Крысавица

* * *

Диего

Падре Антонио, хлебосольный хозяин и прекрасный собеседник, предлагал мне остаться в миссии и на обед, а то и вообще задержаться до завтрашнего утра, но я всё чаще думал об оставленной в клетке обиженной крыске и понимал, что чем позже появлюсь, тем страшнее будет месть хвостатой разбойницы. Потакать капризам упрямой крысавицы я не собирался, но и обижать её не хотел. Ей и так немало досталось, одна крысиная шубка чего стоит.

— Хотел бы я знать имя сеньориты, занимающей все твои мысли, — улыбнулся падре Антонио, перебирая круглые, отполированные до блеска чётки.

— А почему Вы решили, что я думаю о даме? — искренне удивился я.

Падре Антонио покачал головой:

— Ты молод, Диего. В твои годы кабальеро думают или о поединках, или о дамах.

Я смущённо кашлянул, сосредоточенно изучая носки сапог.

— Я смотрю на тебя, сын мой, и вижу прекрасную сеньориту, стоящую рядом с тобой, — падре Антонио задумчиво улыбнулся. — Она красива, потому что любит и любима. У неё серое бархатное платье, напоминающее, прости за сравнение, крысиный мех, и густые каштановые кудри. А твоё лицо скрывает чёрная маска.

— Чёрная маска, — я выразительно приподнял брови, — зачем она мне?

— Ты ничего не хочешь мне рассказать? — вопросом на вопрос ответил падре. — Тайна исповеди священна.

А вот не хочу. Чем меньше человек знают мою маленькую тайну, тем крепче сон жителей нашего городка, и прочнее сидит голова на моей шее.

Я беспечно пожал плечами, потянулся и встал, вежливо поклонившись священнику:

— Благодарю за гостеприимство, падре Антонио, мне пора возвращаться.

— От всей души благодарю тебя за то, что не забыл старого священника, — падре Антонио осенил меня благословляющим взмахом руки, а потом крепко обнял. — Если тебе когда-нибудь понадобится моя помощь, ты знаешь, где меня найти.

Я поцеловал старику руку и, весело насвистывая, вышел из миссии. Сел в экипаж, старательно не замечая насупленной мордашки Фелипе, ведь благородному кабальеро полагалось путешествовать верхом, ездить в экипажах могли только слабосильные старики и женщины. Кто только придумал эти дурацкие правила!

— Да хранит тебя Господь, Диего! — падре Антонио, который вышел проводить, опять осенил меня благословляющим жестом.

У меня по спине холодок проскользнул, словно кто-то мазнул мокрым пером. Чует моё сердце, неспроста старый священник так за меня переживает, кажется, в Лос-Анхелесе начался сезон охоты на лис, точнее, на одного конкретного лиса. Ну что ж, было бы странно, если бы триумфальное появление Зорро не вызвало у коменданта желания сорвать чёрную маску с головы, а то и с головой неуловимого всадника.

— Едем, Бернардо, — я хлопнул друга по спине и устало откинулся на спинку сиденья, придав себе скучающий вид и прикрыв глаза. Отличный способ спрятать азартный блеск глаз, способный меня выдать.

Я уже успел морально подготовиться к визиту коменданта, а потому меня не встревожили привязанные к коновязи клячи, усиленно изображающие кавалерийских скакунов. Мда, служба в армии плохо влияет не только на людей…

— Дон Диего, — выскочивший едва ли не под колёса экипажа Рэмми воровато огляделся по сторонам и зачастил, — ой, дон Диего, что у нас делается! К нам комендант с солдатами приехали, Вас спрашивают.

Ну вот, как я и думал. Вы предсказуемы, комендант, это не делает Вам чести. А впрочем, на Вашем месте я бы поступил точно так же.

— Зачем я понадобился коменданту? — я устало прикрыл глаза. — Эта дорога меня так утомила, я бы хотел прилечь.

— Дон Диего, — заметивший появление экипажа комендант так спешил лицезреть мою скромную персону, что даже в шпаге запутался и чуть не упал, — я ждал Вас.

