Римская империя. Рассказы о повседневной жизни

Сборник
100
10
(1 голос)
0 0

Аннотация: Римская империя – самое великое и могучее государство, которое когда-либо знал западный мир. В годы своего величия Рим владел почти всей Европой, Северной Африкой и большой частью Среднего Востока. В покоренных землях римляне строили дороги и города, распространяли свой язык, культуру и систему управления. В 476 году до н.э. Западная Римская империя рухнула, но достижения этой цивилизации и по сей день оказывают влияние на нашу жизнь.

Книга добавлена:
16-05-2023, 00:44
0
126
122
Римская империя. Рассказы о повседневной жизни
Содержание

Читать книгу "Римская империя. Рассказы о повседневной жизни"



Заговор Катилины

В. Перцев

Был июнь 64 года до P.X. Огромная площадь Марсова поля была полна волнующимся и возбужденным народом. Происходили консульств выборы, и на этот раз на них стеклось так много народа, как никогда еще не было на памяти римских граждан. Особенно много пришло крестьян; они явились ко дню выборов из самых отдаленных мест Италии – с берегов Падуса (По), из Южной Апулии и из горного Самниума. Их возбужденные лица, их тревожные голоса были видны и слышны во всех концах площади; они обращали теперь на себя не меньшее внимание, чем толпы римских пролетариев – обычных участников выборов в более спокойные времена. Что же наполнило теперь взволнованным народом Марсово поле, в прежние годы едва на одну четверть занятое в дни выборов, что создало такое тревожное и приподнятое настроение среди римских граждан? Всем было известно, что на этот раз народная партия выставила кандидатами в консулы своих людей и что в случае успеха будут предложены самые широкие реформы в пользу неимущих – и относительно наделения крестьян землей, и относительно освобождения несостоятельных должников от тяжести долгов. Уже с давних пор крестьяне страдали от малоземелья, и ни реформы братьев Гракхов, погибших в неравной борьбе с аристократией, ни старания других народных вождей, живших после них, не поправили их бедственного положения; наоборот, теперь безземельных и малоземельных оказалось еще больше, чем прежде; над многими из них нависла, кроме того, и невыносимая тяжесть долгов, которые они наделали в трудные минуты, прибегнув к услугам ростовщиков. Их горькую судьбу делили с ними многочисленные городские пролетарии, также по горло завязшие в долгах и не знавшие, как с ними расплатиться. Теперь надежды всех этих разоренных людей снова ожили, и от народных кандидатов в консулы они ожидали такого же облегчения своей участи, какое когда-то обещали их предкам знаменитые братья-трибуны. Но среди больших ожиданий и надежд было и много сомнений. Вожди народной партии указывали им как на наиболее желательных кандидатов в консулы на Л. Сергия Катилину и Гая Антония.

За них хлопотал народный любимец Гай Юлий Цезарь, щеголь и аристократ, еще недавно, в бытность свою эдилом, не пожалевший почти всего своего состояния, чтобы устроить для народа великолепные игры; в их пользу старались и бесчисленные прислужники самого богатого в Риме человека – Марка Красса; они без счета раздавали деньги тем, кто соглашался голосовать за Катилину и Антония. «Но, – думали многие в народе, – кто поручится, что эти люди, которые теперь называют себя друзьями народа, не преследуют своих личных целей, не стремятся только к власти? Правда, Цезарь умен, красноречив, щедр и храбр; но ведь для всех очевидно, что он страшно честолюбив; все, что он говорит и делает, выставляется им напоказ, чтобы все это видели и об этом знали; и когда он с помощью народа сам достигнет власти, еще неизвестно, как он ею воспользуется. А Красс?.. Ведь этот человек прежде числился в рядах приверженцев самого заклятого врага народа, Люция Суллы; чуть не все помнят, что он свое огромное состояние нажил во время сулланских проскрипций, скупая за бесценок отнятый у противников Суллы имения; даже среди собравшихся здесь на площади есть много крестьян, согнанных 18 лет тому назад ради него и ему подобных со своих земель – только за то, что они когда-то бились в войсках Мария. А сколько людей разорил он, требуя непомерных процентов за взятые в долг деньги! И такой-то человек выставляет теперь себя защитником народных интересов!

