История Индии

Распад империи, прилив идей

В период между смертью Ашоки (231 г. до н. э.) и приходом к власти Гупты (320 г. н. э.) Индия вновь погружается во тьму. «Мало достоверных сведений», — жалуется специалист по этой эпохе^{68}. Наш взгляд в прошлое, сфокусированный на династии Маурьев, теряет четкость среди множества книг с противоречивыми данными и нечеткой датировкой. Материалы весьма разнообразны— и монеты с именами каких-то всеми позабытых царей, и археологические находки, и надписи, дающие сведения о различных гильдиях и религиозных течениях, и тексты — индийские, греко-римские и китайские — самого разного содержания, свидетельствующие об оживленной торговле. Но даже всей суммы этих источников недостаточно. А если говорить о землях бывшей империи Маурьев, то сведений о них в самом деле мало. Какие соблюдались в них законы, кто были их правители и когда они правили — все остается предметом споров. Пураны в этом вопросе оказались поразительно ненадежны, а великое разнообразие источников только вносит путаницу. Период политических смут затянулся, источники отражают эти смуты, поставляя сведения отрывочные и путаные. Фактически все 500 лет между династиями Маурьев и Гуптов — это темные века Индии^{69}.

По мере того как Рим распространял свою цивилизацию на три континента, прилежно документируя этот процесс, Паталипутра для него становилась все более незначительной, все более терялась в тени. Во всей Индии не было царя или династии такого калибра, как Ашока с его амбициями править целым субконтинентом. Записи, утверждающие иное, обычно — лишь громкие фразы, к которым нужно относиться критически. Идеалы повелителя и империи оставались все те же — утопический Рамрадж (закон повелителя Рамы) продолжал выдерживать испытания на прочность, как и идея о «господине одного зонтика», провозглашенная династией Нанда, и о повелителе мира чакравартине (буквально «вращающем колесо»), о котором говорит буддистское учение. Но в действительности по всей стране толклась целая толпа зонтиков, а согласия ни по праву наследования, ни по вопросам всемирной власти не было.

По мнению националистов более поздних эпох, хуже всего в этой путанице было то, что изрядный вклад в нее вносили династии неиндийского происхождения. В некоторых трудах по истории этого периода темные века названы также Эпохой вторжений. Индийские границы переходили орды из Бактрии, Парфии и диких туркменских степей. Они заполонили территорию нынешнего Пакистана и глубоко проникли в долину Ганга и центральную Индию. Для людей правоверных даже это не могло быть хуже, чем ожидавшаяся Кали-юга. Власть брахманов и ведические моральные ценности все больше оттеснялись учением буддистов и их соперников. Древний дух метафизических исканий способствовал неестественному и популистскому эгалитаризму. Предпочтения царского двора часто менялись. Из-за пренебрежения ритуалами политическая легитимность тоже была весьма условной. Наступал бесславный век в истории Индии.

Даже политика утратила славный патриотический лоск на целую половину тысячелетия» которое началось с рождением Христа. Если посмотреть более внимательно» то оказывается, что «темные века» непрерывно освещались неярким» но ровным светом культурной интеграции, особенно на территории Индостана. Там, да и в других краях» этот лоск с успехом затмевали нововведения в искусстве, науке и торговле. В самом деле, если судить об этой эпохе с точки зрения искусства и литературы» то определение «классический» скорее подходит ко всеми отвергаемым столетиям правления невыдающихся» часто даже неиндийских царей» чем к хорошо изученным десятилетиям правления великих Маурьев.

Маурьи, к примеру, немного сделали для художественного наследия Индии. Даже вспомнив колонны и капители в стиле Ахеменидов» приходится признать, что многочисленные ступы и вихары, построенные во времена Ашоки, представляли собой довольно скромные сооружения из дерева и кирпичей. Гораздо позже на их месте выросли другие, где в качестве выразительного средства использовался камень. Последние два столетия до н. э. и первые два н. э. представляют величественные скульптурные рельефы на ступах Бхаруча, Санчи и Амаравати. Судя по многочисленным сценам публичных богослужений и по надписям» они были построены на средства купцов и других частных лиц и не воплощали ни величия царской власти, ни великолепия двора. Приписать их ко времени правления какой-то конкретной династии невозможно. Скорее они напоминали обо всем торговом сословии, гордом своими доходами и заботящемся о том, чтобы в беспокойное время религиозные центры оставались зоной безопасности и не теряли покровительства властей.

