Блуждающие души

Ольга Гусейнова

«Блуждающие души»

Глава 1

Рабочий день закончился, за окнами лето и солнце — что может быть лучше?! Я подкрасила блеском губы, подмигнула своему отражению в зеркале и, подхватив сумочку, вспорхнула с рабочего места.

— Девочки, всем хороших выходных! — пожелала коллегам и устремилась на выход.

— Кому как… А кому хоть помирай: в понедельник аудиторская проверка, — услышала вслед брюзгливое ворчание нашего главного бухгалтера Валерии Степановны.

Прикрыв дверь за собой, я беззлобно усмехнулась. Как хорошо, что меня это больше не касается. С сегодняшнего дня меня перевели в отдел логистики. Там и премии, и коллектив интереснее и моложе, и вообще, изменений в жизни хочется.

Выскочив из офиса, полной грудью вдохнула, наслаждаясь зноем, летом и царящими вокруг запахами. Пусть выхлопные газы, плавящийся асфальт и духота, зато — свобода!

Ветер подхватил подол моего легкого шифонового сарафана и игриво задрал чуть ли не до подбородка. Тут же раздался восторженный свист парней, сидевших на скамейке неподалеку. Но я не смутилась и не расстроилась. Настроение слишком хорошее, да и нечего мне расстраиваться. Раз свистят, значит неплохо выгляжу и можно лишний раз порадоваться, что красивое новое белье сегодня надела: ажурное желто-белое, в тон платью.

Я задорно улыбнулась парням и процокала шпильками изящных золотистых босоножек мимо.

Моя машина в ремонте, такси вызывать неохота, и я решила ехать домой на маршрутке. Прошла к перекрестку, чтобы другую сторону дороги перейти, достала из сумочки солнцезащитные очки — уж больно яркий свет глаза слепит.

Светофор переключился на зеленый для пешеходов, и я в числе первых рванула через дорогу. И сразу же обратила внимание на с ревом подъехавший к перекрестку мотоцикл. Потрясающий красный «кавасаки»! Такого красивого я еще ни разу не видела. Словно он из будущего к нам нечаянно заехал. Гладкие футуристические линии, два огромных колеса с красными дисками внутри, черная плавная линия сиденья. А сверху восседала девушка: стройная, гибкая, с длинными ногами, затянутыми в тонкую кожу бордовых брюк. Тело красиво облегает короткая курточка; на голове красный шлем с черным забралом-визором. Эффектно!

Я даже замедлилась, не в силах оторвать взгляда от красного тандема — девушка и мотоцикл. Кажется, всю жизнь мечтала купить похожего двухколесного монстра, а тут такой шикарный экземпляр. Жаль, зарабатываю я ровно столько, чтобы содержать единственное транспортное средство, на второе денег уже не хватит. Да и хранить его негде.

Неожиданно девушка резко вскинула руку и закричала именно мне, но уже в следующую секунду послышался скрежет металла и грохот. Я развернулась и увидела, как троллейбус врезался в столб с огромным рекламным баннером. И эта бетонная махина неотвратимо и странно, словно в замедленной съемке, падала на меня. Народ с «зебры» бросился врассыпную, я тоже. Да только не судьба. Шпилька от крутого разворота застряла в трещине размягченного жарой асфальта. Я судорожно дергала ногой, пытаясь вырваться из плена, и в ужасе смотрела, как на меня падает баннер.

Удар, грохот, боль… Перед тем как померк белый свет, солнце на мгновение осветило красный «кавасаки» и девушку, бегущую ко мне, сдирая яркий шлем и встряхивая длинными черными волосами.

Оригинально! Кто-то перед смертью свою прожитую жизнь видит, а я — девушку и сияющий мотоцикл.

Глава 2

— Марго, я не вижу ничего особенного. Все в абсолютном порядке, ты же только недавно свою девочку из салона взяла.

— Миш, я не знаю, что случилось. Я и так сегодня на нервах вся, а тут еще это…

— И что случилось такого, что железную леди напугало?

