Римская Республика. Рассказы о повседневной жизни

Сборник
100
10
(1 голос)
0 0

Аннотация: Золотой век Древнего Рима, длившийся около 500 лет. Период Республики, который начался с Брута и Брутом закончился. Это было время, когда Рим был молодым городом-государством, преуспевающей страной с развитой цивилизацией и, наконец, центром борьбы за правду, которую каждый понимал по-своему.

Книга добавлена:
15-05-2023, 16:46
0
236
85
Римская Республика. Рассказы о повседневной жизни

Читать книгу "Римская Республика. Рассказы о повседневной жизни"



5

Гракху пришлось уехать в Карфаген, чтобы лично устроить дела созданной им колонии. Он пробыл там 70 дней, и когда вернулся, то увидел, что любовь к нему народа перешла на другого.

Вот что случилось за его отсутствие. Трибун Ливий Друз, человек с твердым характером, хитрый, ярый приверженец сенатской партии, чтобы подорвать влияние Гракха, придумал очень остроумный способ действий.

По закону Тиберия Гракха крестьяне, получившие наделы, должны были платить небольшой оброк, и самые наделы, в интересах поддержания крестьян, были объявлены неотчуждаемыми. Друз провел закон, который уничтожал оброк и превращал участки в свободную собственность, которой каждый волен распоряжаться по усмотрению: мог дарить, продавать – все, что угодно.

Весь смысл наделения землей заключался в неотчуждаемости участников; не будь ее, эти участки ничем бы не отличались от старых розданных в собственность и исчезли бы с такою же быстротой, как и те, поглощенные крупными поместьями. Но народу это было все равно, он только и видел сложение оброка и возможность продать участок. Может быть, если бы Гракх был в Риме, он бы растолковал ему, в чем дело, но Друз был ловок и знал, когда вносить законы. Он подождал, пока предложение Гракха о даровании гражданства союзникам охладит к нему народ, и поспешил теперь воспользоваться его отсутствием.

Другой закон касался колоний. Друз знал, что мысль выводить колонии за море была не особенно по душе народу. На заморских колонистов смотрели как на отрезанных от Италии. Поэтому Друз предложил устроить целых 12 колоний в Италии и вывести в каждую по 3000 человек. Откуда он хотел достать для этого земли, никто не спрашивал и сам он не объяснял. Земли и не было. Но народ не обращал на это внимания. Он рассуждал, что если Гракх предложил вывести всего две итальянские колонии, а Друз – целых 12, то, значит, Друз любит народ несравненно больше, чем Гракх.

Этими путями Друз приобрел большую силу и уже не боялся нападать на приверженцев Гракха. Узнав об этом, Гай возвратился в Рим и, чтобы вернуть утраченное расположена граждан, переселился в квартал, где ютилось простонародье, но и это не помогло. Гай не был избран в трибуны на третий год (на 121 г. до P.X.); говорили, что заведовавший подсчетом голосов противник Гракха сплутовал и показал меньше голосов, чем было в действительности подано за него.

На беду Гракха консулом на 121 год был выбран его заклятый враг Луций Опимий, которого он не пропустил в прошедшем, 122 году. Все это предвещало мало хорошего. Но действительность превзошла самые мрачные ожидания сторонников Гракха. Добившись власти, его враги стали искать случая отменить его законы. Самым полезным, но в то же время наименее приходившимся по сердцу народу был закон о заморских колониях. За него и принялись первым долгом.

Оказывалось, что когда Гракх основывал колонию на месте Карфагена, было несколько неблагоприятных знамений. Лишь только было воздвигнуто знамя, поднялся сильный ветер и стал рвать его, но знаменщик держал крепко, и древко сломалось; буря снесла с алтаря жертвенных животных, африканские гиены выкапывали пограничные камни и уносили их дальше. Ко всему этому и прицепились в Риме враги Гракха. Спросили гадателей, и те, привыкшие всегда угождать сильным, немедленно объявили, что боги против основания заморских колоний, потому что место, на котором стоял Карфаген, проклято; тогда сенат счел своей обязанностью предохранить граждан от дальнейших бедствий и предложил издать закон, запрещающий основание колонии на месте Карфагена.

