Тёмные пути орбиты

— Ну как? Стоишь?

— Стою. Где мои ружья? Пора на охоту.

Обе женщины быстро экипировались, а когда обе засели проверять боезапас, вернулся белоплащик, про которого Ева совсем забыла. Подняв на него глаза, хмыкнула. Она ожидала увидеть беловолосого красавчика, каких скульпторы ваяют для памятников. Эльфов она вообще считала по внешности жутко монументальными. А тут стоял высокий, довольно широкоплечий мужик с короткой стрижкой тёмных, почти чёрных волос. Судя по его ошеломлённому взгляду, он тоже ну никак не ожидал, что из грязного и драного маскхалата выкуклится белокурая дамочка, которая будет некоторое время помалкивать, с живым интересом разглядывая его.

— Ха, — сказала Ева, — а ты ничего так, симпатичный. Если поделишься зарядником, так вообще красавчиком будешь. Или ты жмот? О, это мне? Значит, не жмот. Спасибо!

И взяла из его рук походный, обычно закрытый на время бурь и сотрясений стакан. Ева с наслаждением пила обычную воду и продолжала рассматривать эльфа, ошеломление которого сошло с физиономии и переродилось в насторожённость. И правильно. Нечего тут рты разевать на белые волосы, пока они грязные.

— Зачем вам зарядник? — наконец соизволил спросить он.

— Ну, я так предполагаю, что скоро придётся охотиться на вельботы-истребители, — охотно откликнулась Ева. — Или они будут охотиться на нас.

— Мы всё ещё ищем тот катер, о котором вы упомянули, что он находится где-то здесь, в чреве крейсера, — холодно сказал белоплащик. — Потом будем решать, что делать дальше. Поэтому об охоте лучше забыть на время.

— А чего решать-то? — удивилась Ева. — И так понятно, что до прибытия всей нашей армии нам придётся торчать на орбите. Что придётся прятаться от противника, который здесь шастает на вельботах. А значит, придётся гулять по этой свалке, отстреливая ищеек. Или у вас другой план, как здесь выживать? Ясно же, что вырваться отсюда нельзя. — И без паузы вставила: — Меня Евой зовут, а вас?

— Эррамун, — помедлив, ответил он.

Хм. А она-то думала — растеряется и скажет сразу. Нет, успел сообразить, что за ловушку ему готовят. Но всё-таки сказал. А вот любопытно: с чего бы ей так хочется вывести его из себя?.. Минута на размышление — и поняла, почему. Он пренебрежительно отнёсся к ней, пока она была всего лишь человеком. Теперь он знает, что она близка ангелам-хранителям, поэтому осторожничает с ней и оттого более… вежлив.

Сообразив всё это, Ева, глядя на него, сунула стакан с водой Илве. Та жадно схватила посудинку и впилась в трубочку для питья. Эльф вздрогнул, когда услышал причмокивание, и брезгливая гримаса снова исказила его губы. Ева ехидно улыбнулась и сообщила ему, когда он перевёл на неё взгляд с Илвы:

— А я, когда вкусно, ещё и чавкаю! Звонко и с удовольствием! Илва, пойдём, покажешь, где там Марика! — пока женщина-оборотень не заметила брезгливости эльфа, позвала Ева.

Эйфория, которая не эйфория, всё ещё властвовала над нею. Пока Илва вытягивала последние капли воды из стакана, Ева, таща её от белоплащика, оглянулась и состроила для него специальную призывную улыбочку, после чего едва удержалась от желания показать язык потрясённому эльфу. Успокоившись на маленьком хулиганстве, Ева тут же забыла о Мухоморе.

Она поговорила с Марикой, не слыша её ответов, а лишь следя за её губами. Равнодушно осмотрела Клемана, о котором Илва сообщила ей, что он вот-вот очнётся. А у капсулы с Руудом (Илва не успела среагировать) Ева вновь сползла на пол и уснула уже обычным, нормальным сном.

…Не открывая глаз, она прислушалась к тишине рядом и негромко сказала:

— Привет, искин. Как тебя звать?

