Баламут

Глава 16

7 июля 2112 г.

…Ротмистра Тверитинова я разбудил часа за полтора до посадки борта Императрицы в аэропорту Читы, то есть, ни свет, ни заря, зато военно-транспортная вертушка «Девятки» встретила нас прямо у рулежной полосы. Поэтому в форт мы вылетели без задержки, тепло попрощавшись с экипажем «Стрибога», пробежавшись от одного трапа ко второму и поздоровавшись сначала с Виталием Михайловичем, а затем и с пилотами.

Так далеко на востоке страны Великой Княжне бывать не приходилось, и она практически весь перелет залипала в иллюминатор, тихо дурела от красоты бескрайней тайги, щелкала камерой коммуникатора и изводила Шахову вопросами. А я в это время терроризировал мага: показал предписание Е.И.В. Канцелярии, наделяющее весьма серьезными полномочиями, описал имеющиеся потребности, подождал, пока ротмистр свяжется и переговорит с начальниками соответствующих служб, внес коррективы в один «заказ» и, слегка успокоившись, начал вытрясать последние новости. В таком режиме время до приземления на аэродроме Савватеевки пролетело, как один миг, так что в какой-то момент ни разу не комфортное нутро вертолета оказалось за спиной, характерный «посвист» лопастей несущего винта начал замедляться, а перед носом возник хорошо знакомый внедорожник Тверитинова.

— Куда едем? — деловито поинтересовался Виталий Михайлович после того, как я забрался на правое пассажирское сидение и захлопнул дверь.

— В форт, к моему ДОС-у.

— Может, сначала к Черепанову, за временными пропусками?

— Можно и так… — кивнул я, резонно рассудив, что с помощью ротмистра все бюрократические вопросы решатся в разы быстрее, чем без нее.

Так оно, собственно, и оказалось: менее, чем через полчаса наша троица вывалилась из штаба, пересекла плац по диагонали и, немного поплутав между постройками самого разного назначения, добралась до нужного здания. Увы, по дороге я сдуру посмотрел на целительский корпус и вспомнил, как обмывал Свайку в холодном морге и как смотрел в жаркое пламя крематория, но мне удалось задвинуть эти воспоминания куда подальше, так что в свой жилой блок я вошел в более-менее нормальном состоянии и огляделся по сторонам с использованием взора. А через пару минут, выковыряв и отправив в перстень обе найденные микрокамеры, развел руками:

— Места тут немного, но селить вас в другом помещении я не готов. Так что кровать вам, диван мне и все такое. Вопросы?

— Вопросов нет! — бодро ответили дамы, и я, практически заставив себя взять со стола ключ-карту от «Манула», озвучил следующую команду:

— Тогда кру-у-угом! Пора выдвигаться за обмундированием, снарягой и сухпайками…

В вотчине Беляевой мне опять поплохело. Из-за слез, навернувшихся на глаза Валентины Станиславовны при моем появлении. Но и она, и я считали, что дело превыше всего, поэтому обменялись понимающими взглядами и теплыми приветствиями, а затем зашевелились. В смысле, она повела рукой, привлекая мое внимание к трем здоровенным баулам, и заявила, что в них все, что значилось в полученном списке.

Я отправился проверять. Вернее, сделал первый шаг, но Язва дернула меня за рукав:

— Ра-а-ат?

— Ау?

— Может, взять не по два, а хотя бы по три комбеза? А то если, не дай бог, нарвемся, как прошлый раз, то опять будем ходить голышом.

Нарываться, как прошлый раз, я не планировал, но предложение было дельным, и я посмотрел на зауряд-прапорщика:

— Валь, а принеси-ка нам еще по три комбеза и по две пары ботинок: свободного объема в карманах, вроде, хватает, а шмотье есть не просит и не портится.

Белова мгновенно исчезла между полок. А после того, как вернулась, выложила на стол не только комбезы, но и две стандартные упаковки женского белья для старшего офицерского состава. Затем оглядела моих спутниц, наметанным взглядом определила, что Шахова в теме, поэтому поймала взгляд Ярины и ткнула пальцем в упаковку с трусиками:

— Поверьте на слово, это лучшее, что можно надеть за Стену.

