СМЕРШ – 44

– Я не знаю, гражданин следователь. Поверьте мне, я никому не передавал эти сведения. Я коммунист с 1928 года и даю вам честное слово коммуниста, что я не враг и эти сведения никому не передавал.

Костин снова сел за стол и налив в стакан воду, протянул его подполковнику.

– Хорошо, вы не передавали эти сведения, тогда кто их мог передать, если ключ от сейфа был только у вас, и вы никогда с ним не расставались? Думайте, думайте Вишня. Мне только что доложили, что царапин на замке специалистами не выявлено, следовательно, замок открывали родным ключом.

Вишня снова схватился за грудь. На его покатом лбу выступила испарина.

– Я не знаю, не знаю, откуда у немцев все эти сведения, – закричал он. – Поймите меня правильно, капитан, но я действительно не знаю того, что вы хотите услышать от меня.

Похоже, эта реплика забрала у него все силы. Он медленно сполз со стула и вытянулся на полу.

– Званцев! Позвони в госпиталь, пусть пришлют врача. Скажи, что человеку плохо с сердцем.

Два красноармейца подняли подполковника с пола и положили его на диван.

«Лишь бы не умер», – почему-то подумал Костин, глядя на побелевшее лицо Вишни.

Прошло минут двадцать.

– Разрешите, товарищ капитан. Старший лейтенант медицинской службы Михайлов. Где у вас больной?

Костин, молча, указал на подполковника, который лежал на диване. Врач подвинул стул и сев, взял в руки его кисть и, достав из кармана часы, стал считать пульс. Закончив эту процедуру, он попросил Костина пригласить медсестру, которая находилась в коридоре. В кабинет вошла Клава.

– Ведите ему три кубика камфары, – и, взглянув на Александра, произнес: – Ничего страшного, это у него на нервной почве. Сейчас у него все пройдет.

Сделав укол, Клава сложила шприц и медикаменты в чемоданчик и, взглянув на Костина, молча, вышла из кабинета.

– Если что, звоните, товарищ капитан, – произнес врач и последовал за Клавой.

***

Вечером Костин снова попросил привести к нему подполковника. Тот вошел в дверь и обреченно посмотрел на капитана.

– Присаживайтесь, – произнес Александр и пододвинул ему пачку папирос. – Курите, Вишня.

Подполковник взял папиросу и долго разминал ее пальцами, словно оттягивая время допроса. Пытаясь прикурить, он сломал несколько спичек.

«Переживает, – почему-то подумал Костин. – Похоже, что-то вспомнил или придумал какую-то отговорку».

– Ну что, вы готовы продолжить наш разговор. Что скажите?

– Вы знаете, дайте слово, что с этой женщиной ничего не случится. Я боюсь за нее, а вдруг я ошибаюсь. Сейчас любая ошибка может привести к смерти человека, а он мне очень дорог.

Впервые за все это время общения Костина с начальником узловой станции, Александр ощутил какой-то прилив до сих пор непонятного ему ощущения, которое подсказывало ему, что он на верном пути. Это чувство сродни гончий собаки, которая взяла след зверя.

– Говорите, Вишня, – на выдохе произнес Александр, чувствуя, как у него от волнения перехватило горло.

– Я познакомился, а вернее меня познакомил с Людмилой Мезенцевой, мой хороший знакомый лейтенант Хмелев. Я сидел в ресторане, у меня был тяжелый день и я чувствовал себя каким-то разбитым. Два месяца назад я получил письмо от своей сестры о том, что моя супруга Галина Яковлевна скончалась в госпитале от истощения. Она все это время была в Ленинграде….

Он сделал паузу. Рука подполковника снова потянулась к пачке с папиросами.