— Привет, Ева, — сказал искин. — Меня зовут Ицэйна.

— И что значит твоё имя?

— Пастух.

— Тебя послали ко мне, потому что все остальные заняты.

Ответом стало молчание… Тишина начала напрягать, и Ева недовольно открыла глаза. Искин оказался невысоким типом в скафандре без шлема, который он, сидя, держал на коленях. В спокойном свете, который не угнетал её глаза, Ева рассмотрела его довольно невзрачную внешность, близкую внешности манекена. Военная модель.

— Почему ты не ответил?

— Вопросительных интонаций в последней реплике не было.

— Прошу прощения, — на полном серьёзе извинилась Ева. — Где мы находимся?

— На катере, принадлежащем крейсеру «Земля — 379». Это отдельный отсек, предназначенный для вас.

— Моя команда?

— Оборотни находятся в своём отсеке. Люди — тоже.

Ева с минуту лежала неподвижно, после чего почувствовала, как начинает дрожать от переполняющих эмоций.

Пришлось не просто встать, но вылезти из «постели», а потом и подняться с откидного топчана. Проверила на себе экипировку и обнаружила, что её нет. Зато рядом, на таком же откидном пристенном столике, нашлось нечто весьма интригующее — пластиковая коробка довольно солидных размеров.

— Это что? — голосом, который выморозил бы человека, осведомилась Ева.

— Ваш паёк на сегодня.

Она немедленно взломала коробку, проанализировала содержимое.

— Такой паёк получили все из моей команды?

— Нет, — ожидаемо ответил Ицэйна.

— Прекрасно. Покажи мне, где находится отсек оборотней.

— Прошу за мной.

Ева обхватила коробку и ногой послала стол в стену. Ярость внутри росла с каждым шагом по узкому коридору жилого отделения катера. И единственное, что её утишило… Искин нажал на кнопку, открывающую дверь. Та отворилась, чуть привизгнув в начале движения, так что предупреждать о своём появлении никого не пришлось. Зато Ева расплылась в счастливой улыбке: первым, кого она заметила, был Крис! Причём он сидел рядом с Марикой, лежащей на складном топчане-койке — таком же, на каких расположились и мужчины-оборотни!

— Ева? — удивлённо сказал он, вставая со своего места. — Но как ты здесь?..

— Стреляли! — радостно откликнулась Ева. — Не заставляй меня ругаться матом! Где я ещё должна быть, как не со своей командой?!

— Бело… — начал было Крис, подходя к ней, и запнулся, с тревогой глянув на потолок. Поправился вполголоса: — Эррамун сказал, что мы наёмники, а потому командовать здесь будут они — за неимением другого начальства. Ну и… Тебя отправили в отдельный отсек и приставили к тебе…

— Ицэйну, — закончила Ева. И усмехнулась, ставя на столик, спрятанный чуть в стороне, свою коробку: — Попробуют они только меня отсюда вытолкать. Мы им не подчиняемся, насколько я помню. И у нас, у нашей команды, есть ты, мой капитан.

— Моя команда вполовину лежит в лёжку, — хмыкнул Крис. — Нас просто не принимают во внимание. Особенно… — Он виновато скосился на оборотней.

Его взгляд поймала лишь Илва и сама смущённо отвела взгляд.

— Ицэйна, передай начальству, что мой отсек пуст, а его жилец решительно перевёлся в отсек своей команды, — попросила Ева.

— Слушаюсь, — чуть склонил голову искин и вышел.

— Что-то я не поняла, — шагая вдоль стены и ища свободную, не откинутую ещё кушетку или топчан, сказала Ева, — они что — перепрограммировали его на адъютанта?

— У эльфов численное преимущество, — напомнил Крис. — И пусть они на нашей территории, при этом преимуществе они чувствуют себя хозяевами.

— Я рад, что вы это понимаете, — сухо сказал Эррамун, внезапно появившийся на пороге. — Я встретил искина в коридоре. Он доложил мне об обстановке на катере на данный момент. Ева, вернитесь в свой отсек.

