Соло для «калаша»

В воздухе повисла тишина.

— На следующий день после того, как я выписался, Вика перерезала себе вены, — закончил рассказ Скитович.

— Вот это да… — Гаркавый с уважением посмотрел на друга. — Крутануло тебя, однако.

— По-моему, в наших историях есть что-то общее. Не находишь?

— Только моя война еще впереди, — тихо сказал Гаркавый, — в отличие от твоей.

— Это наша общая война, — поправил Скитович.

— Если честно, я рад, что ты так peшил, — признался Гаркавый и потрогал ноющую рану. — Мне одному, по-видимому, не справиться…

Тихий озадаченно слушал одного из своих приближенных и не переставал удивляться: для провинциального города событий за вчерашний день было многовато. Убитых: Кабан, антиквар, женщина-инвалид; трое из его людей пострадали в стычке с Гаркавым. Вор силился соединить эти события в единое целое, но не хватало одного звена, и притом самого главного — он не знал, кто в них стрелял.

Мотив происшедшего ему был понятен — охотились за книгой, о которой так хлопотал антиквар. О том, что в милицию с квартиры убитой звонил именно Гаркавый, ему сообщили свои люди из «органов», но обстоятельства происшедшего мог прояснить только сам парень.

— И что, этот Гаркавый так и не появился дома? — перебил Тихий говорящего. — Ты же, Серафим, обещал мне достать его из-под земли.

— Как в воду канул, — виновато ответил тот.

— Появится, никуда не денется, — уверенно сказал вор и посмотрел в окно: на балконе в доме напротив, фривольно развалившись в шезлонге, загорала обнаженная девица. Он прищурил глаза: «Ничего краля!» — Фото его достали? — вновь переключился он на разговор.

— Вот, — Серафим подал Тихому фотографию, содранную со стенда в фойе спортивной школы. — Панкрат и Черный вместе с ним занимались карате. Говорят, отличный боец, но…

— …Сам себе на уме? — перебил Тихий.

— Что-то в этом роде. Бабаха — президент клуба, хотел его припахать клиентов прессовать: денежки, мол, нужно отрабатывать… Так тот вообще от него ушел. Не по пути, сказал.

— А что, может, он и прав? У каждого своя дорожка…

— Зачем тогда было тренироваться? — хмыкнул Серафим. — Не пойму. В общем, из клуба он ушел полгода назад.

— Ну и чем он занимается теперь?

— В последнее время его часто видели со школьным дружком. Скитович фамилия. Если у себя сегодня не объявится, будем искать через того.

— Я думаю, он появится не у себя, а у меня. — Тихий вновь посмотрел в окно: девушки, к огорчению, на балконе уже не было.

— Зачем? — опешил Серафим.

— Чтобы узнать, что к чему, — уверенно сказал вор и пояснил: — Судя по тому, как он себя вел — в этом парне есть стержень. О том, что на него «наехали» мы, он уже догадался. И, насколько я разбираюсь в людях, он этого так не оставит — ранена его подружка. Это серьезный повод. Ну а мой адрес ни для кого не секрет, — он сделал резкий выпад рукой в сторону собеседника. Тот испуганно шарахнулся. — Все пути ведут в Рим…

— Сами виноваты, Петр Сергеевич, — могли бы и несколько квартир иметь.

— А я никого и не виню. — Тихий встал. — Мне некого и нечего бояться — я свое уже отбоялся. А в том, что он сюда пожалует, можешь не сомневаться. Одно меня беспокоит: не наломал бы он при этом дров, — вор посмотрел на часы. — Проследи, чтобы его встретили как положено: не искалечили, да и сами береглись.

— Не волнуйтесь — я встречу его сам.

— Вот смотри, — друзья сидели на крыше дома, стоящего напротив кирпичной пятиэтажки, в которой жил Тихий, — эти три окна на четвертом этаже — его. — Гаркавый по очереди указал на каждое. — Еще одно окно выходит на ту сторону, но, насколько мне удалось узнать, там спальня, и днем он практически в ней не бывает. (Эти подробности Гаркавому удалось выведать накануне у хорошего знакомого, не раз бывавшего у вора в гостях.)