Великая Княжна обезоруживающе улыбнулась:

— Верю. Но жду команды Баламута: скажет, что нужны эти — надену, не задумываясь, нет — пойду даже голышом.

Валентина Станиславовна едва заметно прищурилась и хищно раздула ноздри:

— Знаете, это самый лучший ответ, который я когда-либо слышала от «туриста»!

Ярина пожала плечами:

— Ну, так абсолютное большинство рвется к подвигам, поэтому готово нестись за Стену абы с кем. А я пойду только с Баламутом.

— Отличный подход. Кстати, совет примете?

— Если его одобрит… вы знаете, кто! — хихикнула принцесса.

— Этот, думаю, одобрит: попробуйте выключить разум и просто верить. То есть, реагировать на команды, полностью исключив стадию осмысления. Хотя бы первое время.

— Валя в свое время предпочитала думать и проявлять инициативу… — хохотнул я, вспомнив, как вырезал из складочки под ягодицей Беловой мутировавшего клеща размером с хорошего таракана, как колол «скромнице», уже начавшей задыхаться от первых спазмов дыхательных путей, лошадиные дозы противоядия и как крыл ее последними словами.

— Да уж, дура я была непроходимая… — хихикнула зауряд-прапорщик, заметила, что мои дамы заинтересовались, и махнула рукой: — Будет свободное время — попросите Баламута рассказать эту историю. Я, если что, не возражаю: все равно после того рейда надо мной полгода ржала вся Стена…

…В мой жилой блок мы вернулись без четверти десять. Дамы, слегка переевшие в офицерской столовой, огляделись по сторонам и разделились: Язва, явно на правах любимой женщины, села на «мой» диван, а Ярина, не решившись мять покрывало, прошла чуть дальше и в очень знакомой технике запрыгнула на подоконник. Увы, в момент «приземления» ее грудь тяжело колыхнулась, и я поймал себя на мысли, что на мгновение залип.

«Начинаю приходить в себя. Как-то быстро…» — мрачно подумал я, усилием воли переключил голову на куда более важные вопросы и спросил принцессу, нет ли у нее желания вырубить комм и отправить его в сейф.

Девушка фыркнула и заявила, что оставила комм в сейфе самолета, а вместо него взяла муляж. Муляж я на всякий случай отправил по тому же адресу. Вместе с коммом Шаховой. Затем сел на свободную половину дивана, собрался с мыслями и снова уставился на Великую Княжну:

— Рин, нам надо обсудить пару-тройку вопросов, но по ряду причин я бы хотел получить клятву Силой о нераспространении информации.

Долгорукая озвучила все необходимые слова так спокойно, как будто знала, что я этого потребую, и превратилась в слух.

— Спасибо. А теперь перейдем к делу. Не знаю, в курсе ты или нет, но твоя матушка сделала мне очень серьезный подарок. Я собираюсь ответить тем же, но не ей, а тебе. Подойди, пожалуйста, сюда, и посмотри на картинку, которую я покажу.

Принцесса перебралась к нам и прикипела к голограмме, появившейся над моим коммом.

— Это трехмерная схема плетения под названием волчий скок, то есть, скорость передвижения природника или природницы и, в какой-то мере, шанс на жизнь.

— Класс!!!

— И еще какой! — усмехнулся я и продолжил: — Я скоро отъеду по делам. Ориентировочно на час. За это время ты должна вбить эту схему в подсознание и научиться строить ее «насухую». Повторю еще раз: экспериментировать с заливом Силы, находясь в помещении — это полный и законченный идиотизм. Кстати, имей в виду, что без этого плетения, освоенного на «Ять» и в теории, и на практике, за Стеной тебе делать нечего.

— Поняла. Освою… — пообещала она.

