Майконг

– Нет. Спроси у жены, чем лечить отравление цинком, и отправь ребят по адресу, который я тебе скину. И пусть одежду мне захватят. И еще…

Майконг перевел взгляд на руку девушки, поднял ее и потрогал кольцо на пальце. Еще на ней. А он крепко тогда его посадил!

– Что? – настороженно уточнил Никс. Друг редко просил об одолжении, а тут сразу два подряд.

– Макс не вернулся?

– Нет.

– Тогда мне нужны братья Юрики. – Майконг потрогал лоб Светы и нахмурился – кажется, начинает подниматься температура.

– У тебя проблемы с законом?

– Нет. Нужно забрать сестру Светы от матери. Пусть припугнут ту тем, что суд может лишить ее родительских прав, так как она не трудоустроена. И дадут денег. – Майконг ни секунды не сомневался в распоряжениях.

С тех самых пор, как его зверь стал больше, он чувствовал, что ему стало тесно на вторых ролях – лидерские качества так и лезли во все щели. И это было непривычно, потому что он всегда предпочитал быть скитальцем-одиночкой.

– Ты уверен, что нужно давать ей деньги? Она же не успокоится.

– Да. Нужно посадить ее на иглу содержания, иначе она навредит Свете. А Юрики пока за это время соберут доказательную базу того, что дочь ей не была нужна. Уверен, имея деньги, она даже звонить не будет.

– А девчонки? Как они перенесут разрыв? – Никс все мерил по себе. В этом-то и проблема.

– Они сами ушли от нее. Захотят вернуться – сделаю все, чтобы это было для них максимально комфортно. А пока мое дело защитить их. – Майконг поднял Свету на руки и понес прочь из наполненного отравляющим цинком подвала.

– Обычно находят одну даму, о которой голова болит, а у тебя сразу три.

– Пока две. Надеюсь, что та адская дамочка так и останется за бортом. Все! Скидываю адрес и жду.

– Принято. Только пообещай мне кое-что.

– Что?

– Вернись до полуночи, покажись контролю.

– По рукам.

***

Света

В ангелов-хранителей, спустившихся на землю, я не верила. Они не покупали лекарства и не возвращали сестер.

На пальце все еще блестело кольцо, наличие которого я так упорно игнорировала эти несколько дней, когда были проблемы поважнее. Но что может быть страннее ситуации, в которой я оказалась?

В голову начали закрадываться сомнения, что все с моим сознанием было хорошо даже во время дымовой и цинковой атаки на легкие. Я видела мужчину, потом зверя. А потом абсолютно голого того же самого брюнета.

Юлька только подтвердила мои мысли. Она рассказала, как к маме пришли два близнеца и очень уверенно что-то разъяснили по правам. Давили на то, что у матери нет работы и денег на содержание несовершеннолетнего ребенка. Угрожали, что я – я! – подам в суд и лишу ее родительских прав.

Я никаких юристов не нанимала. Не посылала их к матери. Не просила привезти сестру.

– Это было так круто, Свет! Твои друзья такие классные! – восхищалась Юлька утром, собираясь в школу.

А я все смотрела на лекарства.

Этот брюнет точно существовал. Он помогал тогда вытащить людей, и теперь я полностью уверилась, что он действительно стал зверем у меня на глазах, как бы бредово это ни звучало. Тогда все его поведение становилось логичным. Он, как чудовище, боялся показать свой облик.

Кольцо – лучшее тому доказательство. И лекарства. И сестра дома.

Но такая теневая забота очень пугала. Чего от него ожидать?

«Мне нужно в любое место, подальше от вас. Вы свободны сегодня вечером?» – всплыли в голове слова героя.

Он продолжал быть таким же противоречивым.

В дверь позвонили.

Я открыла дверь и увидела нордического блондина.

– Вам лучше? – с неловкой улыбкой спросил он.

– А?

– Вы меня не помните? Вы вчера потеряли сознание около квартиры. Я взял на себя смелость поухаживать за вами. – Блондин мило сложил руки перед собой, будто стеснялся. Смешная поза для такого крупного мужчины.