— Не язви!

— Прости, Рит, что там случилось-то?

— Да… я к подруге ехала, выехала на перекресток, тормознула… а там троллейбус в столб рекламный врезался. За рулем стажер был, его жигуль подрезал, парень резко руль вывернул — и в столб.

— И что? Тебе троллейбус жалко? Или столб?

— Придурок! Мне девушку жалко, которая в тот момент дорогу переходила. Ее этим столбом раздавило буквально. Она на шпильках была и застряла, видимо… Я пыталась предупредить… Все разбежались, а она не успела. Это было так ужасно — видеть, как падает та махина, а она словно муха в паутине бьется…

— Прости, Маргош… может это судьба?

— Ну да, судьба, что ж еще?

— Я понимаю, жутко, но ты-то чего так убиваешься? Как в гонках жизнью рисковать, так не страшно, а тут… Как будто ты ни разу аварию не видела. Или погибшая твоя знакомая?

— Нет, не знакомая. Не знаю даже. Просто среди той толпы, что переходила улицу, она выделялась сильно. Вся такая ярко-желтая, летящая, солнечная… Девушка бы выжила, если бы на меня не засмотрелась. А я теперь чувствую себя виноватой.

— Брось, Марго. Ты еще себя обвини… Судьба такая, хоть что делай, а не убежишь.

— Я понимаю, но от этого сейчас не легче. Когда баннер подняли, там сплошная кровь… И ее желтое платье больше кусочек солнца не напоминало. Я, наверное, никогда больше на желтое спокойно смотреть не смогу. Перед глазами эта несчастная девушка изломанной куклой лежать будет.

— Рит, аварии каждую секунду случаются. Так что? Ты теперь всех погибших представлять будешь? Если хочешь, помяни ее до свинячьего состояния и оставь в прошлом.

— Я не пью, Мих, ты же прекрасно знаешь. Я с тобой делюсь, а ты…

— Ладно, считай — у меня пластырем рот заклеен. Ну а что с «кавасаки»?

— Не знаю! Когда все разобрались… с ней. ГИБДД там, скорая, свидетельские показания сняли с меня и еще человек с десяток опросили… я попыталась Васю завести, а она ни в какую. Глухо как в танке. В общем, вызвала эвакуатор и к тебе…

Сознание возвращалось медленно, вместе со странными ощущениями. Я слышала разговор женщины и мужчины и при этом ощущала, как меня кто-то касается. Наконец, зрение прояснилось, и к моему полному потрясению, я уставилась на макушку парня в синей спецовке. В этот момент он, наклонившись, приподнял большое черное колесо с красным диском и… начал крепить его ко мне.

От последовавшего шока, все внутри меня взорвалось эмоциями и криком от страха. Да только он странно прозвучал: мощным рыком мотора, а из моих распахнутых глаз вырвался ослепительный свет, отчего мужчина дернулся в сторону, выругался и зажмурился, выронив из рук колесо. Мощный широкий круг, выписывая восьмерку, покружился на полу с глухим звуком и замер.

А я в этот момент нечаянно заметила отражение себя на блестящем полированном боку соседней машины. Там отражались девушка, что была на перекрестке, мужчина и красный мотоцикл. Тот самый… А вот я сама там не отражалась. Но ведь вот она я, и рука черноволосой девушки, которую, как я поняла из услышанного разговора, зовут Марго, лежит у меня на спине. Стоп, а почему в отражении ее рука лежит на изгибе черного сиденья «кавасаки»?

Душа в панике рванулась из стороны в сторону, но вырваться из плена металла была не в силах.

«Нет, нет, этого не может быть…» — мысленно закричала я.

А внутри меня от переполнявших эмоций ревел двигатель. То глухо, то рвано, с перебоями. Так, как мое сердце билось бы в критичный момент.

— Что это с ним? — хрипло выдохнул мастер Миша.

— Это ты у меня спрашиваешь? — нервно хохотнула Марго. — Кто из нас спец? Ты или я?

