Римская империя. Рассказы о повседневной жизни

IX

– Приношу тебе радостную весть, благородный Марцелл, – сказал Юкунд, – моя доверительница соглашается на твои условия, и мы можем считать дело оконченным.

Марцелл засмеялся:

– Мой клиент напомнил мне сейчас, что гора когда-то горела. Если загорится опять, мой виноградник сгорит раньше других; не причина ли это понизить цену?

– С этой стороны мы можем, кажется, быть спокойны, – ответил Юкунд и, сейчас же переходя к делу, прибавил: – Я прочту тебе заготовленный договор. Он не длинен. – Он вынул таблицы и прочел: – В нонны декабря, консульства Клавдия Тиберия Нерона Августа и Корнелия Косса, я, Л. Цецилий Юкунд, получил от Цецилия Марцелла 100 000 сестерциев для внесения этой суммы за виноградник Юлии Феликс… – Дальше шли подробности. – Если хочешь, мы завтра позовем свидетелей и закончим дело.

Цецилий Юкунд торопился; у него было еще дело к Авлу Веттию Конвиве, в дом которого он и поспешил теперь. Дом братьев Веттиев невелик. За тесным атриумом почти непосредственно следует перистиль. И он кажется тесным – теснее, чем в действительности, так густо засажен кустами и цветами, заставлен маленькими столиками, колонками, статуэтками из белого мрамора. Со всех сторон бьют небольшие, точно игрушечные фонтаны. Дом украшен прекрасною живописью. Длинными полосами обвивает она стены комнат, развертывается вокруг перистиля. На черном или красном фоне играют веселые амуры. Одни запрягли стройных ланей в легкие колесницы и скачут, как на состязании в цирке; другие сплетают гирлянды из роз или выдавливают сок винограда. Третьи выделывают сукна, мелют зерно, пекут хлеб – играя, делают самые тяжелые работы. Везде видна рука истинного художника, нигде нет ни одной грубой черты: все легко до воздушности, полно жизни и радости. Точно смеется художник над действительностью, тяжелый труд превращая в забаву.

Когда Авл Веттий Конвива вышел к Юкунду, тот немедленно приступил к цели своего посещения. Дело касалось выгонов, принадлежавших Веттиям. Юкунд не прочь был купить их, чтобы расширить свои владения. Сдача в аренду приносила ему большую выгоду. Конвива отговорился тем, что должен обсудить этот вопрос вместе со своим братом Реститутом, которого не было дома; но по лицу его опытный Юкунд видел, что предстоит отказ. Он только пожалел о потерянном времени и отказался ждать Реститута. Веттий все же успел рассказать ему, что собирается заказать для перистиля новую живопись, что ему и брату надоели амуры, да и у всех соседей декорации совсем другие. Юкунд слушал равнодушно и думал о том, как бы скорее уйти: ему некогда было думать об искусстве.