В дверную щель выглянула Юлька.

– А это, наверное, та самая сестра, за которую вы так переживали. Я рад, что с ней все в порядке, – улыбнулся ей незнакомец.

Я растерянно открыла и закрыла рот, а потом торопливо спросила:

– Так это вы меня спасли? И сестру? Но… как?

– Вы все повторяли в бреду, что вам нужно спасти Юлю. Я узнал адрес и попросил одних своих знакомых навестить ее.

А я-то уже надумала! Да что говорить – поверила в оборотней! Не зря говорят, что профессия у меня опасная – надышаться всего можно в три счета.

– Нам не удалось тогда познакомиться. Я Алрик.

– Вы не отсюда?

– Я из Швеции. Здесь с дипломатической миссией.

– Вы отлично говорите по-русски.

– Потому и здесь. Если что понадобится – обращайтесь. Я в семьдесят восьмой квартире.

– Хорошо… И… Спасибо!

– За что?

– За все!

Я закрыла дверь и привалилась к ней спиной. Вот все и сложилось. Все имеет свое объяснение. Все, кроме кольца на пальце.

***

Майконг

– Ну что, Золушка, в этот раз ты успел до полуночи. Но еще бы пять минут… – Никс показал на свою голову. – Если бы я не был блондином, ты бы увидел, как я за вчерашний вечер поседел! Что бы я тогда говорил Кире?

– Что сменил шкуру? Шучу! А насчет этого – я не Золушка, меня в полночь не расколдуешь. – Майконг вошел в тренировочный зал лисьего логова, убедился, что там никого нет, и спросил: – Тебе не показалось странным, что контроль как-то легко сдался?

– Есть такое. – Никс швырнул ветровку на мат.

– Может, устроим их пропажу? – Майконг изменил палец, и вместо него появился огромный серый коготь. Оборотень со свистом рассек им воздух.

– Как ты это сделал? – Никс тут же оказался рядом. – У тебя прогресс!

– Ага, размером с ноготь! Знаешь, как появился?

– Как? – Никс был рад за друга. Наконец-то какие-то результаты.

– Когда коробку с лекарствами по-человечески не смог открыть. Там такая липкая лента, что только ножницами разрезать. Я боялся разорвать всю упаковку, и появился коготь – достижение нашей со зверем ювелирной работы.

– И это ты только немного с ней побыл. Слушай, может, она твой выход для соединения со зверем?

– Тогда мне стоит прямо сейчас пойти к ней, признаться, что я ее благодетель, и сказать, чтобы она бросала свою жутко опасную работу и стала моим… – Майконг защелкал пальцами в воздухе, подбирая слова.

– Вдохновением? – предложил Никс, закатывая рукава.

– Смирением! Так себе это представляешь? – Майконг снял футболку, зная, что одежда все равно на выброс.

– А что? Я верю в тебя. Если бы не верил, не просил бы сегодня с дочкой посидеть.

Майконг застыл.

– Посидеть?

– Ты обещал, помнишь?

Саванный лис с сомнением протянул:

– Может, попозже, а то со зверем вот…

– Все нормально. У меня дома стреляющего в тебя контроля нет. Тем более, насколько я помню, сегодня вечером тебе позвонит Света…

– Фикусы. – Майконга перекосило от противоречивых эмоций. С одной стороны, эти кусты калили его до красноты, с другой – он был рад шагу вперед в его отношениях со Светой. Малюсенькому прогрессу, но это уже было что-то.

– И ты мне предлагаешь отвечать на звонок с плачущим младенцем на фоне?

– Я тебе еще не говорил, какая моя девочка особенная?

– Что?

– Когда у нее болит животик, она оборачивается в маленькую полярную лисичку.

– Но это же невозможно! Зверя обретают гораздо старше…

– Твой зверь тоже противоречит всем законам природы. И ничего!

