История Индии

Джон Кей
100
10
(1 голос)
0 0

Аннотация: Страна с поразительной историей и культурой, родина множества философских течений и религиозных верований, Индия не зря во все века вызывала восхищение и удивление Европы. Марк Твен называл её «колыбелью человеческой расы, колыбелью человеческой речи, матерью истории». Множество столетий Индия привлекала хищные взгляды завоевателей и колонизаторов. За свою долгую историю эта удивительная страна пережила множество нашествий и захватов. Но ей напрасно стремились привить чужие порядки, нравы и культуру. Индия и сейчас славится своей самобытностью, уникальностью традиций и обычаев. Книга Джона Кея познакомит вас с одной из самых удивительных стран на нашей планете.

Книга добавлена:
12-05-2023, 09:49
0
367
143
История Индии
Содержание

Читать книгу "История Индии"



«Безумие охватило людей»

Неру, Маунтбеттен и многие из их сторонников ясно осознавали, что сейчас творится история. В речах, мемуарах и хрониках они сами об этом говорят. Историки им признательны. Но существует опасность, что иную картину откроют такие документы, как протоколы конференций или журналы правительственной палаты, где точно расписано, что, когда и зачем. Вдали от пятнистых лужаек Нью-Дели громкоговорители на городских площадях огласят новые программы, пусть и не так решительно, как в те дни, когда объявляли независимость.

В стране ограниченного сотрудничества, зато безграничного несотрудничества довольно сложно назначать свидания и выполнять обещания, поэтому переход от жестокого противостояния к взаимному одобрению был весьма неожиданным. В других местах историю творили не столь осознанно. Часто более поучительно и всегда более мучительно, что заставляло приглушить благородный восторг, мешало разглядеть разницу между старым и новым, не говоря уже о «редком миге истории», который их разделял.

В 1943 году незваным гостем из прошлого нагрянул голод, который охватил значительную часть нижней Бенгалии. В тяжелые военные годы бескормицу ждали. Когда Бирму заняли японцы, прекратились поставки риса. Собственные запасы зерна в восточной Индии ушли на военные склады, которые оказались им завалены. Вдобавок железные дороги тоже заняли военные, а корабли с бенгальских рек реквизировали, боясь, как бы на них не приплыли японцы. К тому же урожай был невелик, но если бы власти распределяли его экономно, чтобы спекулянты не сложили все в амбары и не подняли потом цены на зерно, голода бы не случилось. Причиной стала ошибка чиновников. Когда в июле Калькутту заполонили ходячие мертвецы, испускавшие дух прямо на улицах, Линлитгоу уехал в Англию, оставив Индию, как он писал, «в неплохом состоянии». В правительстве Бенгалии тоже произошли некоторые изменения. Министры из Мусульманской лиги оказались неопытными и растерялись. И что хуже всего — британский губернатор провинции, наделенный большой властью как раз на случай подобного кризиса, был до того болен, что не смог подняться с постели.

С июля по ноябрь голод свирепствовал почти бесконтрольно. Когда в октябре недавно назначенный Уэйвелл посетил пораженные голодом районы, он назвал положение «худшим из бедствий, поражавших народы под властью британской короны». Он не преувеличивал. Погибших от голода было столько, что их даже не смогли сосчитать. Оценки расходились в цифрах от двух до четырех миллионов человек. Но даже если принять за правду меньшую из величин, выходит, что голод убил больше индийцев, чем обе мировые войны, вся война за независимость и межобщинные стычки из-за разделения Индии. «Британское правление началось с голода в Бенгалии в 1770 году. Сейчас перед нами такая же катастрофа»{395}.

В это время репрессировали Конгресс, а его лидеры после озвучивания лозунга «Оставьте Индию» попали за решетку. Многие их сторонники в индусском бхадралоке Бенгалии временно переключились на поддержку индусской экстремистской партии Махасабха. Махасабха, по своему обыкновению, обвинила в голоде Мусульманскую лигу, якобы та устроила беспорядки, чтобы прибрать к рукам распределение материальных благ. Лига, со своей стороны, обвиняла индусских закупщиков зерна в том, что они затарили хлебом склады. Помимо голода были и другие беспорядки в сфере сельского хозяйства и промышленности (например, упадок в производстве джута). Разгоралась межобщинная ненависть.

