Шум и ярость
- Автор: Уильям Фолкнер
- Жанр: Классическая проза
- Дата выхода: 1985
Читать книгу "Шум и ярость"
— Нет, сэр, — сказал Квентин.
— Et ego in Arcadia…[2] забыл, как по-латыни «сено», — сказал папа. — Ну, не сердись, — сказал папа. — Это все ведь шутки. — Выпил, поставил рюмку, подошел к маме, положил ей руку на плечо.
— Неуместные шутки, — сказала мама. — Наш род ни на йоту не хуже вашего, компсоновского. И если у Мори слабое здоровье, то…
— Разумеется, — сказал папа. — Слабое здоровье — первопричина жизни вообще. В недуге рождены, вскормлены тленом, подлежим распаду. Верш!
— Сэр, — сказал Верш за моим стулом.
— Ступай-ка наполни графин.
— И скажи Дилси, пусть отведет Бенджамина наверх и уложит, — сказала мама.
— Ты уже большой мальчик, — сказала Дилси. — Кэдди умаялась спать с тобой. Ну замолчи и спи.
Комната ушла, но я не замолчал, и комната пришла обратно, и Дилси пришла, села на кровать, смотрит на меня.
— Так не хочешь быть хорошим и заснуть? — сказала Дилси. — Никак не хочешь? А минуту обождать ты можешь?
Ушла. В дверях пусто. Потом Кэдди в дверях.
— Тс-с, — говорит Кэдди. — Иду, иду.
Я замолчал, Дилси отвернула покрывало, и Кэдди легла на одеяло под покрывало. Она не сняла купального халата.
— Ну вот, — сказала Кэдди. — Вот и я.
Пришла Дилси еще с одеялом, укрыла ее, подоткнула кругом.
— Он — минута и готов, — сказала Дилси. — Я не стану гасить у тебя свет.
— Хорошо, — сказала Кэдди. Примостила голову рядом с моей на подушке. — Спокойной ночи, Дилси.
— Спокойной ночи, голубка, — сказала Дилси. На комнату упала чернота. Кэдди пахла деревьями.
Смотрим на дерево, где Кэдди.
— Что ей там видно, а, Верш? — Фрони шепотом.
— Тс-с-с, — сказала Кэдди с дерева.
— А ну-ка спать! — сказала Дилси. Она вышла из-за дома. — Папа велел идти наверх, а вы сюда прокрались за моей спиной? Где Кэдди и Квентин?
— Я говорил ей, чтоб не лезла на дерево, — сказал Джейсон. — Вот расскажу про нее.
— Кто, на какое дерево? — сказала Дилси. — Подошла, смотрит на дерево вверх. — Кэдди! — сказала Дилси. Опять ветки закачались.
— Ты, сатана! — сказала Дилси. — Слазь на землю.
— Тс-с, — сказала Кэдди. — Ведь папа не велел шуметь.
Кэддины ноги показались. Дилси дотянулась, сняла ее с дерева.
— А у тебя есть разум? Зачем ты разрешил им сюда? — сказала Дилси.
— А что я мог с ней поделать, — сказал Верш.
— Вы-то почему здесь? — сказала Дилси. — Вам-то кто разрешил?
— Она, — сказала Фрони. — Она позвала нас.
— Да кто вам велел ее слушаться? — сказала Дилси — А ну, марш домой! — Фрони с Ти-Пи уходят. Их не видно, но слышно еще.
— Ночь на дворе, а вы бродите, — сказала Дилси. Взяла меня на руки, и мы пошли к кухне.
— За спиной моей прокрались, — сказала Дилси. — И ведь знают, что давно пора в постель.
— Тс-с, Дилси, — сказала Кэдди. — Тише разговаривай. Нам не велели шуметь.
— Так цыц и не шуми, — сказала Дилси. — А где Квентин?
— Он злится, что ему велели меня слушаться, — сказала Кэдди. — И нам еще надо отдать Ти-Пи бутылку со светляками.
— Обойдется Ти-Пи без светляков, — сказала Дилси. — Иди, Верш, ищи Квентина. Роскус видел, он к сараю шел. — Верш уходит. Верша не видно.
— Они там ничего не делают в гостиной, — сказала Кэдди. — Просто сидят на стульях и глядят.
— Вашей, видно, помощи ждут, — сказала Дилси. Мы повернули кругом кухни.
«Ты куда повернул?» говорит Ластер. «Опять на игроков смотреть? Мы там уже искали. Постой-ка. Обожди минуту. Будь здесь и чтоб ни с места, пока я сбегаю домой за тем мячом. Я одну штуку надумал».
В окне кухни темно. Деревья чернеют в небе. Из-под крыльца Дэн вперевалку, небольно хватает за ногу. Я пошел за кухню, где луна. Дэн за мной.
