История цивилизации

ГЛАВА 18. ПЕРИОД НЕПРОЧНОГО МИРА В ЕВРОПЕ ПОСЛЕ ОТРЕЧЕНИЯ НАПОЛЕОНА

Две причины, главным образом, мешали этому периоду превратиться в период настоящего социального и международного мира и подготовили почву для цикла войн, ведшихся между 1854 и 1871 гг. Первой из них было стремление заинтересованных королевских дворов восстановить прежние несправедливые привилегии и ограничить свободу мысли, печати и слова. Второй причиной являлась совершенно невозможная система границ, установленная дипломатами Венского конгресса.

Присущая монархиям склонность к возвращению назад, к прежним условиям, раньше и более всего проявилась в Испании. Здесь даже была восстановлена инквизиция. По ту сторону Атлантического океана испанские колонии последовали примеру Соединенных Штатов и восстали против европейской системы великих держав, когда Наполеон посадил на испанский трон своего брата Иосифа в 1810 г. Джорджем Вашингтоном Южной Америки был генерал Боливар. Испания оказалась не в силах подавить это восстание. Оно длилось почти столько же, сколько длилась война за независимость Соединенных Штатов. Наконец, Австрия предложила, согласно принципам священного союза, чтобы все европейские монархи помогли Испании в этой борьбе. В Европе этому воспротивилась Англия, но окончательно разрушило проект монархической реставрации быстрое вмешательство президента Соединенных Штатов Монро в 1823 г. Он заявил, что Соединенные Штаты будут рассматривать всякое распространение европейской системы на западное полушарие как враждебные действия. Таким образом, возникла доктрина Монро, гласящая, что неамериканская власть не должна больше расширять своих владений в Америке. Это почти на сто лет помешало доступу в Америку системы великих держав и позволило новым испанским государствам Америки устраивать свою жизнь по собственному усмотрению.

Но хотя испанская монархия потеряла свои колонии, она все еще могла, под покровительством европейского конгресса, делать, что ей заблагорассудится, в Европе. Народное восстание в Испании было подавлено французской армией в 1823 г., на основании мандата от европейского конгресса; в то же время Австрия подавила революцию в Неаполе.

В 1824 г. умер Людовик XVIII и ему наследовал Карл X. Карл задался мыслью уничтожить свободу печати и университетов и восстановить неограниченную монархию. Для возмещения дворянству убытков за сожженные замки и секвестры 1789 г. была вотирована сумма в размере миллиарда франков. В 1830 г. Париж восстал против этого короля, являвшегося воплощением старого режима, и заменил Карла Людовиком-Филиппом, сыном того Филиппа Орлеанского, который был казнен во время террора. Остальные континентальные державы не вмешивались в это дело, ввиду открытого одобрения революции Великобританией и могучего либерального движения, возникшего в Германии и Австрии. К тому же ведь Франция все-таки осталась монархией. Людовик-Филипп (1830–1848) в течение восемнадцати лет оставался конституционным монархом Франции.

Таков был период шаткого и непрочного мира, дарованного Европе Венским конгрессом; он постоянно колебался из-за реакционной позиции монархистов. Напряженность, возникшая вследствие того, что дипломаты Венского конгресса провели ряд границ наобум, без всякого научного обоснования, медленно росла и становилась опасной для спокойствия человечества. Чрезвычайно неудобно соединять под одним управлением народы, говорящие на разных языках и, следовательно, имеющие различные литературы и различные национальные идеи, особенно если эти различия являются следствием религиозных разногласий.

Только очень сильный общий интерес, например, необходимость сообща обороняться от врагов, как мы это видим у швейцарских горцев, может оправдать тесное единение народов, говорящих на разных языках и исповедующих различную веру. Но в Швейцарии существует широкая местная автономия. Там же, где, как в Македонии, население является смешанным, и каждая деревня, каждый округ принадлежит различным племенам, — там система кантонов является, безусловно, необходимой. Но если читатель взглянет на карту Европы в том виде, как она была перекроена на Венском конгрессе, то ему покажется, что это перераспределение сделано нарочно для того, чтобы довести местных жителей до максимума раздражения.