Я удивлённо приподнял брови, с помощью Бернардо покидая экипаж:

— Ждали меня? А, понимаю, Вы хотите продолжить наш увлекательный разговор, который мы начали на таможне! Помнится, мы с Вами обсуждали влияние мавританской культуры…

Коменданта отчётливо перекосило. Кабальеро, военный, а никакой выдержки. Отлично, на этом при случае можно сыграть.

— Дон Диего, я прошу Вас примерить это!

Капитан Гонсалес выразительно махнул рукой на груду тряпья, которую я, признаюсь, сначала принял за ком земли.

Эти тряпки? Да ни за что! Такими обносками в Лос-Анхелесе побрезгует последний нищий. Бравые солдаты что, пугало ограбили?

— И что это? — спросил я, с нескрываемым презрением глядя на тряпьё.

— Костюм Зорро, — комендант подхватил одну из тряпок, жестом фокусника встряхнул и развернул её, — это плащ. Наденьте его.

Это плащ?! Комендант, за подобное оскорбление можно и жизнью поплатиться!

— Вы хотите, чтобы я примерил вот это?! — мне даже не пришлось изображать возмущение, наоборот, я изо всех сил сдерживался, чтобы не вызвать коменданта на дуэль за причинённое мне оскорбление. А может, не стоит сдерживаться?

— Дон Диего, я настаиваю на этом, — ледяным тоном отчеканил капитан Гонсалес.

Настаивать на своём в моём собственном доме?! Комендант, Вы переходите все границы дозволенного, а значит, я отхлестаю Вас кнутом не только за старика Игнасио, но и за себя самого!

— Поторопитесь, дон Диего, — комендант буквально пихнул мне в руки то, что его буйная фантазия считала плащом.

Я двумя пальцами взял чёрную драную тряпку, стараясь дышать через раз, чтобы меньше ощущать исходящий от неё сладковато-гнилостный запах. И это, с точки зрения коменданта, плащ Зорро. Кхм. Я кое-как, со второй попытки расправил тряпку (после первой она упала на землю, где ей было самое место), встряхнул её, не столько очищая от пыли, сколько проветривая, и умоляюще посмотрел на коменданта, продолжая держать тряпицу на вытянутых руках:

— Комендант, Вы действительно хотите, чтобы я нацепил это на себя?

— Да! — комендант был суров и неприступен. — И побыстрее, я не могу долго ждать.

Я фыркнул, закатил глаза и, брезгливо морщась и страдальчески кривясь, накинул тряпицу себе на плечи. Клянусь честью, в таких лохмотьях мать родную не узнаешь, не только преследуемого в темноте незнакомца!

— Не так, — рыкнул комендант, но, покосившись на нахмурившегося отца, с вымученной улыбкой добавил. — Прошу прощения, дон Диего, Вы неправильно надели плащ.

А его ещё и неправильно надеть можно? Я с проснувшимся интересом посмотрел на тряпицу, пытаясь понять, как её нацепить.

— Позвольте, дон Диего, я Вам помогу, — Педро Гарсия, излучающий неподдельное добродушие, подошёл ко мне и набросил тряпку мне на плечи, даже завязки добросовестно стянул, заставив меня красочно представить обвивающую шею петлю. — Осмелюсь заметить, чёрный цвет Вам к лицу.

— Гарсия! — рявкнул комендант, взмахом руки заставляя сержанта отойти в сторону.

— Ну как, комендант, у меня достаточно грозный вид? — я старательно выпятил живот, надул щёки и насупился.

Судя по приглушённому писку, который издала крыска, вид у меня был тот ещё. Отец тоже как-то странно закашлялся и поспешил отвернуться, лицо Бернардо застыло, словно высеченное из гранита, а вот солдаты притворяться не стали: зафыркали и загыгыкали. Правда, один гневный взор капитана Гонсалеса моментально заставил бравых вояк вспомнить, что они не просто в гости приехали, а находятся при самом настоящем исполнении служебных обязанностей.

— Теперь маску, — комендант протянул мне ещё одну тряпку, поменьше.

Мне очень интересно, чьё пугало ограбили солдаты? Или они притащили тряпицу, которой протирали пол в казарме? Бр-р-р, надеюсь, это всё-таки наряд пугала.

— Маску? — я взял протянутый мне лоскут и повертел его в руках, честно пытаясь понять, как сие недоразумение вообще цеплять. — Вы уверены?