— Понятно, — Скитович в оптический прицел посмотрел в их сторону, сейчас… Ага, вижу! — Он оторвался от окуляра и посмотрел на Гаркавого. — Два мужика сидят, разговаривают.

— Отлично. Дай я гляну… — Гаркавый нетерпеливо прильнул к прицелу. — Да, это он. Тот, что в кресле. Второго не знаю — скорее всего кто-то из «братвы».

— И что ты будешь делать дальше?

Гаркавый вернул автомат хозяину и задумался.

— Зайду… ну и спрошу все, как есть… — размышления его были совсем не долгими.

— Так он тебе все и выложит. — Скитович подышал на оптику и ваткой убрал принесенную порывами ветра пыль.

— Я найду, как его заставить, — уверенно сказал Гаркавый.

— Слишком рискованно.

— А как иначе? Короче: смотри в оба. Второго я попробую угомонить сразу, ну а если увидишь, что я сделал рукой вот так, — он сомкнул большой и указательный пальцы в широко известном жесте «о'кей», — стреляй в Тихого.

Скитович оперся на локоть и вопросительно посмотрел на Гаркавого:

— Может, хлопнем его сразу, да и все тут?

— А если это не его работа?

— Все равно — одной сволочью меньше станет.

— Пока на это нет веской причины. Презумпция невиновности, слыхал о такой? — Гаркавый поправил пистолет под джинсовкой. — Смотри в оба — я пошел.

— Ни пуха…

— К черту.

Он быстро спустился вниз и, перейдя дорогу, вошел в подъезд Тихого.

Дверь в квартиру вора была металлической. Гаркавый внимательно осмотрел площадку в поисках глазка видеокамеры.

Ничего похожего не обнаружив, он крепко зажал в руке пистолет и длинно позвонил.

— Кто? — почти тотчас послышалось из-за двери.

— Член в пальто! — Гаркавый сознательно лез на рожон, чтобы вывести из душевного равновесия охрану.

— Стань под «глазок»! — скомандовал голос.

«Могли бы и домофон поставить», — подумал Гаркавый и с вызывающим видом подставил лицо «глазку».

С минуту его рассматривали.

— Гаркавый, не лезь в бутылку, — наконец послышалось из-за двери.

«Ничего себе! — удивился он. — Я тут, оказывается, известная личность!»

— Открывай, сука! — Гаркавый решил идти напролом до конца. — Разговор есть…

— Не горячись, — голос за дверью оставался спокойным. — Петр Сергеевич тебя примет, но с условием: войдешь без оружия. И вот что еще: он просил передать, что к неприятностям твоей подружки отношения не имеет.

«Да у него тут настоящий аналитический центр!»

— Хорошо, — недолго думая, согласился Гаркавый. — Только где гарантия, что это не западня?

— Здесь одна гарантия — воровское слово, — послышалось в ответ, — а верить ему или нет — решай сам. Мы тебя сюда не звали.

«Была не была!»

— Открывай. — Гаркавый одновременно с раздавшимся лязгом засова опустил пистолет.

— Входи. Стоп! — впустивший его Серафим протянул руку. — Пистолет!

Гаркавый, не колеблясь, протянул «ПМ» и окинул взглядом прихожую, обстановка ее была на удивление скромной.

— Куда теперь?

— Прямо. — Серафим слегка подтолкнул гостя в спину.

Гаркавый сделал несколько шагов и очутился в небольшой, уютной комнате.

— Можно? — напряженно спросил он, напоровшись на взгляд сидящего в кресле вора.

— К чему уж спрашивать? — Тот смотрел на Гаркавого изучающе-колко. Глаза его были холодны и насмешливо прищурены. — Присаживайся, коль пожаловал, — он указал на кресло напротив.

Гаркавый, стараясь не суетиться, сел и уголком глаз покосился на крышу соседнего дома: разглядеть, где притаился друг, ему, однако, не удалось.

— С чем пришел? — голос у Тихого был осипше-хрипловатым.

— У меня проблема, — как можно спокойнее начал Гаркавый, — ранена моя девушка и убита ее мать. Я хотел бы узнать, кто это сделал.

