Любовь и замки

Намекая как-то на эту интимную связь Артуа его супруге, невзрачной Марии-Терезе де Савой, граф Прованский иронизировал:

— Мой брат намерен проглотить савойский пирог, запивая его чаем…

Но Розали держит ситуацию в своих руках. Ее часто можно наблюдать в Лонгшаме в большой карете, запряженной шестеркой великолепных лошадей с упряжью из голубого сафьяна. Она блистает, ослепляет, но, несмотря на это, ей несколько раз приходится выслушивать освисты и окрики в свой адрес, а однажды перед ее каретой развязывается настоящая потасовка: такой откровенный шик многих оскорбляет.

«Всегда удивляешься, наблюдая, как обогащаются некоторые дамы, пренебрегающие занятием честных и благородных женщин», — писала актриса София Арнуль не без доли ревности и зависти.

Между тем, Багатель обогатился до такой степени, что стал настоящим произведением искусства: граф д'Артуа заказал художнику Антуану Вестьеру большой портрет своей любовницы. Выполненный во весь рост, он не имел ни малейшего изъяна, который мог бы бросить тень на блеск и великолепие ее красоты. Портрет этот станет позже самым очаровательным украшением ванной комнаты…

Но близился конец этим счастливым временам. С приходом Революции Артуа был вынужден эмигрировать. Тишина окружила Багатель. А Розали Дютэ тем временем отправилась в Англию, где и провела долгие годы. Там у нее было довольно много друзей. Сохраняя верность всему тому, что она так любила, и оставаясь роялисткой на свой собственный лад, Розали вернется во Францию только во время Реставрации, когда, в свою очередь, туда возвратятся и «ее принцы»… Но, к сожалению, розы увяли. Ее некогда белокурые волосы стали совершенно седыми. Конечно, в ее распоряжении по-прежнему находились королевские персоны, но что касается ее былых друзей, то таковых оставалось слишком мало. Многие из них сложили голову на эшафоте, другие умерли на полях сражений в Вандее и в армии Кондэ. И даже Багатель уже не тот…

Купленному в эпоху Директории неким Леритье, который не нашел ничего лучшего, как превратить его в помещение для удовольствий, нечто вроде «филиала магометанского рая», Багателю приходится ждать прибытия Наполеона, человека порядка. С его приходом маленький замок знакомится, наконец, с истинной респектабельностью. Император приводит его в нормальное состояние, ибо имеет намерение превратить его в прекрасное место для прогулок и отдыха. Король Рима приедет играть в его парках, и именно здесь Жозефина встретит этого очаровательного ребенка, который стоил ей короны, что, впрочем, не делает его менее очаровательным.

Империи приходит конец, но на авансцене вновь появляется бывший владелец замка, тот самый волшебник, который способствовал появлению этого произведения искусства. Конечно же, речь идет о графе д'Артуа.

Но, если Багатель надеялся вновь погрузиться в праздничную атмосферу былых времен, то он сильно ошибался. Ведь этот самый граф д'Артуа не имел ничего общего с тем версальским кудесником. Теперь он представлял собой высокого господина, важного и благочестивого, наследника своего брата, короля Людовика XVIII. И если он и провел кое-какие работы в замке, то, скорее всего, только для того, чтобы стереть следы былых страстей: большинство наиболее фривольных портретов были просто-напросто замазаны, прежде чем перейти в собственность герцогу де Бери, его сыну, который, обладая развитым чувством юмора, был всем этим очень даже доволен.

В 1832 году Багатель выходит из-под власти Короны, становится поистине английским и претерпевает ряд изменений. Маркиз д'Эртфорд, брат лорда Генри Сейсмора и, возможно, родной брат сэра Ричарда Уоллеса, устанавливает здесь китайские ванны, статуи, происходящие из замка Во-ле-Виконт, и вазы из замка Берси. Нельзя обойти вниманием лужайки, вырисованные в парке, где будет брать уроки верховой езды молодой принц, сын Наполеона III. Он завещает Багатель Ричарду Уоллесу. Этот человек ликвидирует здание и построит то, что получит название Трианона, который в дальнейшем перейдет во владение его вдовы. В свою очередь, она оставит его своему секретарю, который купит в 1904 году этот милый дворец. Единственным изобилием, которое отныне испытает Багатель, будет изобилие роз, тех самых роз, которые всегда чувствовали себя там очень комфортно.

Что же касается Розали Дютэ, то она «терпеливо ждала» своего конца и в 1820 году скончалась, оставив после себя состояние в 600 000 франков, которое ярко свидетельствует о том, что порой щедро вознаграждается не только добродетель.