История китайских иероглифов

Иероглифы и первобытные обычаи

(nuó, «ритуальное изгнание демонов») — это один из видов изгнания злых духов посредством колдовства, который возник еще в доисторические времена. Он был широко распространен в эпохи Шан и Чжоу. В «Девяти элегиях» Цюй Юаня есть хорошее описание этого культурного феномена. Будучи важным элементом народной культуры, он проводился шаманом, который возводил земляной жертвенник и с помощью ритуальных танцев в маске изгонял демонов.

В цзягувэнь иероглиф (guĭ, «злой дух») изображает человек без лица в маске. Иероглиф (wèi, «бояться») в цзягувэнь изображает злого духа, держащего в руках траурную палку[22], — так древние в иероглифе пытались изобразить то, чего стоит бояться. В иероглифе (yì, «иной») в стиле цзягувэнь изображен человек, надевающий маску, а человек в маске выглядит странно и диковинно, отсюда и значение этого иероглифа. На основании известных нам иероглифов цзягувэнь можно сделать вывод, что в древности этот колдовской ритуал был широко распространен по всей Центральной равнине Китая и что в эпоху Шан существовали ритуальные танцы в масках.

Во времена, когда матриархат и полигамия уступали место патриархату и моногамии, существовал обычай кражи невесты. В «Книге перемен», в толковании к третьей гексаграмме Чжунь, содержатся сведения об этом обычае. Так, говорится, что люди разъезжали верхом по дорогам, но не ради грабежа, а чтобы выкрасть невесту. В цзягувэнь иероглиф (qī, «жена») изображен как рука, тянущая женщину за волосы. Также предполагают, что сам свадебный обряд выглядел как кража. (qŭ, «брать в жены») состоит из двух иероглифов: (nŭ, «женщина») и (qŭ, «брать»), что также указывает на этот древний обычай.

В иероглифе (уàn, «спокойствие») изображена женщина под солнцем, и это неудивительно, ведь в древности обряд кражи невесты проходил под покровом ночи, а значит днем невесте нечего было бояться, поэтому в «Шовэнь цзецзы» дается определение этого слова с помощью синонима (ān, «спокойствие»). Иероглиф в цзягувэнь изображен как женщина в комнате, то есть в безопасности, так как никто не сможет к ней пробраться и украсть ее, поэтому у него есть также значение «тишина». Таким образом, иероглифы свидетельствуют о том, что этот обычай существовал еще до эпохи Шан.

В эпоху Шан иероглиф (mèng, «старший из братьев») в надписях на бронзе изображался как блюдо с ребенком, лежащим на нем. В надписях на бронзе времен Весен и Осеней к нему добавился еще иероглиф (Ьā, «восемь»), который отделил «ребенка» от «блюда». В «Шовэнь цзецзы» говорится: « значит “старший”. Этот иероглиф состоит из двух элементов: (mĭn, “блюдо”) и (zĭ, “ребенок”)». Также там сказано: « означает “утварь, полная пищи”. Такое изображение этого иероглифа — ребенок, а под ним блюдо — берет начало в древнем обычае “поедание старшего сына”».

В литературных памятниках доциньской эпохи есть записи с описанием этой традиции, она существовала на юге Чу и на востоке Юэ во времена Весен и Осеней. В трактате «Мо-цзы» говорится: «На юге Чу есть место, где едят людей, когда там в семьях рождается первенец, всем уже известно, что ему уготована участь быть съеденным, этот обычай зовется “благоприятствовать младшему брату”». Также в этом трактате говорится: «На востоке Юэ есть царство под названием Кайму, когда в семьях этого царства рождается первенец, всем уже известно, что ему уготована участь быть съеденным, этот обычай зовется “благоприятствовать младшему брату”». Вполне возможно, что этот обычай зародился при переходе от матрилинейного общества, в котором существовали парные браки, к патриархальному моногамному обществу. Тогда нельзя было знать наверняка, кто отец ребенка, и было необходимо устанавливать кровное родство. Ритуальное убийство, или поедание старшего сына, помогало установить кровную связь со вторым по старшинству, отсюда и название — «благоприятствовать младшему брату».