдовать и не экспериментировать с магией без моего ведома. Но что раздражало больше всего, так это довольная, самоуверенная ухмылка на лице мужчины, продолжавшего все так же неподвижно сидеть рядом со мной. Судя по всему, она решила надолго там закрепиться. И это обстоятельство не могло не выводить из себя.

А тем временем, терпеливо дождавшись, пока я немного отойду от случившегося, Глюк медленно присел рядом на корточки. Он снова вознамерился прикоснуться к моему лицу, когда, резко перехватив его руку и строго глянув на причину своего недавнего состояния, холодно выдала:

— Не надо. Не хочу. Возвращайся в свое тело, одевайся и уходи.

Уже находясь где-то на грани истерики, разжала пальцы и, осторожно поднявшись со своего места, чтобы убедиться — снова могу уверенно стоять на ногах, — отошла к окну. Глядя на залитый солнцем и усыпанный множеством разноцветных полевых цветов зеленый луг, обняла себя за плечи и попыталась хотя бы ненадолго отрешиться от того, свидетелем и участником чего только что стала. Мне было просто необходимо все хорошенько обдумать. Принять новую реальность и понять, как жить с этими знаниями дальше. А ещё — что делать с мужчиной у себя за спиной. Не успела вспомнить о Ворти, как он снова надумал заявить о себе. А точнее, его безликое воплощение, тут же попытавшееся осторожно обнять меня из-за спины. Но я не дала ему этого сделать. Резко отшатнулась в сторону и, больше не пытаясь скрыть своего истинного состояния, с мокрыми от слез глазами, плохо слушающимися от рвущихся наружу рыданий губами хрипло произнесла:

— Пожалуйста, Лур, уйди. Мне нужно побыть одной.

С полным безразличием наблюдая, как стоявшее передо мной существо, превращаясь в бесформенное облако блестящих частичек, устремилось обратно в свой телесный сосуд, поняла — как же сильно я устала. Хотя сейчас наверняка было не больше десяти-одиннадцати утра, создавалось такое ощущение, что я не спала уже больше суток. А ещё как будто по мне КамАЗ проехался. Сердце болело, душа раненым зверем лежала и подвывала от тоски где-то на затворках сознания, а в теле чувствовалась просто невообразимая слабость. Посему единственное, о чем я сейчас могла мечтать — поскорее принять горизонтальное положение и уснуть. Забыться, чтобы хоть какое-то время не думать обо всем произошедшем за это долгое, насыщенное утро.

— Алис, если я что-то сделал не так или чем-то тебя обидел… — неуверенно начал Луррел, уже придя в себя и принявшись активно одеваться. Но я снова не дала ему договорить. Отвернувшись к окну и опершись ладонями о подоконник, чтобы банально не свалиться в обморок от усталости, тихо, но твердо произнесла:

— Просто оставь меня, хорошо?

— Хорошо, — не став больше ни на чем настаивать, отозвался мужчина и молча покинул мой номер.

Услышав, как за ним закрылась входная дверь, уже собралась выплеснуть наружу все напряжение, что успело накопиться во мне за эти несколько часов.

Но нарыдаться вволю не дал мобильник, который снова запиликал. Абонент не числился в списке контактов, что было уже само по себе странно. Кто бы это мог быть?

Вообще, я не имела привычки отвечать на подобные звонки. Но отчего-то чувствовала — в этом конкретном случае стоило принять вызов. Что и сделала.

— Да, — шмыгнув носом и наскоро утерев лицо от слез, отозвалась я.

— Алис, ты в порядке? Что случилось? — тут же встревоженно раздалось из трубки.

— Эм-м-м. Ничего. Простите, а кто это? — спросила осторожно, когда голос оказался знакомым, но все же не настолько, чтобы узнать, кто именно мне звонил.

— Ну, мать, ты даешь. Вот так всегда. Ты к ней со всей душой, а она потом тебя ни по телефону не узнает, ни имени твоего не помнит.