Но еще больше толков и сомнений возбуждали личности самих кандидатов на консульское звание, и особенно самого видного и заметного из них – Катилины. Чего только ни рассказывали про него! С ранних лет он будто бы погряз в пороках; говорили, что он убил свою первую жену, шурина и пасынка, что на его совести вообще много убийств и других преступлений, что для него насилия, клятвопреступления, разврат, интриги – только обычное времяпровождение. Не было злодеяния, в котором бы его ни упрекали, не было порока, которого бы ему ни приписывали. Припоминали, что и он, в числе многих других нобилей тех времен, начал свою карьеру в рядах сулланцев и, подобно Крассу, немало поживился во время сулланских проскрипций. И если теперь он не был так богат, как Красс, и числился даже в рядах разорившихся нобилей, то только потому, что с молодых лет он был необычайно расточителен и деньги не держались у него в руках.

Мало хорошего говорили и про второго кандидата народной партии в консулы – про Антония. И он, вспоминали пожилые люди, нажил себе состояние нечистыми способами при Сулле, но так же быстро его растратил, как и Катилина, и теперь весь по горло запутался в долгах. Если и существует разница между Катилиной и Антонием, говорил один из заклятых врагов обоих, Квинт Цицерон, брат знаменитого оратора, то только та, что Катилина не боится ни богов, ни людей, а Антоний пугается своей собственной тени; и в то время как Катилине никто не отказывал в храбрости, уме и железной воле, про Антония даже и его друзья говорили, что это человек посредственный, без больших дарований. И многие вспоминали крылатые слова Квинта Цицерона из письма к его брату, появившемуся незадолго до выборов: «Избрать Катилину и Антония вместе – это значит одним ударом вонзить два кинжала в грудь республики!»

Так говорили в народе о кандидатах, выдвигаемых народной партией, и многие с сомнением качали головами и спрашивали себя: стоит ли голосовать за людей, которые так много обещают в пользу народа, но о которых идет такая дурная слава? Но другие возражали им, что не всякому слуху можно верить: «Да, – говорили они, – про Антония и особенно про Катилину рассказывают много дурного, но от кого идут все эти слухи? От врагов обоих, а всего больше – от Марка Туллия Цицерона, который сам метит на предстоящий год в консулы; а уже известно, что, если Цицерон захочет кого очернить, то он сумеет это сделать, как никто другой. Ведь чернить своих противников на выборах в Риме, даже и заведомо ложно, в Риме уже давно перестало считаться дурным делом, и Цицерон делает то же, что и другие, только с большим талантом и красноречием. Вы редко посещаете Рим, – прибавляли они, обращаясь к крестьянам, – а мы, завсегдатаи форума и Марсова поля, прекрасно знаем, что почти никто из тех, кто домогается важных должностей, не избег упреков в самых возмутительных преступлениях. Здесь в школах известных ораторов прямо обучают, в каких преступлениях удобнее обвинить своих противников, чтобы вернее достичь успеха; ученики заучивают там списки всевозможных злодеяний, а потом с ораторской трибуны бросают их в лицо своим противникам, не потрудившись даже приспособить свои обвинения к обстоятельствам дела и к личности соперника. Ведь сам Цицерон признался однажды, что обвинять в убийстве вошло у ораторов в обычай. А стоит ли придавать веру теперешним обвинениям Цицерона, можно видеть хоть из того, что тот же Цицерон совсем еще недавно, когда Катилина не становился ему поперек дороги, взялся защищать его от возведенных на него врагами обвинений во взяточничестве. Мы не говорим, что Катилина и Антоний во всем чисты и безупречны. Правда, что оба они – сулланцы и что не в их характерах – прямота и беспристрастие; но они ничуть не хуже многих других представителей знати, которые добивались влиятельных должностей и успешно достигали своей цели; вполне безупречных людей, которые взялись бы защищать народное дело, вроде братьев Гракхов, вы не найдете среди теперешних деятелей. И к тому же что нам за дело до их личной жизни и качеств характера, если они обещают провести такие законы, которые выручат нас, бедняков, из нужды и избавят от тирании богатых и знатных? Мы знаем, что Катилина снова хочет сделать нас из рабов гражданами, вернуть крестьян к их сельским очагам и вырвать должников из рук кредиторов, а больше нам ничего не нужно. А уж Катилина добьется того, чего захочет. Ведь это – человек железной воли и большого ума; он умеет и хорошо говорить, и подчинять других своему влиянию. Он одинаково храбр на поле битвы и находчив на народной площади. Дайте ему свои голоса, и он сделает вас снова достойными звания римских граждан».