Но индо-мусульманская «общинная» война не была неизбежностью. Согласно историкам левого толка, если бы руководство Конгресса не спешило любой ценой получить власть, удалось бы избежать и резни, и раздела. В ноябре 1945 года британцы судили в Дели троих боевиков ИНА, организации Субхаша Чандры Боса. (Сам Бос погиб в авиакатастрофе за несколько недель до этого.) Один из обвиняемых был сикхом, второй мусульманином, а третий индусом. Из-за этого их не смогли обвинить в дискриминации какой-либо общины. Такой же беспристрастностью отличались действия националистов. В поддержку арестованных выступили калькуттские студенты, затем в Бомбее моряки подняли бунт на кораблях Королевского Индийского флота, потом в Карачи зеленый флаг ислама взвился рядом с красными знаменами коммунистов и социалистов и триколором Конгресса. Это была отличная иллюстрация общинной гармонии, к которой стремились трудовые союзы и другие группы энтузиастов.

Начались столкновения с полицией и войсками. Особенно опасен был бунт на кораблях, британцы даже хотели их бомбить. Конгресс отправил к мятежникам делегацию, которую возглавлял Валлабхаи Патель. Хотя Конгресс и выступал в защиту осужденных, но его лидеры явно растерялись. Ведь близились переговоры и принятие соглашения, военный мятеж больше не требовался. Он подрывал авторитет переговорщиков и дестабилизировал обстановку в государстве, которое Конгресс мечтал унаследовать.

Затем последовало то, что многие историки называют ростом национализма. В апреле 1946 года в Бенгалии после периода прямого правления губернатора опять выбрали министров из Лиги. Их возглавлял Хусейн Шахид Сухраварди, который, как министр гражданского снабжения, в 1943 году был назначен ответственным за борьбу с голодом и организацию восстановительных мер. В августе Сухраварди откликнулся на призыв к прямым действиям, который распространял Джинна, и объявил народный праздник. Он полагал, что полиция в этот день тоже возьмет выходной. Мусульмане, которые были охочи до речей и шествий, восприняли это как приглашение грабить и жечь те лавки индусов, что оставались открытыми. Поджоги продолжились убийствами, жертвы сопротивлялись. За три дня беспорядков погибли около четырех тысяч мусульман, сикхов и индусов. Эти события получили название Калькуттской резни. В октябре побоище распространилось по Восточной Бенгалии, по Уттар-Прадешу и Бихару, убитых становилось все больше. Неру в ужасе заламывал руки. «Безумие охватило людей», — писал он. На сцене появился Ганди, героически обходя опустевшие общины и призывая к миру, «вытирая каждую слезинку с глаз каждого». Последовало затишье, но в марте 1947 года первые признаки нового «безумия» проявились в Калькутте и, более отчетливо, в Пенджабе.

Хотя для Неру разделение Индии было трагедией, Джинна видел в нем необходимость. По его мнению, трагедия заключалась в разделе Бенгалии и Пенджаба. Намереваясь объединить эти провинции, он настаивал на необходимости коридора через Уттар-Прадеш и Бихар. Этого не позволили, тогда он решил Пенджаб и Бенгалию целиком включить в состав Пакистана, поскольку Пакистан, разделенный Уттар-Прадешем и Бихаром, без индусских областей в восточном Пенджабе и западной Бенгалии (куда относилась и Калькутта), будет «просто тенью, шелухой». Наконец его поставили перед выбором: «изувеченный, расчлененный, побитый молью» Пакистан, либо вообще никакого Пакистана. Джинна все еще не мог принять решения. На итоговой встрече, не в силах сказать «да», он лишь кивнул головой. Это было расценено как знак согласия, но возможно, он просто впал в ступор.