Гракх решил бороться и не допускать принятия нового закона. Он собирал сторонников, убеждая их быть сдержанными и не затевать кровопролития. Но настроение его друзей, особенно старого Фульвия Флакка, было очень воинственное.

Утром того дня, когда должна была решиться судьба заморских колоний, на Капитолии, римском кремле, где были собраны почти все государственные присутственные места, собрались обе партии. В капитолийском храме консул Луций Опимий приносил жертву богам; когда жертва была кончена, один из бывших при нем служителей, Квинт Антуллий, держа в руках внутренности жертвенных животных, понес их по направлению к тому месту, где стоял Гракх со своими друзьями.

– Эй вы, шушера всякая, дорогу порядочному человеку! – кричал он и хотел дотронуться до Гракха.

Друзья Гая бросились на Антуллия, и он пал под ударами длинных кинжалов, которыми они нарочно запаслись, предчувствуя, что будет драка.

Гракх сильно разгневался на товарищей и упрекал их за то, что они пустили в ход оружие. Он обратился к народу с речью, где старался оправдать себя и своих сторонников. Это была одна из лучших его речей, его лебединая песнь. Голос его дрожал, когда он говорил, он не мог удержаться, чтобы не намекнуть народу на свой близкий конец, который он предчувствовал.

– Если бы я напомнил вам, – говорил Гай, – что происхожу из знатного рода, что из-за вас я потерял брата, что теперь уж нет никого из потомков Сципиона Африканского и Тиберия Гракха[44], кроме меня и одного мальчика; если бы я стал умолять вас дать мне отдохнуть некоторое время, не преследовать меня, чтобы наш род не был истреблен с корнем, чтобы остался в живых хоть один отпрыск нашей фамилии, то, мне кажется, вы охотно согласились бы на мою просьбу…

В волнении и от шума Гракх не заметил, что своей речью он прервал говорившего трибуна. Это считалось преступлением… Но в этот день планы врагов Гая не осуществились. Хлынул проливной дождь и разогнал всех по домам.

На следующее утро консул собрал сенат и стал обсуждать положение дел. Заседание продолжалось недолго; на площади поднялся шум, слышен был гул голосов, крики наполняли воздух. В сенате встревожились: Опимий вышел, чтобы посмотреть, в чем дело, и увидел такую картину. Около самого здания сената стояли носилки с трупом Антуллия; его нарочно раздели догола, чтобы видны были раны с черной запекшейся кровью. Опимий отлично знал, в чем дело, но сумел ловко разыграть комедию, притворился удивленным и возмущенным, вызвал всех сенаторов. Почтенные «отцы», не менее хитрые, чем консул, окружили носилки, проливая слезы, всячески выражали свое горе и проводили труп до конца форума.

Вернувшись, сенаторы дали консулу неограниченную власть, и Опимий немедленно воспользовался ею. Он велел всем вооружиться к следующему дню, всадникам, кроме того, было приказано привести с собою по два вооруженных раба. Критским стрелкам был послан приказ быть готовыми на завтра, и начальство над всеми силами сената поручено опытному офицеру Дециму Бруту.

С своей стороны и друзья Гракха приняли меры. Они приказали своим сторонникам вооружиться. Только сам Гай не принимал участия в приготовлениях. Уходя с форума, где были воздвигнуты статуи всем выдающимся людям Рима, он подошел к бюсту своего отца, долго глядел на него, не говоря ни слова, и, наконец, не выдержал: тяжелый вздох вырвался у него из груди, из глаз брызнули слезы, и он, повесив голову, тихими шагами отправился домой.

У народа, который видел эту безмолвную сцену, сжались сердца. Он припомнил, скольким он обязан этому человеку, которого он сам губил в благодарность за все, что получил от него. Вмиг собралась толпа и пошла вслед за ним, чтобы ночью оберегать его дом; была устроена смена караульных, чтобы нечаянным нападением сенаторы не овладели Гракхом. Но ночь прошла спокойно.

На следующий день сторонники Гракха под предводительством Фульвия Флакка заняли Авентинский холм и укрепились там. Все они были вооружены. Один Гракх не хотел вооружаться и вышел в тоге, взяв только небольшой меч.