— Бенджи! — сказал Ти-Пи в доме.
Дерево в цветах у окна гостиной не чернеет, а толстые деревья черные все. Трава под луной стрекочет, по траве идет моя тень.
— Эй, Бенджи! — сказал Ти-Пи в доме. — Куда ты пропал? Во двор подался. Я знаю.
Вернулся Ластер. «Стой», говорит. «Не ходи. Туда нельзя. Там в гамаке мис Квентина с кавалером. Пройдем здесь. Поворачивай назад, Бенджи!»
Под деревьями темно. Дэн не пошел. Остался, где луна. Стало видно гамак, и я заплакал.
«Вернись лучше, Бенджи», говорит Ластер. «А то мис Квентина разозлится».
В гамаке двое, потом один. Кэдди идет быстро, белая в темноте.
— Бенджи! — говорит она. — Как это ты из дому убежал? Где Верш?
Обняла меня руками, я замолчал, держусь за платье, тяну ее прочь.
— Что ты, Бенджи? — сказала Кэдди. — Ну зачем? Ти-Пи, — позвала она.
Тот, в гамаке, поднялся, подошел, я заплакал, тяну Кэдди за платье.
— Бенджи, — сказала Кэдди. — Это Чарли. Ты ведь знаешь Чарли.
— А где нигер, что смотрит за ним? — сказал Чарли. — Зачем его пускают без присмотра?
— Тс-с, Бенджи, — сказала Кэдди. — Уходи, Чарли. Ты ему не нравишься. — Чарли ушел, я замолчал. Тяну Кэдди за платье.
— Ну, что ты, Бенджи? — сказала Кэдди. — Неужели мне нельзя посидеть здесь, поговорить с Чарли?
— Нигера позови, — сказал Чарли. Опять подходит. Я заплакал громче, тяну Кэдди за платье.
— Уходи, Чарли, — сказала Кэдди. Чарли подошел, берется за Кэдди руками. Я сильнее заплакал. Громко.
— Нет, нет, — сказала Кэдди. — Нет. Нет.
— Он все равно немой, — сказал Чарли. — Кэдди.
— Ты с ума сошел, — сказала Кэдди. Задышала. — Немой, но не слепой. Пусти. Не надо. — Кэдди вырывается. Оба дышат. — Прошу тебя, прошу, — Кэдди шепотом.
— Прогони его, — сказал Чарли.
— Ладно, — сказала Кэдди. — Пусти!
— А прогонишь? — сказал Чарли.
— Да, — сказала Кэдди. — Пусти. — Чарли ушел. — Не плачь, — сказала Кэдди. — Он ушел. — Я замолчал. Она дышит громко, и грудь ее ходит.
— Придется отвести его домой, — сказала Кэдди. Взяла мою руку. — Я сейчас, — шепотом.
— Не уходи, — сказал Чарли. — Нигера позовем.
— Нет, — сказала Кэдди. — Я вернусь. Идем, Бенджи.
— Кэдди! — Чарли громко шепотом. Мы уходим. — Вернись, говорю! — Мы с Кэдди бегом. — Кэдди! — Чарли вслед. Вбежали под луну, бежим к кухне.
— Кэдди! — Чарли вслед.
Мы с Кэдди бежим. По ступенькам на веранду, и Кэдди присела в темноте, обняла меня. Она слышно дышит, грудь ее ходит об мою.
— Не буду, — говорит Кэдди. — Никогда не буду больше. Бенджи, Бенджи. — Заплакала, я тоже, мы держим друг друга. — Тихо, Бенджи, — сказала Кэдди. — Тихо. Никогда не буду больше. — И я перестал. Кэдди встала, и мы вошли в кухню, зажгли свет, и Кэдди взяла кухонное мыло, моет рот под краном, крепко трет. Кэдди пахнет деревьями.
«Сколько раз тебе сказано было, нельзя сюда», говорит Ластер. В гамаке привстали быстро. Квентина прическу руками. На нем галстук красный.
«Ах ты, противный идиот несчастный», говорит Квентина. «А ты его нарочно за мной повсюду водишь. Я сейчас Дилси скажу, она тебя ремнем».
— Да что я мог поделать, когда он прется, — говорит Ластер. — Поворачивай, Бенджи.
— Мог, мог, — говорит Квентина. — Только не хотел. Вдвоем за мной подсматривали. Это бабушка вас подослала шпионить? — Соскочила с гамака. — Только не убери его сию минуту, только сунься с ним сюда еще раз, и я пожалуюсь, и Джейсон тебя выпорет.
— Мне с ним не справиться, — говорит Ластер. — Попробовали б сами, тогда б говорили.
— Заткнись, — говорит Квентина. — Вы уберетесь отсюда или нет?