В Бенгалии деятельность по отсечению мусульманских областей от немусульманских велась довольно бойко. Пример такой деятельности уже показал Керзон. Ганди после Калькуттской резни 1946 года взял Бенгалию под собственное покровительство. Там предполагался массовый исход беженцев в обоих направлениях и грандиозные экономические потрясения. Без Калькутты и других промышленно развитых областей Восточная Бенгалия выглядела, как выразился один из британских чиновников, сельской глухоманью. Без полей Восточной Бенгалии замерли фабрики Калькутты. Но разделение обошлось почти без кровопролития — население пресытилось недавними убийствами.

В Пенджабе все сложилось иначе. Здесь, благодаря британским вербовщикам, население поддерживало прочные связи с армией, в семьях царили военные традиции. Пенджабские мусульмане, в отличие от большинства выходцев из низших каст Восточной Бенгалии, были потомками раджпутских племен, принявших ислам давно (бхатти, гхаккар и др.), а также тюрков, монголов и афганцев, часто заходивших в этот регион. Пенджабские индусы (в основном джаты и догры) считались не менее «крепкими», как воинственные крестьяне и как неукротимая пехота. А сикхи — третье слагаемое пенджабского уравнения — обеспечивали солдатами две трети индийской армии и считались самым воинственным из религиозных сообществ субконтинента. Хотя сикхи мало где составляли большинство населения, они почти по всей провинции расселились равномерно, так что она считалась их отечеством и сердцем страны сикхов.

Первые трудности с Пенджабом проявились в начале 1947 года. Хотя Мусульманская лига получила на выборах 1946 года сенсационную поддержку, властвовать единолично ей не позволила коалиция министров из остатков Юнионистской партии, сикхов и Конгресса. Лига призвала к гражданскому неповиновению и в марте 1947 года добилась отставки министров. Сикхи, больше всех потерявшие от присоединения Пенджаба к Пакистану, выдвинули требование о создании «Сикхистана». Во многих городах начались беспорядки. К августу число убитых достигло пяти тысяч человек. Но с этого времени сикхи, согласившись на особый статус в пределах индусского куска Пенджаба, признали неотвратимость разделения. Шквал насилия не затихал, но официальные противники — британцы и индийцы — как будто успокоились.

Новая граница, которую в большой спешке провела специальная комиссия Конгресса и Лиги под руководством английского судьи (сэр Сирил Рэдклифф), начала действовать только после Дня независимости. Сикхи требовали, чтобы демаркационная линия, отделившая немусульманский Восточный Пенджаб от мусульманского Западного Пенджаба, учитывала храмы и места, священные для них, связанные с подвигами и легендами. К примеру, Лахор, первоначальная столица Раджит Сингха, нельзя относить к Пакистану только на основании того, что большинство живущих в нем — мусульмане. Демаркационная комиссия не приняла к сведению эти пожелания. Все определила демография — Лахор отошел к Пакистану.

В начале августа восточные сикхи, недовольные решением, начали изгонять несикхов и отнимать их земли. Эти действия, как ответ на прошлые выступления мусульман на западе, вызвали точно такие же выступления. Объявление об установлении границы 17 августа обернулось вспышками вражды и кровной мести. Поток беженцев пре-656 вратился в наводнение — из-за вражды, грабежей и убийств жить на прежних местах стало невозможно. Волна насилия росла. Через границу, пыхтя, проносились поезда-призраки, груженные одними трупами. В «краю пяти рек» речная вода окрасилась кровью, дороги покрылись изувеченными беженцами. 20 000 солдат, присланных для наведения порядка, не смогли справиться и только усугубляли всеобщее безумие. «Недавно прибыл конвой, — сообщал британский губернатор Западного Пенджаба. — Больше тысячи человек из тех, кто смог добраться до пограничного поста, просто легли на землю и умерли. Они не смогли идти дальше. Дорога на целые мили завалена телами»{396}.


Скачать книгу "История Индии" - Джон Кей бесплатно


100
10
Оцени книгу:
0 0
Комментарии
Минимальная длина комментария - 7 знаков.
Книжка.орг » История » История Индии
Внимание