Конгресс без всякой надобности уничтожил Голландскую республику, соединил протестантских голландцев с говорящими по-французски католиками прежних испанских (австрийских) Нидерландов и основал Нидерландское королевство. Он передал говорящей по-немецки Австрии не только старинную республику Венецию, но и всю северную часть Италии до Милана. Говорящую по-французски Савойю он соединил с несколькими провинциями Италии, чтобы восстановить Сардинское королевство.

В Австро-Венгрии, и без того уже являвшейся достаточно взрывоопасной смесью из несогласных между собой национальностей — немцев, венгров, чехов, словаков, южных славян, румын и итальянцев, — положение стало еще невыносимее, благодаря утверждению за ней еще и польских владений, приобретенных в 1772 и 1795 гг. Католически и республикански настроенный польский народ был в большей своей части отдан под малокультурное управление православного царя, а значительные округа отданы были протестантской Пруссии. Так же было утверждено приобретение царем совершенно чужой России Финляндии. Крайне несходных между собой шведов и норвежцев соединили под властью одного короля. Германия, как увидит читатель, была оставлена в особенно опасном состоянии хаоса. Пруссия и Австрия лишь частично входили в состав Германской конфедерации, включавшей множество других небольших государств. Датский король входил в конфедерацию вследствие того, что имел небольшие владения в Голштинии, жители которой говорили на немецком языке. Люксембург также был включен в состав Германской конфедерации, хотя его монарх был одновременно и королем Нидерландов, а часть населения говорила по-французски.

В образе действий конгресса сказалось полное пренебрежение к тому факту, что народ, говорящий по-немецки и черпающий свои идеи из немецкой литературы (или же народ, говорящий по-итальянски и черпающий свои идеи из итальянской литературы, или же народ, говорящий по-польски и черпающий свои идеи из польской литературы), будет лучше себя чувствовать, принесет больше пользы и будет менее вреден для остального человечества, если ему дадут вести свои дела на родном языке. Мудрено ли, что в одной из самых популярных немецких песен того времени поется, что «где говорят по-немецки — там немецкое отечество».

В 1830 г., воодушевленные начавшейся во Франции революцией, говорящие по-французски бельгийцы восстали против соединения их с голландцами в одно общее королевство Нидерландское. Державы, опасаясь образования новой республики или возможного присоединения Бельгии к Франции, поспешили умиротворить бельгийцев, дав им монарха, Леопольда I Саксен-Кобург-Готского. В том же 1830 г. произошли ряд неудачных восстаний в Италии и Германии и еще одно, гораздо более серьезное, в русской Польше. Республиканское правительство в Варшаве продержалось целый год против Николая I (который наследовал Александру в 1825). Наконец, восстание было подавлено с большой жестокостью. Польский язык был изгнан из всех учреждений и школ; православная церковь была объявлена господствующей.

В 1821 г. произошло восстание греков против турок. В течение шести лет они вели отчаянную борьбу, а правительства Европы спокойно взирали на эту картину. Либеральное общественное мнение протестовало против подобного бездействия. Добровольцы из всех европейских государств присоединились к инсургентам, и, наконец, Россия, Англия и Франция предприняли совместные действия. Турецкий флот был разбит французами и англичанами во время Наваринской битвы (1827), и царские войска вторглись в Турцию. Адрианопольским трактатом (1829) Греция была объявлена свободной, но ей не было дозволено вернуться к ее древним республиканским традициям. Ей подыскали короля-немца, принца Отто Баварского, а в придунайские провинции (теперешняя Румыния) и в Сербию (часть Югославии) были назначены губернаторы-христиане. Много крови должно было еще пролиться, пока не произошло окончательное изгнание турок из этих стран.