Оружие Вёльвы

Когда Эйрик поставил пустую чашку на помост, Снефрид вынула из мешочка нить, которую сняла с прялки Хравнхильд, и размотала моток. Она сидела на этом самом месте, когда допрядала ее. Теперь она стала обматывать этой нитью Эйрика – начиная с шеи, потом грудь, потом руки. Для этого ей пришлось наклониться к нему вплотную, почти прижаться, иначе она не смогла бы окружить нитью его широкую грудь; она почти обнимала его, хотя и старалась прикасаться к нему как можно меньше. Невольно она приложилась грудью к его лицу и заметила, что он слегка подался вперед и быстро втянул воздух, вдыхая ее запах. Она отстранилась – запах молодой женщины мог выдать тайну подмены. Снефрид не сомневалась: Эйрик хорошо знает, как пахнут женщины! Но он ничего не сказал, а только, с каменным лицом, прикрыл глаза. Вот и хорошо.

– Да будешь ты неуязвим для всякого зла, видимого и невидимого, для меча, для стрелы, для копья, для наведенных чар, для чар, прилетевших по ветру, для чар, наведенных через воду, для чар, наговоренных на корень… – шептала Снефрид, сама наполовину опустив веки. – Да минуют тебя стрелы двергов, копья жен турсов, да прикроют тебя от внезапных болей прочные щиты дев шлемоносных…

Ее полнило то же чувство, что она испытала на кургане Хравна, когда Хравнхильд указала ей дорогу к Фрейе, – чувство пребывания на воздушных тропах, и близкое присутствие Эйрика очень этому помогало. В нем был могучий источник силы, которой сам он не мог пользоваться, но мог передать ей. Помогали и те тревожно-сладкие ощущения в теле, которые она было сочла неуместными, но они же и отвлекали мысли от ворожбы. Только бы не совершить какой-нибудь промашки…

Нить закончилась, когда Снефрид обмотала Эйрику левое запястье и завязала. Как будто она заранее знала, какой длины ему понадобится нить!

– Одевайся, – она подала ему рубашку. – Надевай прямо на нить и ходи так три дня. В ночь Середины Лета снимешь, чары уже будут закреплены.

Эйрик поднялся с колен и стал неторопливо одеваться. В его движениях Снефрид угадывала нежелание так уж быстро прекращать это странное свидание, которое отчасти и сама разделяла. Она видела, как его взгляд скользит по ее телу, будто мягко ощупывает. Едва ли им сейчас владеют похотливые помыслы; скорее недоумение и желание угадать правду. Он не может не понимать, что кое-что не вяжется. Снефрид обладала станом худощавым, но крепким; не очень большая грудь, не самая тонкая талия и неширокие бедра создавали довольно ровные очертания фигуры, гибкой и по-своему весьма прельстительной. В ней чувствовалась обильная женская сила, свежая, похожая на силу прозрачного горного ручья. Наверняка Эйрик хотя бы смутно улавливает несоответствие – этому телу не может быть почти пятьдесят.

Вот он застегнул пояс и посмотрел на нее.

– Я хочу тебя кое о чем попросить.

– О чем?

– Я знаю, что раньше такого не было, – несколько неуверенно проговорил Эйрик, оправляя пояс и волосы. – Но не могла бы ты… Я был бы рад, если бы ты сопровождала меня, пока мы не решим все дела с дедом. Если ты согласишься, я буду знать, что удача меня не покинет.

Снефрид молчала в изумлении. Сопровождать его? Да нет, она не может! Уже завтра Фридлейв должен отвезти ее… к матери Эйрика.

Только ей туда уже вовсе не надо, сообразила Снефрид. Раз она скрыла смерть Хравнхильд от самого Эйрика, открывать глаза его матери вовсе ни к чему. Значит, и показываться госпоже Алов не следует.

Но как же она тогда попадет в Альдейгью, чтобы оттуда двигаться дальше на поиски Ульвара?

Снефрид посмотрела на Эйрика, спокойно ждавшего ответа.

Глупо гоняться за эйриром серебра, когда перед тобой стоит целая марка, готовая к услугам.

– Сколько у тебя кораблей?

– Шесть моих и пять Торберна.

– Я поеду с тобой, если ты выполнишь одно условие.

– Конечно. Все, что смогу.

– Когда все закончится и вы решите свои дела с Бьёрном, ты отвезешь меня в то место, какое я укажу.

– Отвезу, само собой. Ты разве думаешь не возвращаться сюда?

– Думаю, что нет, – Снефрид подавила вздох. – Мне будет нужно сделать одно трудное дело, а для этого предпринять непростое путешествие.

– Охотно помогу тебе. Ты сможешь отправиться прямо сегодня, или тебе нужно время на сборы?

Снефрид немного подумала. Прямо сейчас она точно не может.

– Возвращайся сейчас к твоему кораблю и приходи сюда завтра в это же время. Я буду готова.

Эйрик наклонил голову в знак согласия и направился к двери. Взялся за косяк, потом обернулся.

– И знаешь что? Я рад, что наконец смог… ну, познакомиться с тобой по-настоящему. Мать говорила, что этого нельзя, но теперь я чувствую – это было нужно. С прошлого-то раза я ничего не помню… с первого и второго. Мне когда-нибудь можно будет… увидеть твое лицо?

– М-может быть, – Снефрид очень старалась, чтобы ее голос звучал твердо. – Но не сразу.

Когда она немного успокоилась, собрала свои вещи и вышла на двор, вокруг не было никаких следов чужих людей. Ярко светило солнце, от опушки леса брел Кари, нагруженный огромной охапкой сучьев, за ним трусила серая собака. Все было как всегда. Можно подумать, что эта встреча ей приснилась.

Снефрид уже сняла маску и убрала в мешок. Но вернуть прежний, обыденный взгляд на мир пока не получалось. Душа ее все еще была где-там, у корней Ясеня. И ждала нового случая окликнуть: «Эйрик!»

С удовольствием ждала.