– В ресторан вошел помощник коменданта города лейтенант Хмелев. Он был не один, его сопровождала красивая женщина. Они сразу же направились к моему столику. От него я узнал, что женщину зовут Людмилой, а фамилия ее Мезенцева. В разговоре с ней, она сообщила мне, что живет в поселке железнодорожников, это рядом с узловой станцией. Вскоре, Хмелев, сославшись на вызов его комендантом, покинул нас.

«Опять Хмелев», – промелькнуло в голове Александра.

Настя виновато сидела на диване Люда мне рассказала, что живет одна, что ей приходится содержать больную мать. В настоящее время она без работы и перебивается случайными заработками. Мне почему-то стало жалко ее, и я попросил ее зайти ко мне дня через два, что я постараюсь помочь ей с работой.

В тот вечер я довез ее до дома. Может, не нужно было этого делать, но она предложила мне у нее заночевать и я согласился. Через три дня она уже работала диспетчером. Людмила быстро освоила свою работу, словно долгое время работала на подобной должности. Встречи наши приобрели совершенно другую окраску. В последнее время мы все чаще и чаще задерживались на работе. У меня был небольшой кабинет для отдыха, и мне тогда казалось, что я вновь обретаю свое потерянное счастье.

– Гражданин Вишня, поменьше лирики, – произнес Костин.

– Да, да, вы правы. Однажды во время встречи у меня в комнате неожиданно зазвонил телефон. Я встал с кровати и направился к столу, на котором стоял телефон. Я поднял трубку, но голоса я не услышал, в трубку кто-то тяжело дышал. Когда я вернулся к кровати, то обратил внимание на то, что мои галифе сложены не так, как я их сложил.

– Ты трогала мои штаны? – спросил я Людмилу.

– Да, – ответила она. – Они сползли со стула и оказались на полу, я их подняла. А в чем дело?

– Теперь я понял, товарищ капитан, что именно тогда она сделала слепок с моего ключа от сейфа.

***

Конвой вошел в кабинет бесшумно и замер у двери.

– Уведите, – коротко произнес Костин. – Проследите, если снова будет приступ, сообщите дежурному врачу госпиталя.

Вишня поднялся со стула и с надеждой взглянул на Александра.

– Товарищ капитан, я несколько раз видел лейтенанта Хмелева с одним офицером. По-моему он не тот, за кого выдает себя.

– Что за офицер? – поинтересовался у него Костин.

– Он носит погоны капитана, но он явно не военный. У него наколка на кисти руки. На какой руке, я сейчас не помню.

Сердце Костина екнуло и застучало где-то у горла.

«Хмелев, снова Хмелев…. Офицер с наколкой на кисти руки, – подумал Александр. – Что это совпадение или закономерность?»

– Отдыхайте, гражданин Вишня. Завтра мы вернемся к нашему разговору.

За арестованным закрылась дверь. Александр присел за стол и стал перечитывать протоколы допроса подполковника Вишни.

«Нужно срочно задерживать Людмилу Мезенцеву, – решил он. – Сейчас дам команду, пусть выезжают ребята прямо сейчас. Лишь бы застать ее дома….».

Он вышел из кабинета и попросил найти Каримова и Званцева. Вскоре, оба офицера сидели перед ним.

– Званцев бери полуторку и вместе с Каримовым отправляйтесь в поселок железнодорожников. Вот адрес. Необходимо задержать гражданку Мезенцеву. Будьте осторожны.

Офицеры козырнули и вышли из кабинета. Через минуту Костин услышал шум отъезжающей автомашины. Теперь нужно было решать, как поступить с лейтенантом Хмелевым. То, что этот человек выдает себя за Виктора Хмелева, он уже не сомневался.

«А может проще установить за ним наблюдение? – подумал он. – Может, повезет и через него удастся выйти на этого капитана Иванова. Но кто будет осуществлять это наблюдение? Всех моих офицеров он знает в лицо, а других людей у меня просто нет. Нужно будет выйти на начальника уголовного розыска. Этих людей Хмелев наверняка не знает».