Но большинство крестьян не было убеждено этими речами защитников Катилины и продолжало с сомнением качать головами. С одной стороны, уже слишком много дурного они слышали о Катилине, и им не верилось, что все это можно было выдумать, а с другой – они слышали, а многие из них видели сами, что вокруг него, народного кандидата, всегда много толпилось людей совсем не из народа – разорившихся аристократов, молодых кутил или заведомых честолюбцев. Все они любили широко пожить, запутались в долгах, и проект прощения долгов, который предлагал Катилина, был для них выгоден. Это было вполне понятно, но крестьянам, привыкшим у себя в деревнях к простой и бесхитростной жизни, не нравилось, что тот, кто выставлял себя защитником народа, дружил с этими расфранченными и раздушенными людьми, одетыми всегда по последней моде, с завитыми бородами и длинными тщательно выглаженными рукавами.

Вот и теперь Катилина стоит недалеко от ораторской трибуны, окруженный этой обычной свитой из знатных молодых щеголей и время от времени перебрасывается с ними отрывочными замечаниями. Как и они, он щегольски одет, но, в противоположность этим молодым людям с потрепанными лицами и вялыми движениями, его внешний вид изобличает в нем человека с крепким здоровьем и сильными мускулами. Недаром про него говорили, что он мог проводить несколько ночей сряду без сна, что для него ничего не стоило в зимнюю стужу лежать на голой земле или целыми днями обходиться без всякой пищи. Подвижные черты его всегда бледного лица дышали неукротимой энергией; но временами они нервно подергивались и в такие мгновения приобретали несколько неприятный, даже отталкивающий вид; тогда и глаза его, обычно тусклые, загорались внезапным, несколько диким блеском, часто пугавшим его собеседников.

Катилина долго и сосредоточенно смотрел в наполнявшую площадь толпу; наконец он увидал находившуюся недалеко от него небольшую кучку крестьян, пришедших из отдаленных местностей Этрурии, которых он уже давно знал и сумел привлечь на свою сторону. Быстро распрямив свою согнутую до этого времени спину, он торопливой, решительной походкой подошел к ним и, окинув их острым взглядом, загоревшимся привычным для него странным блеском, тихо, но отчетливо отчеканивая каждое слово, сказал: «Это вы – Марк, Гай, Люций и Спурий? Помните ли вы свои обещания? Готовы ли вы на все?» – «Помним и готовы, – ответили те так же тихо, – но мы еще надеемся, что тебя выберут консулом и ты осуществишь свои намерения, не сходя с законного пути». – «Надейтесь всегда на худшее, – сурово и резко оборвал их Катилина, – и тогда никакое несчастие не застанет вас врасплох». Затем, смягчив несколько голос, он так же тихо и отчетливо сказал: «Нам предстоит тяжелая борьба, может быть, смерть; но лучше умереть с сознанием своего достоинства, чем жить в унижении, игрушкой в руках других. Не так ли, товарищи?» – «Так, – ответил один из крестьян, – мы готовы идти, куда ты прикажешь, вся наша надежда на тебя». «Надейтесь больше на себя, – снова резким и на этот раз несколько повышенным голосом, чтобы его слышали другие, сказал Катилина. – Ваше торжество зависит от вас самих. Нужно только решиться, а прочее сделается само собой. Можно ли мужественным и умным людям сносить, что нобили и всадники зарылись по горло в сокровищах и расточают их, срывая горы и вырывая пруды, подобные морям, а у вас нет средств и на самые действительные и крайние нужды; у них по несколько домов, а у вас и своего домашнего угла нет! Они украшают свои жилища картинами, статуями и дорогими вещами, во всем излишествуют, и все-таки не знают конца своим сокровищам, а у вас в доме – нищета, а вне дома – требования кредиторов! Мужайтесь же и помните, что смелым людям выпадает достойная награда!» Сказав эту маленькую, по-видимому заранее подготовленную, речь, Катилина той же быстрой и торопливой поступью, какой подошел к этрусским крестьянам, отошел от них; через минуту его глаза снова потеряли свой блеск, а лицо приняло прежнее выражение сосредоточенного и напряженного внимания…


Скачать книгу "Римская империя. Рассказы о повседневной жизни" - Сборник бесплатно


100
10
Оцени книгу:
0 0
Комментарии
Минимальная длина комментария - 7 знаков.
Книжка.орг » Культурология » Римская империя. Рассказы о повседневной жизни
Внимание