— Да пускай себе, — говорит тот. На нем галстук краснеет. На галстуке — солнце. — Эй, Джек! Глянь сюда! — Зажег спичку и в рот себе. Вынул изо рта. Она еще горит. — А ну-ка ты попробуй так! — говорит он. Я подошел. — Открой рот! — Я открыл. Квентина ударила спичку рукой, ушла спичка.
— Ну тебя к чертям! — говорит Квентина. — Хочешь, чтоб он развылся? Ему ведь только начать — и на весь день. Я сейчас на них Дилси пожалуюсь. — Ушла, убежала.
— Вернись, крошка, — говорит тот. — Не ходи. Мы его дрессировать не станем.
Квентина бежит к дому. За кухню завернула.
— Ай-ай, Джек, — говорит тот. — Натворил ты дел.
— Да он не понимает, что вы ему сказали, — говорит Ластер. — Он глухонемой.
— Да ну, — говорит тот. — И давно это?
— Ровно тридцать три сегодня стукнуло, — говорит Ластер. — Он с рожденья дурачок. А вы не артист будете?
— А что? — говорит тот.
— Да я вас вроде раньше в нашем городе не видал, — говорит Ластер.
— Ну и что? — говорит тот.
— Ничего, — говорит Ластер. — Я сегодня на представление пойду.
Тот смотрит на меня.
— А вы не тот самый будете, что на пиле играет? — говорит Ластер.
— Купишь билет — узнаешь, — говорит тот. На меня смотрит. — Такого надо взаперти держать, — говорит. — Чего ты с ним сюда приперся?
— Я тут ни при чем, — говорит Ластер. — Мне с ним не справиться. Я вот хожу и монету ищу — потерял, и не на что теперь билет купить. Прямо хоть оставайся дома. — Смотрит на землю. — У вас не найдется случайно четверть доллара? — говорит Ластер.
— Нет, — говорит тот. — Не найдется случайно.
— Придется искать ту монету, — говорит Ластер. Сунул руку в карман. — А мячик купить тоже не хочете?
— Какой мячик? — говорит тот.
— Для гольфа, — говорит Ластер. — Всего за четверть доллара.
— На что он мне? — говорит тот. — Что я с ним буду делать?
— Так я и думал, — говорит Ластер. — Пошли, башка ослиная, — говорит он. — Пошли смотреть, как мячики гоняют. Гляди, я тебе игрушку нашел. На, держи вместе с дурманом. — Ластер поднял, дал мне. Она блестит.
— Где ты взял эту коробочку? — говорит тот. Галстук краснеет на солнце.
— Под кустом тут, — говорит Ластер. — Я подумал, твоя монета.
Тот подошел, забрал.
— Не реви, — говорит Ластер. — Он посмотрит и отдаст.
— «Агнесса», «Мейбл», «Бекки»,[3] — говорит тот. На дом поглядел.
— Тихо, — говорит Ластер. — Он сейчас отдаст.
Тот отдал мне, я замолчал.
— Кто у нее тут был вчера? — говорит тот.
— Не знаю, — говорит Ластер. — Они тут каждый вечер, когда ей можно из окна по дереву спуститься. Их не уследишь.
— Один все ж оставил следок, — говорит тот. На дом посмотрел. Пошел лег в гамак. — Топайте отсюда. Не действуйте на нервы.
— Пошли, — говорит Ластер. — Наделал ты делов. Пошли, пока мис Квентина на тебя там жалуется.
Идем к забору, смотрим в просветы цветов. Ластер ищет в траве.
— Вот в этом кармане лежала, — говорит он. Флажок полощется, и солнце косо на широкий луг.
— Сейчас пройдет кто-нибудь здесь, — говорит Ластер. — Да не те — те игроки прошли уже. Ну-ка, помоги искать.
Идем вдоль забора.
— Кончай выть, — говорит Ластер. — Раз не идут, не заставишь же их силой! Обождать надо минуту. Глянь-ка. Вон показались.
Я иду вдоль забора к калитке, где с сумками проходят школьницы.
— Эй, Бенджи! — говорит Ластер. — Назад!
«Ну, что толку торчать там, глядеть на дорогу», сказал Ти-Пи. «Мис Кэдди далеко теперь от нас. Вышла замуж и уехала. Что толку держаться за калитку там и плакать? Она же не услышит».
«Чего ему надо?» сказала мама. «Поразвлекай его, Ти-Пи, пусть замолчит».
«Да он к воротам хочет, глядеть на дорогу», сказал Ти-Пи.
«Вот этого как раз нельзя», сказала мама. «На дворе дождь. Неужели ты не можешь поиграть с ним, чтобы он замолчал? Прекрати, Бенджамин».
«Не замолчит он ни за что», сказал Ти-Пи. «Он думает, если стоять у калитки, то мис Кэдди вернется».