Он взглянул на часы, они показывали полночь. Он лег на диван и только после этого понял, как устал. Он не заметил, как уснул. Его разбудил звонок дежурного по комендатуре.

– Товарищ капитан! У нас, похоже, ЧП, – произнес офицер. – Скончался подполковник Вишня.

– Как это так, скончался? – спросил его Костин. – А Бог его знает. Он стал жаловаться на боль в сердце. Я вспомнил ваш приказ и позвонил в госпиталь. Через минут десять пришла медсестра. Она переговорила с арестованным и сделала ему укол. Я проводил ее до дверей и когда вернулся обратно, то заметил, что Вишня лежит без движения. Я открыл камеру и увидел, что он мертв.

– И что? – закричал в трубку капитан.

– Я выскочил из комендатуры в надежде задержать эту медичку, но ее уже нигде не было.

Костин положил трубку и, надев фуражку, вышел из кабинета. Заметив его, дежурный офицер вытянулся в струнку.

– Открой камеру, – приказал ему Александр.

Тот быстро открыл металлическую дверь и отошел в сторону. Костин вошел в камеру. Вишня лежал на топчане. Его глаза были закрыты, правая рука была откинута в сторону. Вся его поза была такой не естественной, что не вызывала у Александра никакого сомнения, что подполковник был мертв.

– Бери трех бойцов и госпиталь! Срочно задержи эту медсестру! Приказ ясен!

– Так точно, товарищ капитан.

Офицер пулей выскочил из помещения дежурной части и с двумя красноармейцами побежал в сторону госпиталя.

***

Александр вошел в кабинет. На столе разрываясь от звука, трещал полевой телефон.

– Капитан Костин, – представился он.

– Полковник Носов! Ты что не берешь трубку? – закричал начальник Управления СМЕРШ. – Уши заложило? Так я тебе их быстро прочищу! Что у тебя там произошло, капитан. Почему я ничего не знаю?

– Я только что вошел в кабинет, товарищ полковник, как раз хотел вам доложить, а вы сами мне звоните.

– Ты за что арестовал начальника узловой станции? – снова закричал он в трубку. – Почему я не в курсе твоих мероприятий. Мне сейчас заместитель командующего фронта звонит, спрашивает, а я не знаю, что ему ответить!

Александр попытался начать доклад, но Носов ему не дал этого сделать. В какую-то минуту Костин реально осознал, что если бы он сейчас находился в кабинете Носова, то тот бы точно приказал его арестовать.

– Товарищ полковник, – произнес Александр, но тот снова оборвал его на полуслове.

– Вот тебе два часа, чтобы ты прибыл в управление, – прокричал он и бросил трубку.

– Бакатин! – крикнул он офицера. – Зайди! Как у тебя мотоцикл на ходу?

– Так точно, товарищ капитан.

– Поехали в Управление. Да не суетись, два часа нам на дорогу.

– Темно же, товарищ капитан. Мало ли что?

– Поехали, начальство не любит ждать подчиненных.

Устроившись в коляске мотоцикла, Костин пытался мысленно построить схему возможного разговора с полковником Носовым. Самым сложным моментом по всей вероятно должен быть вопрос об аресте и смерти подполковника Вишни.

«Посмотрим, куда выведет кривая», – решил про себя Костин, настраиваясь на самый худший вариант – арест.

Они промчались через ночной лес и въехали в город.

– Поворачивай налево, – приказал Костин Бакатину.

Тот, молча, выполнил команду начальника. Проехав еще несколько сотен по улице, они подъехали к зданию.

– Вот и приехали, – тихо произнес Александр. – Если я через три часа не появлюсь, езжай обратно в Мозырь. Понял?

Бакатин кивнул головой. Костин выбрался из мотоциклетной коляски и, надев фуражку, направился к подъезду дома около которого, переминаясь с ноги на ногу, стоял часовой.

– Вы к кому, товарищ капитан? – спросил его часовой, поправив висевший на груди автомат.