Когда он выходил из дому, произошла тяжелая сцена. Лициния, жена его, кинулась к нему, прижимая его к себе и обняв одной рукой сына, рыдая, умоляла его не ходить туда и не подставлять грудь ударам убийц Тиберия. Гай, не сказав ни слова, тихо освободился из ее объятий и ушел, чтобы больше не возвращаться. Несчастная женщина без чувств повалилась на землю и долго не могла прийти в себя. Она очнулась только в доме брата, куда принесли ее верные рабы.

На Авентине все были в сборе, на Капитолии консул, вооруженный с головы до ног, отдавал последние приказания. Флакк послал к консулу и сенаторам своего младшего сына Квинта, чтобы попробовать уладить дело без кровопролития. Восемнадцатилетний юноша, прекрасный, как день, явился перед суровым консулом и передал ему поручение отца. Опимий потребовал, чтобы Гракх и Флакк явились сами к ответу за то, что нарушили неприкосновенность трибуна. Квинт вернулся с ответом Опимия. Гракх объявил, что он сейчас же идет, но Флакк и другие не пустили его, и Квинт снова должен был отправиться к консулу. Тот не стал даже слушать его. Ему хотелось поскорее начать битву. Квинт был арестован, Опимий объявил, что Гракх и Флакк открыто начинают восстание и должны быть лишены жизни. Принесший их головы получит от сената столько золота, сколько весу в головах. Сторонникам Гракха было обещано помилование, если они оставят своих вождей. Узнав об этом обещании, большинство оставило Авентин.

Гору некому было защищать, у Флакка осталось человек 300, когда консул двинул стрелков и отряд пехоты, составленный из знати и ее рабов. Длинные стрелы критян произвели такое страшное опустошение, что, когда пехота кинулась на приступ, на Авентине никого уже не было, только более 200 трупов покрывали землю.

Флакк бежал, но был найден в одной купальне на Тибре и немедленно заколот. Гракх не обнажал меча. При приближении консула он удалился в храм богини Минервы и хотел лишить себя жизни. Но друзья его вырвали меч из рук и увлекли за собой. С двумя друзьями и одним рабом хотел Гай спастись по ту сторону Тибра, но, сбегая с холма, он упал и вывихнул ногу. Преследователи были близко: одушевленные обещанной наградой, подняв мечи, догоняли беглецов сторонники консула. Друзья пожертвовали жизнью, чтобы спасти его. Один из них, Марк Помпоний, стал у подошвы Авентина, другой, Публий Леторий, у входа на мост. Настигнутые разъяренной шайкой преследователей, оба были изрублены на куски, но зато Гай успел перейти через мост. Еле волоча ногу, он умолял дать ему коня. Все от него отвертывались.

Поддерживаемый рабом Эвпором, он вошел в густую рощу и велел верному слуге заколоть себя. Эвпор в отчаянии исполнил приказание господина и, вынув меч из его груди, вонзил его в свою. Их трупы найдены были вместе.

Принесший голову Гракха приятель Опимия получил больше, чем она весила, а убийцы Флакка, люди простые, не получили ничего. В тюрьмах были удавлены до 3000 сторонников Гракха. В числе их был юный Квинт Фульвий Флакк.

Ни одно из обещаний Друза не было исполнено: о 12 колониях никто не заикался, даже устройство двух гракховских тормозилось. В 118 году до P.X. было совсем приостановлено наделение землей, а позднее казенные земли были объявлены частной собственностью, с которой не требовалось никаких сборов (в 111 г. до Р.Х.). Крупные землевладельцы стали еще больше скупать мелкие участки, и скоро крестьянство почти совсем перестало существовать. На форуме были поставлены статуи братьев Гракхов и народ совершал паломничество к местам их гибели.


Скачать книгу "Римская Республика. Рассказы о повседневной жизни" - Сборник бесплатно


100
10
Оцени книгу:
0 0
Комментарии
Минимальная длина комментария - 7 знаков.
Книжка.орг » Культурология » Римская Республика. Рассказы о повседневной жизни
Внимание