Для этих же целей храмы вырубались в скалах. Иногда их называют просто «пещерными храмами». Первые из них появились в I веке до н. э. Большинство расположено в западной Индии, в глубь страны от Бомбея, где складки и разломы по краю Деканского плоскогорья образуют длинные извилистые скальные стены. Несомненно, здесь уже были естественные пещеры, которые, с готовностью подставляя свои причудливые формы резцу скульптора, вдохновляли на создание подземелий еще более сложных очертаний. Здесь располагались целые монастыри с помещениями для молитв, обширные залы с колоннами, ступы с изящными навершиями, украшенные сложной резьбой фасады, просторные камеры для медитаций. Все эти помещения соединяли галереи и лестницы, и все вырезалось в толще камня.

Искусство создавать такие чудеса возникло из традиции трудиться в тяжелых условиях Индии. Похожее искусство появилось на севере страны, где под покровительством буддизма образовались две скульптурные школы более скромного масштаба. Одна из них, позаимствовавшая эстетические принципы греко-римского мира, изображает традиционных индийских персонажей, украшенных классическими, как Аполлон Бельведерский, херувимами и листьями аканфа. Эти фигуры и мотивы, вылепленные из алебастра или вырезанные из аспидного сланца, отчасти связаны с Таксилой и районом северо-западного пограничья, поэтому школа получила название гандхарской. Вторая школа совершенно не похожа. Она воплощает чувственную красоту тела, главным образом женских чар. и использует телесного цвета розовый песчаник с белыми вкраплениями. Творения этой школы сосредоточены вокруг города Матхура, что находится на любимом туристами пути из Дели в Агру. В городском музее хранится прекрасная коллекция работ как гандхарской, так и матхурской школы, но немногие туда заглядывают, чтобы посмотреть на нее.

Что касается литературы, во II веке до н. э. Патанджали — санскритский грамматик, написавший комментарии к работе Панини — собрал воедино основные тексты, касавшиеся йоги. Следом появились другие ценнейшие сборники текстов о разных областях человеческой жизни: «Манусмрити» («Законы Ману») по вопросам права. «Камасутра» Ватсьяны, «Артхашастра» Каутильи. Все они приняли окончательный вид ко II веку н. э. В то же время буддистского писателя по имени Ашвагхоша из Магадхи можно по праву назвать первым индийским драматургом. Он был современником и протеже царя Канишки, который считается в некоторой степени эквивалентом Ашоки для того времени. Впоследствии великое искусство санскритской драмы более уверенно поднял Бхаса, множество пьес которого датируется III веком. Его работы дошли до нас благодаря Калидасе — санскритскому Шекспиру — который был почти современником Бхасы, хотя его и относят к периоду культурного расцвета правления династии Гуптов, то есть к периоду после 320 года. «Темные» века на рубеже тысячелетия вдруг оказались «золотым веком правления Гуптов».

Это время оказалось одним из периодов торжества просвещения, и, как ни странно, Эпоха вторжений стала для Индии периодом экспансии. На каждое пришествие неиндийцев из Средней Азии имеются свидетельства вторжения индийцев в Юго-Восточную Азию и даже в Среднюю Азию. Эллинизированным царствам верхнего Инда можно противопоставить индианизированные царства нижнего Меконга. Римским торговым базам на побережье Индийского океана — индийские торговые базы на Малайском полуострове. Как археологические раскопки в северной Индии явно указывают на вторжение греческих воинов и искателей приключений, так и в Суматре и Синьцзяне появились умиротворенные Будды и строгие ступы. Первая индийская драма, написанная Ашвагхошей, была обнаружена не где-нибудь в архивах Магадхи, но в груде рукописей в городе Турфан, расположенном в оазисе между пустыней Гоби и Такла-Маканом, на Великом шелковом пути. На каждую греческую или согдийскую надпись, нанесенную на индийские скалы, найдется другая, на брахми или кхароштхи, сделанная на утесах Афганистана или стелах вьетнамского побережья.

Иначе говоря, семена индийской культуры рассеивались по мере вторжения пришельцев. Оба процесса с некоторыми перерывами продолжались следующие два тысячелетия. Одной из характерных черт индийской истории можно считать парадоксальную политическую уязвимость на фоне культурной и торговой активности. Период между славной династией Маурьев и золотой династией Гуптов, который многие выпускают из вида, заслуживает нашего внимания хотя бы затем, чтобы мы могли исследовать этот парадокс.