Вор негромко рассмеялся:

— Я даже прокурору на такие вопросы не отвечаю…

— А как мужчина мужчине? — Гаркавый краем глаз успел заметить, что Серафим бесшумно проскользнул на кухню.

— Кстати, у меня тоже проблема, — опять ушел от ответа вор, голос его стал жестче, — у одного из моих парней сломана рука, у другого — ключица, третьему кто-то чуть не проломил лоб…

— Я защищался, — твердо сказал Гаркавый.

— А если бы тебя так отделали?

— Тогда бы я не сидел здесь. Как говорится, побеждает сильнейший.

«Желторотый пытается меня учить, — усмехнулся про себя Тихий, — но где-то он прав, нужно своих силой загонять в зал, а то только и знают — с девочками развлекаться».

— Мои люди к этому не имеют никакого отношения, — сухо ответил он.

— А почему тогда они требовали у меня книгу?

— Был заказ, но он уже снят ввиду… охлаждения заказчика к проблеме, — вор с трудом подыскал нужное слово — «охлаждение».

— Этим заказчиком был Новиков? — догадался Гаркавый.

— Не имеет значения.

Гаркавый вновь посмотрел в окно и незаметно подмигнул, в надежде, что Скитович его видит.

— И все-таки, — напористо настаивал он на своем.

— Слушай, щенок! — ожесточился вор. — Твое счастье, что я уважаю храбрых людей, но… — он пронзил гостя рентгеновским взглядом, — если, конечно, эта храбрость не имеет ничего общего с алчностью. Что это за история с книгой? Ведь вся стрельба — из-за нее?

— Да, из-за нее, — согласился Гаркавый.

— Тогда откровенность за откровенность.

— Хорошо. Я не знаю, что вам наплел насчет ее Новиков, но как бы там ни было — она моя. Была.

— Допустим. И где же она теперь?

— Я об этом хотел спросить у вас…

— Не по адресу. Где ты ее хранил? У подружки?

— Откуда вы знаете?

— На это есть голова, — Тихий выразительно постучал себя пальцем по лбу. — И кто-то ее оттуда?..

— Да.

— Повторяю, ты пришел не по адресу.

— А «восьмерка» с латвийскими номерами?

— Какая «восьмерка»? — насторожился вор.

— Когда я выходил из подъезда девушки, невдалеке стояла бежевая «восьмерка».

Тихий задумался.

— Нет, такой у моих нет, — однозначно ответил он. — Это какая-то залетная.

— Значит, о книге знал кто-то еще?

— Это — ваши дела.

— И эту фотографию вы никогда не видели? — Гаркавый протянул снимок.

Тихий мельком глянул в него.

— Нет.

— Тогда извините, — Гаркавый встал, — надеюсь, ваши орлы оставят меня в покое?

— Оставят, — твердо пообещал вор, удивляясь самому себе: парня требовалось наказать, и крепко, но делать этого почему-то не хотелось. «Старость», — без малейшей жалости к себе подумал он.

— Пистолет отдадите?

— Да. — Тихий нарушал все правила поведения в подобных ситуациях и почему-то совсем не колебался при этом. Хотя впоследствии многим рисковал. «Я был таким же…» — подумал он в свое оправдание.

…Через пятнадцать минут друзья сидели в машине.

— Это сделал тот, кто оставил фотографию у тела Новикова, — убежденно сказал Гаркавый.

— А если это просто снимок на память? — Скитович завел «жигуль».

— И антиквар перед смертью любовался им?

— Да кто теперь разберет! Куда?

— Ко мне.

Чтобы открыть квартиру, ключи не понадобились — замок был взломан. Гаркавый осмотрел дверной косяк и в сердцах сплюнул.

— Проходи, — кивнул он другу.

Прикрыв дверь, они вошли внутрь. По всему было видно, что в вещах рылись, но все было в относительном порядке.

— Подожди, я сейчас.

Гаркавый спустился этажом ниже к Трофимычу с просьбой починить дверь.

Через пять минут слегка подвыпивший мастер уже стучал молотком.