— Макс, — сразу тепло улыбнувшись, догадалась я.

— Так-то лучше, — довольно донеслось в ответ. — Ладно, а теперь рассказывай, что у тебя стряслось?

— А с чего ты решил, что у меня что-то стряслось? — снова шмыгнув носом, поинтересовалась я и вдруг осознала, как глупо только что прокололась.

— Ну конечно. А порыдать ты просто так, со скуки сметной решила, да? — отозвался Казанов.

— Откуда у тебя мой номер? — нагло проигнорировав сказанное, попыталась сменить тему я.

— Александр Юрьевич дал. Попросил у него, потому что беспокоился о тебе. Накричала на свою сказку в ресторане, потом ушла. Он последовал за тобой. Ну вот я и подумал, дай-ка позвоню, узнаю, все ли хорошо. И как вижу, не зря. Так что произошло?

— Ничего, — произнесла тихо, чувствуя, как к горлу подкатил очередной ком, а на глаза снова начали наворачиваться слезы.

— Алиса, если ты не хочешь, чтобы я прямо сейчас сорвался с места, наплевал на экскурсию, взял и приехал…

— Мне кажется, я что-то испытываю к нему. Что-то большее, чем просто влечение. И мне стыдно за эти чувства. И за мысли, которые возникают в голове в его присутствии. Но пока он рядом, я словно этого не замечаю. А стоит ему уйти — и становится так плохо, что… Макс, прости, что вываливаю на тебя все это, но я просто не знаю, что делать. И как дальше быть. Я люблю своего мужа. И наших детей. Дорожу своей семьей. И если я сейчас поддамся искушению и предам их, то уже никогда себе этого не прощу. Я не знаю, что мне делать.

— М-да, ну и напридумывала же ты сама себе проблем, — раздалось по прошествии недолго молчания.

— Считаешь, я не права? — поинтересовалась, сама до конца не понимая, зачем обсуждаю и гружу взрослыми проблемами обычного мальчишку, которого знаю-то всего несколько дней.

— Ты меня, конечно, извини. Может, я чего-то не догоняю, — снова после короткой паузы отозвался Макс. — Но, по-моему, мысли о вероятной измене уже и есть измена. Нет, конечно, ты можешь запретить себе спать с мужчиной. Но если продолжаешь думать о нем в этом ключе, то чем твои фантазии лучше тех же действий? А? Эй, Алиска? Ты ещё там?

— Я точно сейчас с двадцатилетним студентом-бездельником, а не с каким-нибудь профессором по семейной психологии разговариваю? — по-прежнему находясь в шоке от всего только что мне сказанного, с опозданием отозвалась я. И главным образом потому, что никак не ожидала услышать столь глубокие мысли от обычного подростка.

— Считаешь, мне стоит сменить не только универ? А что, это мысль. Вот папик взбесится. Он этих мозгополоскальщиков терпеть не может.

— Эй, ты там с местью для родителя поосторожнее. Он покричит-покричит и упокоится. А тебе потом этим всю жизнь на хлеб зарабатывать.

— Ой, я тебя умоляю, — полным неприкрытого сарказма голосом произнес Казанов. — На хлеб. Ха! Насмешила.

— И все же дурак ты, Макс. Даже несмотря на редкие, но дельные мысли, — насмешливо заключила я.

— Всегда пожалуйста. Надеюсь, теперь рыдать перестанешь? — все же решил на всякий случай уточнить парень.

— Перестану, — поспешила заверить его я.

— Вот и правильно. Тем более что уже поздняк метаться. Поэтому мой тебе совет, Алиска. В омут и с головой.

— Пока, Максим. Хорошей вам с ребятами экскурсии, — пожелала и сразу отключилась, дабы избежать дальнейших неприличных намеков со стороны явно снова начавшего входить в раж собеседника.