— Не терпится заняться со мной любовью, мой сладенький? — томно и медленно проговорила Ева, обернувшись к нему. — И всё потому, что я так нравлюсь тебе, лапочка?

Белоплащик остолбенел.

— Ничего не получится, — с отчётливым сожалением добавила Ева. — Я слишком грязная для постельных утех высшего начальства, симпатичный ты мой!

— Пока я всё ещё только предлагаю вам вернуться в отсек, — ледяным тоном сказал Эррамун. — Или вы ждёте от меня приказа?

— Ой, ми-иленький! — запела Ева, не обращая внимания на насторожившихся Криса и Илву, на Марику, которая со страхом смотрела на неё. — Что-то у тебя с головой не то, а? Не слышал, что ли, что я тебе сказала? — И уже жёстче сказала, абсолютно трезво понимая, что играет с огнём: — Не сметь меня отдалять от команды, ясно, Эррамун? Ты не знаешь меня — моих возможностей и того во мне, что может стать опасным для всех, кто находится здесь, на катере! Это знают только мои сослуживцы! Поэтому я и доверяю им и только им свою жизнь!

Эльф окинул испытующим взглядом всех, кто стал невольным свидетелем этой сценой. Искоса наблюдавшая за ним и ребятами Ева заметила, как Крис, после того как на него был брошен пытливый взгляд, едва заметно пожал плечами, как бы говоря: «Да, и такое может быть!» Белоплащик, отлично скрывший свои чувства, бесстрастно сказал:

— Хорошо. Вы остаётесь здесь. Я оповещу остальных членов команды.

Он торжественно-скорбно, на взгляд Евы, вышел из отсека. Минуты молчания. Илва опустила глаза, прикусив губу и чуть трясясь от сдерживаемого смеха. Крис взглянул на Еву и губами выразительно изобразил: «Блефуешь?»

Она высокомерно дёрнула плечом. И на планете, и на катере Эррамун видел в действии её способности, почти приблизившие её по статусу к ангелам-хранителям. Поэтому ему легко было поверить, что она может прятать и какие-то ещё пока неизвестные ему и недостижимые (или непостижимые) для других способности. Главное, что он оставил её здесь, среди друзей.

Наконец все задвигались, и Ева, с помощью Криса, нашла-таки свободный топчан-койку. После того как они произвели все манипуляции с выдвижным койко-местом, все уселись так, чтобы очнувшийся Клеман и Марика, которая выглядела довольно бодро, слышали их. Илва быстро обнесла тех, кто в сознании, питательным пайком, а Крис и Илва быстро, дополняя друг друга, ввели Клемана и Еву в курс происходящего.

Пока они говорили, Ева пригляделась к ним.

Илва, курносенькая и большеглазая, уже пришла в себя. Не полностью, конечно, а насколько это возможно в нынешних обстоятельствах. Она вычистилась и собрала свои густые тёмные волосы в короткую, но толстую косичку. Осунувшееся за последние дни, лицо женщины-оборотня стало чуть одутловатым и обрюзгшим, потому что Илва не следила за его выражением, реже улыбалась. Но Ева знала: стоит Илве немного успокоиться и отдохнуть — она превратится в игривую хохотушку, которую обожал Клеман — грузный мужчина-оборотень, один из лучших в команде стрелков-снайперов. Он, темноволосый, чуть с рыжиной, с едва приплюснутым носом на широкоскулом лице, с постоянно прищуренными карими глазами, не просто обожал Илву, но пользовался всякой возможностью, чтобы таскать её на ручищах… Крис часто в беседе горестно забывался, хотя ему, по его командирству, надо бы выглядеть гораздо оптимистичней. Но он то и дело задумывался о своём, пока Илва продолжала в подробностях рассказывать Еве о том, что узнала. И тогда капитан, задумавшись, не замечал, как вокруг рта появляются две глубокие морщины, делающие его лицо суровым и раздражительно-горестным. Также он время от времени поднимал руку, чтобы взъерошить волосы, но рука его постоянно замирала в воздухе, когда Крис вспоминал, что перед прилётом сюда он выбрил голову, сейчас потемневшую от недельной щетины.