— Далее, я оставлю новое плетение и Язве. Оно для воздушников, тебе не пригодится, и запоминать его не надо: во-первых, потеряешь время, которого и так мало, а во-вторых, если оно тебе понадобится, то ты его получишь. Но только в личное пользование и под клятву. И последнее. Пока последнее: для того, чтобы понимать, в чем ты можешь пригодиться нашей мини-группе, мне надо увидеть список твоих заклинаний с кратким описанием дальности действия, объема требуемой Силы и так далее. Понимаю, что прошу ли-…

Ярина потемнела взглядом еще на фразе «можешь пригодиться», а на слове «заклинаний» мрачно усмехнулась:

— Я могу пригодиться только для скоростного выращивания цветов, травы, злаков и тому подобной дребедени!

— Твое отношение к школе Природы предвзято. Я сам на треть природник и, как ты уже слышала, бывает, неплохо воюю. В общем, выброси из головы все прежние представления и подготовь для меня эту информацию, ладно?

Принцесса кинула ошалелый взгляд на Лару, увидела подтверждающий кивок и вспыхнула от радости:

— Подготовлю! И очень-очень быстро!!!

— Отлично. А теперь я покажу Язве ее плетение, ладно?

Девушка кивнула и закусила губу, а я влез в директорию, в которую скопировал архив, подаренный государыней, и вывесил перед собой новую картинку:

— Лар, это плетение под названием ударная волна. Как ты, наверное, догадываешься, отработка в помещении должна вестись только «насухую».

Женщина коротко кивнула, взяла протянутый комм и, поколдовав над вкладкой «последние использованные голограммы», развернула обе схемы.

Я сообщил, что ухожу, пообещал поторопиться, вышел в коридор, запер дверь, спустился по лестнице, вышел на улицу, добрался до входа в подземный гараж и смалодушничал. В смысле, и набрал Довголевского, находясь между минус вторым и минус третьим ярусами. Чтобы заболтаться и пережить «встречу» со своей машиной хоть немного легче.

Полицмейстер ответил практически сразу и обрадованно воскликнул:

— Доброе утро, Ратибор Игоревич! Я надеюсь, что вы звоните сообщить о скором прибытии?

Моя вторая натура не смогла не воспользоваться представившейся возможностью, и я притворно вздохнул:

— Здравствуйте, Аристарх Иннокентьевич. К сожалению, нет: я звоню сообщить, что… уже в «Девятке» и хотел бы вас навестить.

— А-ха-ха-ха!!! — расхохотался он. — А вы, батенька, и верно Баламут! И меня это радует ничуть не меньше, чем факт вашего прилета. Вы на машине, или прислать?

— На машине! — ответил я, забираясь в «Манула», и невольно сглотнул.

— Тогда подъезжайте в присутствие. Прямо сейчас. Пропуск я закажу… хотя нет, отправлю за вами Раечку — она и встретит, и проводит…

После того, как он отключился, я заставил себя сосредоточиться на обдумывании Очень Важной Темы. В смысле, попытался представить лицо и фигуру этой самой Раечки. Фантазия быстро подкинула десяток вариантов внешности знойных красоток всевозможных мастей и с формами, как у Лары, Дарьи Ростиславовны или Ярины, но реальность оказалась намного суровее — секретарем-референтом полицмейстера оказалась сухая, жилистая и желчная урядница лет сорока. Я ей однозначно не понравился, но она, недовольно поджав тонкие и бесцветные губы, все-таки сделала одолжение — проводила от дежурки до лифта, прокатила до четвертого этажа и «отконвоировала» до приемной ее любимого начальника. Но в кабинет запустила только после уточнения, нужен я там или нет.

— Да, Цербер. Зато толковый, исполнительный и преданный… — негромко сообщил Довголевский, когда эта особа, одарив меня взглядом «Я вижу тебя насквозь!», вышла наружу и затворила за собой дверь. Потом свернул какую-то рабочую оболочку, бодренько выбрался из-за стола и от всей души пожал мне руку: — Быстро вы! Или я заработался?