Странно, но после этого разговора мне и правда сделалось немного легче. Во всяком случае, реветь в три ручья уже расхотелось. А вот спать — нет. Но не успела удобнее устроиться на кровати и даже укрыться взятым с дивана пледом, как раздался новый звонок. Только теперь уже из дома.

— Ты куда пропала? — раздалось то ли взволнованно, то ли недовольно из трубки.

— Привет, милый, — как можно жизнерадостнее поздоровалась с мужем. — Прости, надо было срочно решить один вопрос. А потом все как-то закрутилось, завертелось и я просто забыла тебе перезвонить.

— Что же это был за вопрос такой? — с подозрением поинтересовался супруг.

— По поводу экскурсии. Поскольку я сегодня решила никуда не ехать, мне нужно было срочно сообщить об этом нашему гиду, — пояснила, стараясь говорить как можно убедительнее. Опершись локтем о колено, напряженно растирая лоб большим и указательным пальцем, я все попыталась понять, что именно чувствую, говоря сейчас неправду. Но угрызения совести как ветром сдуло, стоило только вспомнить — Макс тоже не торопился мне все рассказывать.

— А почему не поехала? — продолжал допытываться муж.

— Сегодня по программе у нас Стоунхэндж.

— А! Тогда ясно, — уже более расслабленно прозвучало в ответ.

— Ну а ты? Ничего не хочешь мне сказать? — спросила после короткой паузы в нашем разговоре.

— А что говорить? У детей каникулы. Поэтому мы решили взять с тебя сегодня пример и тоже хорошенько отдохнуть. Все вместе.

Последняя фраза прозвучала, как укор, но я едва ли обратила на нее внимание.

— И-и-и? — произнесла протяжно, ожидая, когда супруг уже начнет делиться новостями.

— Что «и»?

— Отдыхается как, спрашиваю? Как погодка? А твоя мама? Надеюсь, хорошо себя чувствует. Видимо, хорошо, раз ее в лес понесло. Шашлык хоть вкусный был? Няня там, случаем, не сильно на меня похожа? А то, может, мне уже замену нашли, а я тут ни слухом ни духом.

— Значит, Люба тебе все рассказала, — грустно раздалось из трубки.

— И даже больше, чем все. Но я не буду тебе сейчас ничего говорить. И главным образом потому, что произошедшее с почти стопроцентной вероятностью могло случиться и при мне. Обидно лишь одно. Ты скрыл от меня правду, Макс. А это, хочешь не хочешь, наталкивает на определенные мысли.

— Я просто не хотел лишний раз тебя волновать.

Но банальная отговорка ожидаемого действия не возымела. Скорее наоборот, только ещё больше резанула по чувствам, в которых у меня и без мужа сейчас творился полный хаос.

— У детей все хорошо? — проигнорировав сказанное, холодно поинтересовалась я.

— Да.

— Это главное. Приглядывай там за ними, Максим. Даже несмотря на то, что теперь этим и без тебя есть кому заниматься. Всего хорошего. Удачно вам отдохнуть.

— Алиса, подожди. Давай…

Но я уже не слушала. Просто нажала на отбой, отключила на телефоне звук с вибрацией и отшвырнула его подальше от себя на покрывало. Как же я безнадежно устала! А ведь все, чего хотела — просто немного расслабиться, сменить обстановку, переключиться с привычной рутины на что-то новое, интересное. Еще побывать наконец в Лондоне. И вроде бы все это получила. Но в какой-то момент что-то пошло не так. Случилось это ещё в Москве или уже здесь, я точно не знала. Но факт оставался фактом. То, что должно было стать отпуском мечты, превратилось в сущий кошмар. Причем как для моих близких, так и для меня самой. Нет, со всем этим определенно надо было что-то делать. А сейчас спать. С этой светлой мыслью устало откинулась на подушку и, тяжело вздохнув, закрыла глаза.