— Надо ключ из зажигания вытащить и разобрать движок и…

Угроза окатила ледяной волной страха и отвращения. Не хочу, чтобы меня касались, тем более, разбирали. И так по ощущениям, словно часть моей ноги на полу валяется. Отдельно от меня! Жутко!

Невероятным усилием воли я заставила себя успокоиться и тут же услышала ровный, умиротворяющий звук двигателя. Миша с Марго переглянулись и пожали плечами, без слов понимая — что-то странное творится с Кавасаки. Мастер флегматично прокомментировал:

— Эти уроды бензин, видать, ослиной мочой разбавляют. Или еще какой дрянью. Вот и взбрыкнула твоя Вася.

Марго с сомнением пожала плечами, принимая такое предположение за более вероятное.

Спокойно позволила Мише прикрутить ко мне МОЕ колесо, затем покорно перенесла новую порцию проверок: визуальный осмотр, диагностику электроники. Он заглянул мне в каждую дырку и щель, и от этого я ощущала себя мерзко, грязно, жутко, но терпела молча. Вот мучение, никогда не забуду этого момента!

Марго ушла в административный закуток. Я видела через окно, что она расплатилась и, улыбаясь, о чем-то поговорила с мужчиной. Затем забрала со стула свой шлем, махнула рукой и вышла из комнаты.

Через минуту она села мне на спину и неожиданно погладила между лопаток… наверное, хотя может это бензобак в нынешнем моем состоянии, шепнула: «Ну ты, Вася, напугала меня!»

У меня чуть снова перебой в двигателе не случился. Если бы она только знала, в каком я замешательстве… Да еще Васей стала, хоть и женского пола! Меня Лена зовут… звали… похоже, в другой жизни.

Затем странная апатия накатила, смирение. Хотелось разрыдаться, но нечем. Я доверилась ее рукам. Меня медленно выкатили из бокса, внутри заурчал движок, и мы резво стартанули с площадки автомастерской.

Я обожаю ветер, скорость за необыкновенное чувство свободы. Вот и сейчас мы буквально летели по дорожному полотну. Я ощутила, как Марго прижимается всем телом ко мне, ее теплые, почти горячие, руки и ее живое тепло неожиданно согрело меня изнутри. А ветром сдуло все печали, страх и боль утраты, такой нелепой смерти. В те минуты мне казалось, что мотоциклистке бешеная скорость — почти полет — тоже необходимы, чтобы забыть мою смерть. А я… я просто отрешилась от всего, дико боялась задуматься обо всем случившемся. Поэтому от души наслаждалась ветром, видом заходящего солнца, которое словно олицетворяло закат моей прежней жизни, и горячим асфальтом, как будто съедаемым моим передним колесом.

Через полчаса в пути, подаривших мне столько новых впечатлений, мы заехали в подземный гараж элитной высотки с охраной на въезде. Пара витков — и наконец, мое, по-видимому, теперь постоянное пристанище. Или временное? Ведь неизвестно, сколько я буду в собственности этой хозяйки. Марго, заглушив двигатель, еще минуту посидела на мне, сняв шлем и тяжело вздыхая. Не так-то легко забыть чужую смерть, свидетелем которой стал. Она дрожала и пару раз потерла лицо ладонями. Для меня же ее эмоции ощущались, словно она родная, близкая. Я видела ее в «той» жизни, и сейчас она со мной, и даже имя дала новое и разговаривает как с живой. Хоть какой-то ориентир в новом для меня образе жизни.

Погладив мой полированный красный металлический бок, девушка слезла и, повесив шлем на ручку, пошла к лифту. Мне хотелось заорать, чтобы она не уходила, не бросала меня наедине с горем и непониманием среди холодных неживых машин. Но из меня не вырвалось ни единого звука, я билась внутри металла в истерике, не в силах вырваться наружу. Но двери лифта неумолимо закрылись, скрывая девушку, и подземный гараж накрыла гулкая тяжелая тишина.