— У Зорро была маска, — процедил комендант, брезгливо поджимая губы. — Полагаю, так этот жалкий разбойник пытался скрыться от правосудия.

Неа, так я пытался скрыться от отца и его знакомых, что у меня частично получилось: знакомые, в отличие от отца, меня не узнали.

— Э-э-э, Педро, ты мне поможешь? — я отчаялся понять, какие из дыр в лоскуте служили прорезями для глаз, и обратился за помощью к профессионалу.

— Разумеется, дон Диего, — сержант Гарсия с готовностью обмотал тряпицей моё лицо, старательно закрыв на только глаза и нос, но ещё и рот.

— Гарсия!!! — рявкнул комендант так, что стёкла откликнулись печальным звоном.

— Прошу прощения, — пролепетал сконфуженно Педро и прошептал, — дон Диего, а может, Вы присядете, а? Мне так, с позволения сказать, проще будет.

Я философски пожал плечами, стараясь не прислушиваться к звонкому всхлипывающему писку и опять разыгравшемуся у отца приступу кашля. Вот этого, комендант, я Вам точно не прощу! Выставили меня на посмешище перед сеньоритой, а у меня, между прочим, по отношению к ней вполне серьёзные намерения… Так, стоп, у меня намерения по отношению к крысавице? Да ладно, с чего бы вдруг?! А хотя бы с того, что она гордая, умная и уверенная в себе сеньорита, боевая подруга, а не прекрасная статуя, годная лишь на украшение бальной залы.

— Готово, дон Диего, — Педро Гарсия довольно улыбался, словно Пигмалион, изваявший свою Галатею. — Маска Вам к лицу!

Я посмотрел на вздрагивающую всем тельцем крыску, лежащую на руках у сосредоточенно изучающего цветник отца, на солдат, которые старательно отводили взгляд, и вздохнул. Всё, комендант, теперь я Вас не только кнутом накажу, но и вообще без штанов оставлю. Пусть не надо мной одним в городе смеются.

— Ну как, — я нашёл в себе силы расправить плечи и гордо вздёрнуть подбородок, — я похож на Зорро?

Комендант не выдержал, коротко хохотнул и махнул рукой:

— Ну что Вы, дон Диего, я и не сомневался в том, что Вы благородный человек!

— Нет уж, проверьте до конца, — заупрямился я, понимая, что терять мне уже нечего, и так стал посмешищем всего города, — чтобы никаких сомнений не оставалось! Что мне ещё сделать? Может быть, шпагу взять?!

— Да боже упаси! — отмахнулся словно от нечистого, пришедшего раньше срока за душой, комендант. — Достаточно, дон Диего, я Вам верю. Сержант Гарсия помогите благородному кабальеро снять плащ и маску! Дон Алехандро, прошу простить нас за вторжение, сами понимаете, служба обязывает!

— Надеюсь, с моего сына сняты все подозрения? — уточнил отец, складывая руки на груди и строго глядя на коменданта.

— У Вас прекрасный сын, дон Алехандро, — капитан Гонсалес вежливо улыбнулся и добавил, — к нему не может быть ровным счётом никаких нареканий, ведь Зорро воин, а не учёный.

— Удачной охоты на лис, сеньор комендант, — я вежливо поклонился.

Капитан Гонсалес бросил на меня снисходительный взгляд, подчёркнуто вежливо поклонился отцу и покинул гасиенду. Солдаты последовали за ним.

— Какая духота, — я с жалкой гримасой потёр виски, — вечер совсем не приносит прохлады, а тут ещё и этот плащ с маской, я чуть не задохнулся!

— Идём в дом, Диего, — отец положил мне руку на плечо, — ты устал.

Я изобразил слабую улыбку смертельно раненного, держащегося из последних сил рыцаря и медленно поплёлся к дому, по пути улучив момент шепнуть Бернардо, чтобы он немедленно отправился за комендантом и сообщил мне, если бравый вояка захочет кого-нибудь схватить. Ещё не хватало, чтобы из-за меня пострадал ни в чём не повинный человек! Друг послушно кивнул и так бесшумно ушёл, словно растворился в сгущающихся сумерках.