***

Света

Юлька проснулась, но так и не смогла поделиться подробностями разговора у матери. Просто сказала, что вчера вечером пришли какие-то дяди, а ее попросили посидеть в комнате. Что-то из беседы удалось разобрать, но далеко не все. Когда сестру увозили, мама выглядела так, будто ее оскорбили счастьем. Представить это я затруднялась, но радовалась главному – Юлька вернулась. Что там до мелочей?

Мы быстро уничтожили бутерброды, ингредиенты для которых я купила вчера перед работой. Порадовались, что с последнего похода в магазин еще остались полуфабрикаты – Юльке будет чем обедать! – и с грустью посмотрели на мясо.

Уже на работе снова раздался звонок, и у меня сердце екнуло от тревоги. Ведь Юля уже предупредила, что пришла домой. Что случилось?

– Свет, фикусы! – Голос сестры дрожал.

– Что фикусы? – Я вся напряглась.

Неизведанное всегда пугает. Но где наша не пропадала?

– Они кучу листвы сбросили, все сразу! – выкрикнула Юля.

– Все? Не один, а сразу все? А ты что-то делала? – Я почувствовала запах неприятностей.

– Поливала только, как все эти дни. Я зашла в комнату, а тут такое.

Так, спокойно, нужно подумать. Заболеть может один, так? Почему все начали кидаться листвой?

– Может, потому, что осень? Они листопадные? – предположила я.

– Не знаю, – всхлипнула Юлька.

И я не знала. Ведь во время дурдома, который происходил в моей жизни, я так и не удосужилась прочитать тот талмуд в коробке. Доверила изучить информацию о поливе сестренке в свободное от уроков время. Но добралась ли она до заветных знаний?

– Юль, а ты читала те книжки по фикусам? – осторожно спросила я и по тишине в ответ все поняла.

Действительно, что я хотела? Десять лет – это еще ребенок.

– Прости… – послышалось в мобильном.

– Не бери в голову! Разберемся. Ты пока ничего не убирай, считай это вещественными доказательствами. Хорошо? – загадочным голосом попросила я, и Юлька сразу перестала всхлипывать.

– Уликами, как у сыщиков? – подхватила она.

Так я и знала, что Юлька зря смотрела так много детективных сериалов. Зато я могла ее чем-то отвлечь!

– Именно. Я приду домой и разберусь! – уверенно заявила я, хотя ни черта не представляла, как решу проблему.

По жизни у меня такой принцип: разберемся на месте.

– А я пока почитаю про фикусы! – поддержала моя милая сестренка.

Все-таки она у меня замечательная! Чаши весов всегда уравновешиваются: если с мамой нелады, то сестра досталась прекрасная.

– И про уроки не забудь, – напомнила я с улыбкой.

– Конечно!

Вечером я торопилась домой, благодаря небеса за выделенную полосу общественного транспорта. Сегодня у нас созвон с хозяином этого фикусового леса, а у меня там чрезвычайное происшествие! Как показывать кусты буду? Нужно срочно оценить масштаб катастрофы. Вдруг там пара листиков упала, а Юлька паникует?

Но когда я зашла в квартиру, то поняла, что не пара. Вокруг пятнадцати кадок зеленым ковром лежали скрученные листья. На ветках болталась еще добрая половина, но фикусы заметно облысели.

***

Майконг

– Целый пакет? – Никс отступил в глубину дома в лисьем логове, пропуская друга внутрь.

– Да. – Майконг вплыл в апартаменты Никса, словно темная грозовая туча. Вместо громовых раскатов он шуршал пластиковым пакетом, доверху набитым продукцией детского продовольственного отдела.

Когда саванный лис нервничал, он лакомился детским пюре в мягкой упаковке. Фруктовая вкусняшка не сильно успокаивала нервы, но помогала никого не убить. Это была маленькая секретная слабость Майконга, которую он не смог скрыть от команды рыжих, но старался не показывать миру. Где это видано, чтобы взрослый мужик с таким удовольствием уничтожал то, что едят годовалые дети?